Под контролем правительства числится 50 уездов и волостей.
Частично (контролируются только центры уездов и волостей) - 156.
Мятежники хозяйничают в 80-ти уездах и волостях. Реально
положение в ДРА таково, что даже в городах провинций и
уездов контроль обстановки правительственные силы
осуществляют зачастую формально и только днём,
а ночью мятежники...
С. Соколов.
Оазис Марджа.
Оазис Марджа - это довольно обширный район "зелёнки". Оазис среди жаркой пустыни, площадью более ста тридцати квадратных километров, расположенный в уезде Нада Али примерно в двадцати километрах юго-западнее населённого пункта Лашкаргах - административного центра провинции Гильменд. По площади он примерно равен американскому городу Вашингтон.
Эта местность лежит между каналом Бугра, берущем своё начало от реки Гильменд в районе города Гиришк в тридцати километрах севернее и каналом Задури - Айнак проходящему в этом месте вдоль западного берега той же реки. Севернее оазиса каналы соединяются между собой широкой поперечной протокой, а южнее канал Бугра снова уходит в Гильменд, образуя в этом замкнутом пространстве наподобие ромба разрезанные сеткой каналов и арыков плодородные земли, пригодные для проживания на краю знойной пустыни Дашти - Марго.
Американцы, проведя ещё при королевской власти мелиорацию местных земель, превратили в зелёный рай этот захолустный уголок окраинной афганской провинции, понастроив каналов и плотин. Это даёт возможность местному населению, довольно безбедно существовать и при нынешней власти и разрухе в стране, выращивая несколько урожаев в год (в том числе первосортного опиумного мака), не обращая внимания, на попытки этой самой власти навести там порядок. Как известно свято место пусто не бывает, поэтому в этом тихом и уютном зелёном раю давно и прочно обосновалась одна из крупных родоплеменных группировок моджахедов.
Поначалу она не досаждала нам и её не трогали, тем более, что дел нам и без неё хватало - ведение засадных действий в пустыне и ежедневное сопровождение колонн следующих из Кандагара в сторону Шинданда через зону ответственности нашего батальона расположенных требовало привлечения значительных сил для обеспечения безопасного прохода наиболее сложного участка этого маршрута, - кишлаков Яхчаль и Сафиан в двенадцати километрах западнее Гиришка и перевала у подножия горы Чара (высота 1262 метра), одного из отрогов горного массива Гиндукуш примерно в семидесяти пяти километрах восточнее.
Маржа - это не только несколько десятков больших и малых кишлаков, населённых до зубов вооруженными мятежниками. Это в первую очередь семнадцать тысяч гектаров полей отборного опиумного мака.
Опиум душманам для ведения войны нужен даже больше чем хлеб. Удивительно, но между кишлаков - сплошные поля опиумного мака и ни одного с пшеницей. Эта неприхотливая культура напрочь вытеснила все посевы зерновых и хлопчатника. Главарям банд и местным наркодельцам теперь выгоднее закупать продовольствие в соседнем Пакистане, чем выращивать и производить его дома. Ещё и "навар" с перепродажи имеют.
Опиум - это большие деньги, которые нужны "духам" для покупки оружия, боеприпасов, снаряжения, подкупа государственных чиновников и вождей местных племён для привлечения их под знамя джихада, организацию обучения пополнения, агитацию и на многое другое. Выращенное и собранное сырьё для его производства - опийная смола "терьяк" переправляется в Пакистан, где в многочисленных лабораториях перерабатывается в страшный наркотик - героин.
Но как это не удивительно - выращивать наркоту выгодно и местным дехканам! Потому, что разница в доходах огромная! На участке поля в один "джериб" - две сотки, тут в Мардже можно вырастить примерно полтора центнера пшеницы или двадцать кило опиума.
Пшеницу можно продать примерно за сто тысяч афгани, а вот за мешочек опия, весом в два с половиной килограмма, платят до девяноста тысяч. Доход крестьянина выше почти в десять раз!
Это основной транзитный узел полутора десятков международных наркокартелей, которые не ведают границ и транспортируют свою смертоносную отраву, чуть не по всему миру, иногда проникая и в республики нашей средней Азии. ООН вообще считает Маржу мировым центром производства опиума.
Торговля опиумом - основа экономики юга Афганистана, который власти страны практически не контролируют. Моджахеды и наркобароны получая миллионы долларов закупают на них оружие, боеприпасы и снаряжение, но и местным крестьянам, которые, наверное, уже разучились выращивать пшеницу, опиум даёт работу и средства к существованию. А населения в оазисе несколько десятков тысяч человек, хотя кто их считал?
Видимо от жаркого солнышка, опиумной "дури", вольной жизни и полного отсутствия ударов авиации и артиллерии братья мусульмане начали потихоньку "борзеть" - значительно участились случаи ночных обстрелов позиций батальона соседнего полка, расположенного на аэродроме Лашкаргаха, подрывы транспортных машин и бронетехники. А однажды они обнаглели настолько, что уже среди бела дня обстреляли НУРСами (неуправляемые реактивные снаряды) аэродром и лагерь "Лашкарёвцев". Потерь батальон не понёс, но все эти фокусы правоверных и вынудили командование провести операцию по уничтожению этой группировки.
Для начала, чтобы жизнь не казалась "духам" мёдом, район недели две периодически обрабатывали ударами авиации и огнём установок БМ-21 "Град", прямо с территории "лашкаргахского" батальона, держа их в постоянном напряжении и вынуждая мирных жителей покинуть расположенные в оазисе кишлаки.
Присутствие население очень усложняет ведение боевых действий, если не придерживаться принципа что "если погибнет кто-то из мирных жителей, то Аллах сам разберётся: плохих парней отправит в ад, а хороших - в рай", ведь при артиллерийских обстрелах и бомбёжках в первую очередь страдают жители селений, находящихся в зоне боёв. Но это был тот самый случай, когда осложнять, и без того сложную ситуацию в провинции и еще больше озлоблять местных жителей было крайне неразумно, тем более давать повод для крика на весь мир западной прессы, из-за гибели мирного населения (хотя какие они на хрен мирные?).
"Духов" приучали к мысли, что авиационные и артиллерийские удары носят характер возмездия за их мелкие, пакости на дорогах и обстрелы мест дислокации наших войск. Безусловно, они предполагали, что рано или поздно "шурави" (советские) проведут прочёсывание местности и готовились к обороне занимаемого района. И как выяснилось впоследствии, готовились весьма серьёзно.
Бежать им было некуда - разве что в пустыню, где бы их легко вычислила авиация, тем более что и готовить им особо было нечего, - сам оазис, разделённый вдоль и поперёк каналами и арыками, заросший буйной тропической растительностью представлял собой идеальное место для обороны. Уверенность в своих силах им придавало отличное знание местности и наличие в достатке оружия и боеприпасов, так, что бросать свои дома они не хотели. Они готовились. Готовились и мы.
Вспоминает санинструктор 7 роты сержант Василий Фоменко:
Боекомплект на операцию для каждого солдата был определен командиром батальона майором Романовым - тройной БК. Мой боекомплект санинструктора - 450 патронов (тройной выходит - 1350 патронов), двенадцать гранат (шесть-Ф-1 и шесть-РГД-5), две 82-х миллиметровых мины к миномету привязанные по бокам к РД, снизу и сверху к рюкзаку привязаны две реактивные гранаты РПГ-18 "Муха". Кто из солдат смог "достать" у саперов сумки от мин "МОН-50", (сумка из тонкого зелёного брезента, очень удобная с двумя кармашками на кнопках), пришивали их на наружную стенку РД (рюкзак десантника), туда помещалось, две фляжки с водой по 800 грамм. Кроме того, на мою шею "нежно" легла лента с гранатами для гранатомета АГС-17 и плюс сумка санинструктора. Ко всему ещё каска и бронежилет - вес неслабый. О мобильности передвижения с таким грузом речи не велось. А тем бойцам кто носил пулемёт ПКМ калибра 7,62 миллиметра - было еще тяжелее, ведь только сам пулёмёт весит более одиннадцати килограммов, один боекомплект - 1500 патронов, а тройной - 4500 штук.
....................................
Мысль создать совершенно новый, облегчённый пулемёт-ружьё, используемый одним солдатом, или "ручной пулемёт" по нынешней военной терминологии, впервые пришла в голову датского майора Мадсена, который потратил на поиск приемлемого конструктивного решения оружия почти двадцать лет. В итоге идею удалось воплотить в металле, масса оружия значительно уменьшилась, и "пулемёт Мадсена" стал весить всего около девяти килограммов (почти как наш современный ПКМ, даже немного легче) и успешно выдержал стрелковые испытания. Но для пехотинца того времени пулемёт был по-прежнему слишком тяжел, поэтому для его транспортировки использовали лошадей, а в русской армии, были сформированы специальные конно-пулеметные бригады. У нас лошадок нет, поэтому эту почётную "лошадиную" миссию выполняет солдат-пулемётчик...
........................................
Пулемёт ПКМ (пулемёт Калашникова модернизированный), унаследовавший "фамильные" конструктивные преимущества, достигнутые ранее в автомате Калашникова, по праву считается одним из лучших в мире по сочетанию факторов высокой надёжности, боевой эффективности и маневренности. Принятый на вооружение в 1961 году он вот уже почти четверть века исправно несёт свою боевую службу. Это надёжное, удобное, скорострельное и малочувствительное к загрязнению оружие имеет темп стрельбы шестьсот пятьдесят выстрелов в минуту и способно поражать цели различными типами боеприпасов на дистанции до полутора километров. В коробку, крепящуюся к пулемёту, помещается лента ёмкостью сто патронов. Да и весит машинка для оружия своего класса совсем немного - 11,4 килограмма.
Пулемёт имеет быстросъёмный, оборудованный рукояткой ствол и удобные складные штампованные полые сошки. Внутрь правой опоры, укладываются звенья разборного шомпола, а остальная принадлежность и маслёнка хранятся в гнёздах приклада, имеющего округлый вырез для удержания рукой при стрельбе. Автоматика механизма традиционно имеет газовый двигатель, а ударный механизм действует от возвратно-боевой пружины. Оружие оснащено удобным секторным механическим прицелом с механизмом введения боковых поправок, а на "ночной" модификации пулемёта может устанавливаться ночной прицел НСПУ.
Наш пулемёт за надёжность, простоту конструкции и обслуживания очень полюбили и моджахеды, давно отказавшиеся от более тяжелого, сложного конструктивно и гораздо менее надёжного американского единого пулемёта М60, который представляет собой не что иное, как улучшенную и модернизированную копию немецкой штурмовой винтовки Вальтера времён второй мировой войны. Кстати сказать, и сами американские военные, утомившись от попыток довести его до ума, давно приняли на вооружение бельгийский пулемёт "MAG", а своё железное барахло, ненужное собственной армии рассылают по всему миру...
.....................................
Для проведения операции привлекли подразделение "зелёных" - солдат Афганской регулярной армии, командиры которых постоянно продавали моджахедам информацию и не горели желанием вступать в бой с единоверцами на стороне неверных, но желание, грабить у которых всегда брало верх над верой, разумом и страхом. Это очень колоритная публика, которую ловят в отдалённых районах по всей стране, немного откармливают, поверхностно обучают держать оружие, экипируют и бросают в бой. Многие из них очень скоро перебегают к противнику экипированные и вооруженные. Поэтому "духи" не препятствуют призыву в народную армию - это экономит им массу времени и средств на подготовку новых "борцов за веру".
Бронегруппа батальона вышла как всегда рано на рассвете, чтобы успеть до наступления жары дойти до городка Лашкаргах, откуда и должны были начаться совместные боевые действия двух наших батальонов и батальона 70-й мотострелковой бригады дислоцированной в Кандагаре.
Планировался строевой смотр готовности личного состава к боевым действиям офицерами управления дивизии, с дальнейшей постановкой боевых задач подразделениям. Прибыли вовремя, но как всегда у большого начальства что-то не заладилось - и смотр (слава Богу!) отменили, быстро поставили задачи и вся наша рать (по местным меркам невиданная), поднимая до небес тучи пыли, ревя двигателями, и воя вентиляторами двинулась по дороге в направлении Марджы.
"Духи" отлично понимали, что мы собираемся порвать их как "Тузик грелку", но до района предстоящих боевых действий по улучшенной грунтовой дороге колонна на удивление дошла без проблем, даже не встретив ни одного заминированного участка. Проезжая мимо многочисленных кишлаков сразу бросалось в глаза, что взрослых мужчин в селениях нет - вдоль дороги стояли только женщины с малыми детьми и древние старики - было понятно, что все мужчины способные держать оружие уже готовят нам "горячий приём".
Вездесущие малолетние мальчишки что-то крича, подбегали вплотную к движущимся бронетранспортёрам с пехотой на броне. Бойцы, не жадничая, бросали им пачки галет, банки с кашей и тушенкой, из-за чего в придорожной пыли разыгрывались целые баталии, а "счастливчики", поймавшие угощение со всех ног, удирали от своих менее удачливых друзей, но в скором времени появлялись снова.
Часа через два пройдя мост и миновав какие-то гидротехнические сооружения со шлюзом, вышли в район предстоящей операции, отделённый от остальной местности широким, густо поросшим высоким камышом каналом, через который тянулся добротный бетонный мост, уже захваченный разведчиками соседнего батальона.
Может быть "духи" проспали, не ожидая столь стремительных действий разведки, или понимая, что мост всё равно будет захвачен и, не желая нести ненужные потери отдали его почти без боя, и теперь лишь лениво постреливали издали, не давая пехоте с ходу переправиться на свой берег. Конечно, самым разумным с их стороны было бы взорвать его к чёртовой матери, но видимо они специально не сделали этого, справедливо полагая, что, дескать, вы ребята пришли - и ушли, а нам тут жить.
У самого моста встретил однокашника по училищу - не виделись с выпуска, успели немного поговорить, но тут последовала команда переходить на тот берег. В колонну по одному бегом преодолеваем мост и устремляемся к развалинам какого-то промышленного предприятия под защиту стен. Огонь "духов" усиливается - чувствуя, что запахло жареным, патронов они уже не жалеют. Взвод собирается под стенами. Подтягивается управление роты. Уточняю задачу у ротного, тот говорит, что сейчас поработает авиация - расчистит нам дорогу.
Устраиваемся в развалинах, есть время перекусить и, хотя каждый знает, что в бой надо идти с пустым желудком - почти все что-то жуют, понимая, что потом возможности поесть может и не быть.
А вот и наша доблестная авиация - на большой высоте со свистом проносится пара истребителей-бомбардировщиков СУ-17 "Горбатых". От самолётов отделяются чёрные точки и устремляются к земле, где-то далеко впереди грохают оглушительные взрывы, над "зелёнкой" вырастают большие грибы пыли очень похожие по форме на ядерный гриб. Видно, что бомбы мощные (наверное, кило по пятьсот - не меньше), но в данном случае бесполезные, да и цели выбраны у чёрта на рогах - нам туда ещё топать и топать. Самолёты уходят. Всё! Отработали! Судя по всему, "Сталинские соколы" в землю всё же попали, но там от этого пользы никакой, а скоро, по всей видимости, атака.
У меня иногда создаётся впечатление, что летчики таких аэропланов, "работая" с больших высот, видят какую-то ненастоящую, "мультяшную" войну - зелёный фон, прорезаемый черными прямоугольниками полей и серыми квадратиками дувалов. Кинул "каплю" - попал - хорошо! Не попал - ну не смог! Велика ли беда! Они, по-моему, даже не представляют, чего будет стоить пехоте штурм этих квадратиков и сколько она поползает на пузе и прольёт крови! Они этих дувалов вблизи никогда не увидят, да и свиста пуль над головой им не слыхать. Но как говорят - кто на что учился!
Сюда бы пару штурмовиков поработать по зарослям впереди НУРСами и пушками, а то пойдём в "зелёнку" и станет совсем душно. Штурмовик - это совсем другое дело! Весьма уважаемый пехотой самолёт и лётчики рискуют не меньше пехоты "работая" буквально над землёй!
Штурмовик Су-25 получивший за характерный профиль прозвище "Грач", летает с семьдесят шестого года и уже проверен боем в нескольких военных конфликтах, но наибольшая нагрузка легла на него именно здесь. Этот самолёт справедливо стал "хозяином" афганского неба и верным другом нашей пехоты.
Эта дозвуковая в полёте машина, имеющая высочайшие боевые параметры и живучесть, для поддержки пехоты в бою просто необходима. Это с виду небольшой, но чрезвычайно конструктивно удавшийся и крепкий самолётик с весьма продуманной и заслуживающей уважения системой защиты кабины пилота и основных жизненно важных для машины узлов и двигателей. Титановая капсула, защищающая лётчика, толщиной в двадцать четыре миллиметра (больше чем броня бронетранспортёра!) и лобовое бронестекло, легко выдерживают попадания любых пуль, включая бронебойные сердечники пуль грозного ДШК.
С максимальной боевой нагрузкой в четыре тонны, в которую входит самое разнообразное вооружение, от обычных бомб до управляемых ракет, эта машина легко может взлететь с короткой взлётной полосы - чуть больше километра. Для огневой поддержки пехоты чаще всего применяются неуправляемые авиационные ракеты типа "С-5М", размещаемые в подвешиваемых на пилоны под крыльями тридцати двух зарядных пусковых блоках и чудовищно скорострельная авиационная бортовая пушка ГШ-2-30.
Один залп из пускового блока, способен накрыть живую силу на площади до полукилометра, а учитывая феноменально малый радиус виража, штурмовик может ловко развернуться, как говорят - "на пятачке", вновь отыскать цель, и обрушить из пушки на головы недобитых моджахедов или их огневые точки лавину осколочно-фугасных и специальных бронебойно-разрывных снарядов. Этого смертельного железа в секундном залпе пушки, в пятьдесят выстрелов - сто девяносто пять килограммов! А лётчики зачастую предпочитают бить длинной очередью, чтобы гарантированно уничтожить объект атаки. Представить страшно в какую мясорубку попадут "духи"! Они-то точно знают, что это их главный воздушный противник - нет цели, которую он не смог бы поразить. Но этих чудо - аэропланов сегодня над нами нет.
Ротный уточняет задачу, она пока не сложная - форсировать лежащий впереди небольшой канал и закрепиться. По открытой местности от развалин, перебежками начинаем выдвигаться к "зелёнке". Впереди канал шириной метра два с половиной, с ходу перепрыгиваем его и изготавливаемся к бою. Заросли словно взбесившись, взрываются огнём, бьют прицельно с близкого расстояния, не давая поднять головы. Но надо идти вперёд. Снова двинулись перебежками. С большим трудом удаётся продвинуться метров на триста. Уже остались позади первые отдельно стоящие среди виноградника дувалы. Огонь усиливается. О том, чтобы атаковать, теперь уже нет и речи - назад бы задницу унести. Закрепляемся в винограднике и бьём очередями по ближайшим зарослям. Через некоторое время поступает команда отойти к дувалам и закрепиться. Легко сказать!
Кричу по станции ротному, чтобы артиллерия дала огоньку по кустам и арыкам, откуда бьют духи, но пушкари молчат. Зато оживает бронегруппа, крупнокалиберные пулемёты бронетранспортёров хлещут очередями по зарослям перед фронтом роты. Справа и слева огнём пулемётов и автоматических гранатомётов начинают поддерживать соседи, и стрельба противника постепенно ослабевает. "Духи" отходят, прекрасно понимая, что, сейчас по их позициям будет произведён артналёт, видно не "дятлы" ими командуют. Но опасались они зря - артиллерия ещё не подошла и топчется у моста, на котором работают сапёры.
Кляня всех начальников, отходим назад в дувалы и закрепляемся. Организуем наблюдение, систему огня, очерёдность дежурств и отдыха. День кончается, ночевать придётся тут. Быстро темнеет, на сегодня, кажется всё.
Сзади в темноте слышен гул двигателей и лязг гусениц, это наконец-то подошла вся броня и артиллерия. Медленно спадает напряжение первого неудачного боя. Да и вряд ли наше командование рассчитывало, что удастся вот так, на арапа, с ходу сбросить противника с подготовленного рубежа обороны. Скорее всего, это просто разведка боем.
Организуем охранение, распределяем между офицерами время дежурства, готовимся к переходу на ночь. Даю команду поочерёдно принимать пищу. Бойцы снимают рюкзаки и каски, забрасывают оружие за спину, прячась в развалинах, быстро разводят небольшие костерки, греют чай и тушенку - готовят немудрёный ужин. Надо дать возможность бойцам отдохнуть - пехота должна поспать, набраться сил на завтра.
День будет нелёгким. После ужина размещаемся с командиром гранатомётного взвода и командиром нашей роты на крыше дувала - отсюда в ночной прибор неплохо просматривается местность впереди и на флангах. Бойцы притаскивают нам найденные в дувале одеяла и подушки, так что мы - почти шикуем!
Не торопясь, беспокоящим огнём начинает бить артиллерия, чтобы "духам" не так сладко спалось. Быстро наступает чернильная темнота, в охранении бойцы включают ночные прицелы. Движение вокруг замирает. Все понимают, никто не станет спрашивать: "Стой! Кто идёт?".
А, впрочем, день был совсем неплохой! Никто не убит, не ранен, а "духов" достанем и завтра. Как говорится: "Божьи жернова мелют медленно, но мелко!".
Ночь прошла спокойно, но хорошего сна всё равно не получилось, то в голову лезла всякая ерунда, то заступая в охранение в темноте позади, из машин лязгая люками, вылезали сонные механики, то ревели моторы подходящих автомобилей. После своей "вахты" отключился на пару часов, кажется, только закрыл глаза - а уже утро. Дай бог не последнее!
После обычной утренней суеты ротных собрали на постановку боевой задачи к штабу батальона. Видимо штаб работал всю ночь - был даже выложен макет местности, на которой мы сегодня должны работать, но не это главное. Самое главное и удивительное то, что сегодня в "зелёнку", вместе с пехотой пойдёт и бронегруппа - это радует, хоть гранатомёты на себя оттянет, да и огнём поддержит. И боеприпасы на горбу не переть!
Командир батальона, наблюдая вчерашний бой, принял нестандартное и весьма смелое решение. Он свёл, на нет все преимущества "духов": они действовали налегке, перебегая от укрытия к укрытию, где у них заранее были разложены боеприпасы и открывали огонь, когда пехота достигала ранее пристрелянного ими рубежа. Мы же тяжело нагруженные боеприпасами не могли быстро маневрировать, поэтому в колонну бронегруппы включили грузовые "Уралы" со снарядами для танков и другими боеприпасами. Вот теперь ребятишки посмотрим на вашу прыть, когда будем почти на равных. Говорю почти потому, что они всё-таки дома и знают местность как свои пять пальцев, да понарыли нор всяких да окопов и явно не хотят пускать нас в свою вотчину.
Колонну бронегруппы построили так. Впереди шли два танка, за ними бронетранспортёры, замыкали колонну "Уралы" и ещё один БТР. Башни машин развернули "ёлочкой" в разные стороны, чтобы иметь возможность поражать цели с любого направления, а появиться они должны были обязательно, потому, что людей в ротах не хватало, чтобы перекрыть "зелёнку" от канала до канала хотя бы жидкой цепью. Чтобы исключить обходы духов на флангах рот должны были действовать группы по четыре-шесть человек под командой сержантов, усиленные пулемётами.
Основная трудность заключалась в том, что броня должна была двигаться по узким дорогам, проложенным на насыпях, образовавшихся от выброса грунта при рытье каналов - слева и справа глубокие каналы шириной метров по пять-семь, а дорога узкая - только танку по прямой пройти.
Пара хороших выстрелов из гранатомёта или безоткатного орудия по головной и замыкающей машинам могли запереть колонну на дороге насмерть, и бронегруппа превратилась бы в лёгкую мишень - когда машины стоят стеной только слепой не попадёт из гранатомёта.
Дабы избежать этого впереди головных танков в зелёной зоне должны были действовать по взводу от каждой роты, а на дороге группы сапёров. В нашей роте такая великая "честь" выпала моему взводу.
Часов около семи утра, после авиаудара по двухэтажным коттеджам, которые то тут, то там виднелись в сплошной стене зелени и артиллерийской подготовки атаку повторили.
После входа в "зелёнку" пехоты, начала движение и бронегруппа. "Духи", действуя по вчерашнему сценарию, открыли было плотный огнь из автоматов и пулемётов, но пара выстрелов из орудия головного танка вдрызг разнесли огневую точку, находившуюся в арыке, которой нам с земли не было видно в зарослях. А танкисты так добавили по "зелёнке" из установленных на башнях танков зенитных пулемётов ДШК, что "воины Аллаха" бросились наутек, да так, что затрещали кусты. Но не далеко.
Не успела колонна снова начать движение, как впереди грохнули выстрелы и мимо башни идущего впереди танка просвистели две гранаты из РПГ, (их в этот день, надо сказать, было выпущено по нему двадцать шесть штук). Вся колонна открыла бешеный огонь по зарослям, заставив на всякий случай залечь и нас.
Продираемся по джунглям (по-другому не скажешь), заросли такие, что не видно ладони вытянутой руки, проходим ещё метров двести и достигаем арыка, по которому недавно отработали танковые пушки.
Две воронки от снарядов видны на бруствере, образованном отвалом земли при строительстве. Осколочный снаряд танковой пушки слабенький, осколков дает мало, но здесь и его хватило - жидкая грязь на дне арыка вся перемешана с кровью. На глине видны множественные параллельные полосы - следы от скрюченных пальцев какого-то моджахеда, которого, по всей вероятности, тащили за ноги лицом вниз, не оказав даже первой помощи - вокруг не видно ни обрывков бинтов, ни оболочек индивидуальных перевязочных пакетов. Видимо у "духов" на это просто не было времени, а может и помощь трупу была уже не нужна.
Это вдохновляет - значит, поджимаем мы их, на пятки давим. Занимаем арычок и открываем размеренный огонь короткими очередями по зарослям впереди.
Целей пока не видно, но прощупать следующий рубеж надо. И не зря. Из зелёнки в ответ бьют автоматы, ухает гранатомёт. Граната попадает в большой пирамидальный тополь, под которым находится группа управления взвода (я сам, связист, пулемётчик и снайпер) метрах в трёх-четырёх над головами. Взрыв, грохот, удушливый дым, падают ветви, сыпется какая-то мелкая дрянь, но ничего, повезло - все живы и даже не ранены. Так, глушануло немного. По месту выстрела из "шайтан - трубы" (облаку дыма в зарослях) тут же бьёт орудие танка.
Напряженность боя потихоньку нарастает. "Духи" осознав, откуда пришла беда, сопротивляются отчаянно, остервенело бьют из гранатомётов по танкам, стараясь во, чтобы то ни стало остановить колонну, а стало быть, и наступающую пехоту, активно пытаются обойти цепь с фланга и ударить с тылу. Их отгоняет назад огнём группа прикрытия, но они всё лезут. Командир роты отправляет туда расчёт АГС-17 и командира гранатомётного взвода, бойцы взвода которого приданы на время операции нашей роте. Опытный взводный дело знает, теперь "борцам за веру" мало не покажется.
Ротный корректирует огонь поддерживающей нас батареи гаубиц, которые бьют по зарослям, впереди и левее отсекая "духов" от фланга роты. Вскоре следует доклад, что одно тело уже найдено - солдаты из группы прикрытия вытаскивают за ноги из арыка, залитого водой труп моджахеда в национальной одежде. Он вооружен старым, добрым АК-47 со штыком, экипирован хорошим китайским портпледом для магазинов и гранат, в просторечии именуемым солдатами "лифчиком".
В одном из карманов бойцы находят колпачки от гранат РПГ-7 - видимо это помощник гранатомётчика. Ему не повезло - пуля (или осколок) попала прямо в затылок, не оставив ему никаких шансов на жизнь. Это хорошо. Это радует, ещё одним "духом" меньше...
Штык-нож для автомата АК-47 или "изделие "6х2" - вещь надёжная, временем и войной проверенная. Этот плоский, кинжального типа, хищного вида, красивый нож, появился только через четыре года, после принятия на вооружение самого автомата и до сих пор производится разными странами практически без изменений. Длина его клинка - 205 миллиметров, а ширина - 21,8 миллиметра. Параметры оптимальные - примкнутый на автомат штык не создаёт габаритных неудобств, но позволяет солдату в бою, одним точным ударом уложить наповал любого противника. Штык имеет металлические ножны для ношения на ремне и может быть использован как обычный боевой нож. Жаль, что такой штык, у нас давно снят с вооружения.
Не зря существует истинно русская, Суворовская военная поговорка - "Пуля - дура, штык - молодец!". Ни в одной армии мира, никогда не было такого трепетного уважения к штыку как во все времена - в русской армии! Мягкотелые европейцы, считали штык оружием исключительно оборонительным, применяемым только в крайнем случае, а в русской армии со времён Петра-I и, особенно во времена Александра Васильевича Суворова, беспощадная русская штыковая атака, поистине стала одним из важнейших элементов пехотного боя!
На нашем нынешнем автомате АКС-74 - особый, стальной штык-нож "изделие "6х4". Клинок его короче, - всего пятнадцать сантиметров, а лезвие шире - три сантиметра. На обухе лезвия исполнены зубцы, которые позволяют использовать нож в качестве пилы, а отверстие в лезвии, при соединении с ножнами, позволяет резать как ножницами довольно толстую стальную проволоку. Но вот сама заточка клинка оставляет желать лучшего и сами лезвия нередко ломаются...
Время уже что-то часов около десяти, не смотря на тень от деревьев нестерпимо жарко, благо вода рядом. То и дело мочим в воде арыков панамы, не отжимая одеваем на головы - всё равно через пять минут высохнут!
Наша панама - Афганка нового образца, принятая на снабжение армии в 1969 году, не только надёжно защищает голову, уши и шею бойца от солнца и дождя, но и служит при необходимости отличной ёмкость для переноски воды. Вообще-то этот головной убор на вооружении ещё с конца тридцатых годов - в 1938 году он был учрежден постановлением Совнаркома для всех военнослужащих, проходящих службу в районах с жарким климатом. На современную панаму крепится полевая звёздочка или офицерская кокарда. А тогда нашивалась матерчатая звезда по цвету рода войск. В центре которой прикалывалась меньшая звёздочка из металла, да и подбородочный ремешок был матерчатый, а не как у нас - из толстой клеёнки.
По радиостанции слышу, что на участке соседней роты справа заработал "духовский" ДШК. Все напряглись, приятного будет мало, если лупанёт в упор из чащи. Передвигаемся перебежками, справа и слева парами, обрабатывая каждый рубеж плотным огнём, оттесняем противника к виднеющемуся недалеко кишлаку.
Колонна медленно движется по дороге справа немного позади нас. Впереди танков движутся сапёры, внимательно прощупывая дорогу - вот кому не позавидуешь, бьют-то по танкам, а гранаты свистят мимо них. Пулемётчики, лежа за башнями на броне танков внимательно вглядываются в джунгли, прикрывая работу сапёров, и то и дело открывают огонь по зарослям, стремясь упредить противника. Их можно понять, нервничают - если попадут по танку, то осколки достанутся им.
Заросли постепенно редеют, открывая впереди обширное маковое поле. Такого мака никто из нас отродясь не видел. Посаженные в двадцати-тридцати сантиметрах друг от друга растения достигают в высоту до метра, их сухие стволы толщиной в палец, а головки цветков величиной чуть меньше кулака. Каждая головка заботливо надрезана, с надрезов сочится густая зелёная масса - это и есть опиум сырец, как здесь называют его "терьяк". Солдаты топчут посев без жалости. Много сухих растений, и на ветру зёрна мака гремят в сухих головках как в погремушке. Докладываю командиру роты, а он видимо выше. Через некоторое время приходит команда поджечь поле. Вот это дело! Для этого у нас есть специальные, зажигательные гранаты-ракеты.
Это новое универсальное изделие нашей "оборонки". Граната имеет цилиндрический металлический корпус, с каждой из сторон которого навинчены колпачки разных цветов, под которыми спрятаны кольца на капроновых шнурах. Одно из них, под белым колпачком, предназначено для использования боеприпаса в качестве осветительной ракеты, а если выдернуть второе, (под красным) то воспламенится зажигательный заряд, которым можно зажечь что угодно. Вещица для нас полезная.
Даю команду и через некоторое время позади, раздаются хлопки гранат, и начинает трещать пламя. Ветер быстро разносит его и вскоре уже пылает всё поле. Сильно пахнет сгоревшим "косяком" - (читай чьими-то долларами). Получи, муслим гранату!
Рота осторожно втягивается в кишлак, сопротивления нет, людей тоже, но они нам и не нужны, наша цель - поиск оружия и боеприпасов. Разбившись на группы, начинаем осмотр. В домах - дувалах полно злых как кишлачные собаки блох, которые кажется, способны прокусить бронежилет, поэтому мы все начинаем чесаться, скоблиться и материться. Выхожу на улицу и вижу группу солдат взвода, которые с интересом рассматривают диковинное оружие, найденное в хижине.
Это древний английский штуцер - винтовка системы конструктора Снайдера образца 1866 года, дальнобойное ружьё с длинным стволом, калибром с двухкопеечную монету. Весьма удачная переделка боевого ружья дульного заряжания более старой модели!
Ружью, наверное, лет двести. Произведено на английском оружейном заводе, о чём говорит чёткое клеймо на стволе. Отличный экспонат для любого музея! Наверняка ружьё взято в качестве трофея у англичан, ещё в первую англо-афганскую войну и все эти годы бережно хранилось как семейная реликвия, передаваясь от отца к сыну.
Старый ствол оборудовали патронником и "крановым" - откидным слева направо затвором, сохранив при этом курок, который ранее разбивал пистон поджигающий порох в брандтрубке, воспламеняющей основной заряд в стволе. Теперь он бьёт по ударнику, который наклонно проходит через весь корпус затвора к центру дна гильзы патрона, и накалывает его капсюль.
"Экспонат" в прекрасном рабочем состоянии, до блеска вычищен и смазан, есть к нему и патронташ с патронами, который одевается на предплечье левой руки стрелка. Патронов всего пять, конические свинцовые пули которых с виду таковы, что кажется, без труда пробьют навылет бронетранспортёр, но это только иллюзия. Пульки-то слабые - свинцовые, но вот руку или ногу человеку при попадании оторвут точно!
Диковинный затвор, вращается на шарнире, устроенном по типу дверной петли, закрепленном в верхней части казённика справа и в открытом положении перемещается продольно, для извлечения стреляной гильзы из патронника, а при закрытии фиксируется защёлкой, подобной язычку английского замка. Всё просто и надёжно, но для подготовки и производства выстрела требуется последовательно произвести несколько действий: взвести курок, оттянув его назад. Открыть затвор, откинув его вправо и одновременно потянув на себя, извлечь из патронника гильзу, вложить в патронник новый патрон, дослав его большим пальцем руки в ствол до упора и закрыть затвор. Только после этого, винтовка готова к выстрелу.
Клади патрон, закрывай - и огонь! Велик соблазн, выстрелить из него, но никто не решается - страшно. Вдруг разорвёт? Забрасываем его на дно бронетранспортёра и идём дальше. Интересно, у кого из начальников в кабинете на стенке повиснет наш трофей?
К кишлаку подтягивается рота афганской пехоты, которая "гужевалась" где-то в тылах и начинается грабёж. Героические сарбозы тащат всё, что могут, вылезая из дувалов с какими-то мешками, и свертками и бредут к колонне грузить добро в свои машины. Несколько человек за дорогой на участке роты соседнего батальона быстро, как саранча объедают кусты винограда. Мы курим и молча наблюдаем за этими тряпичниками, а зря. Через некоторое время там раздаются торжествующие крики и "зелёные" вытаскивают из виноградника, спрятанное там тело пулемёта ДШК. Вот обида!
Даю команду, и бойцы мигом отбирают пулемёт у афганцев и грузят его в мой бронетранспортёр. Те обиженно скуля, убегают в тыл, и через некоторое время появляется целая делегация, что-то лопочут, размахивая руками, но, в общем, понятно - просят вернуть их трофей.
Посылаем их ускоренным маршем в пешее эротическое путешествие, (ну, в общем, понятно куда), но вскоре приходит командир роты и приказывает отдать ствол этим мародёрам. Говорит, что те подняли такой крик, что скоро информация дойдёт до Кабула, а там за обиду "братьев наших меньших" по голове не погладят. В общем пусть забирают. Хрен с ними! Бойцы вытаскивают тело пулемёта и бросают его на дорогу в пыль под ноги "зелёным карандашам".
Те с радостным воем утаскивают трофей с собой. Повод для радости у них есть - им платят за захваченное оружие, а мы по своей глупости и лени проспали ордена, - не меньше!
Любой боевой отряд моджахедов для боя организационно делится на группы по три - пять человек, которые создаются вокруг так называемых "специалистов" - пулемётчика или гранатомётчика для обеспечения его действий и огневого прикрытия. Во время боя основная задача группы помогать стрелку из главного оружия поражать цели, наблюдать и давать целеуказание, отвлекать огонь на себя при смене позиций, прикрывать огнём и подносить боеприпасы.
Дисциплина в группах жестокая. Если в бою гибнет пулемётчик или гранатомётчик, его оружие и тело обязательно должно быть вынесено с поля боя, а если бросят - всей группе смерть. Этот неписанный закон исполняется у них неукоснительно! Поэтому, как правило, на позициях "духов" ни оружия, ни трупов не остаётся. Особенно это касается такого ценного оружия как крупнокалиберный пулемёт ДШК и то, что его бросили, говорит о том, что расчёт его уничтожен почти полностью и оставшиеся "духи" утащить его просто физически не смогли. Но теперь и выжившим моджахедам от их же главаря - карачун!
Время переваливает за полдень. Уже не просто жарко - кажется, скоро под каской расплавится голова, вокруг стоит марево, в струях горячего воздуха искажаются фигуры солдат, идущих цепью. Колонна проходит очередной кишлак, и всё повторяется снова.
На дороге встречается полоса, выложенная из камней, этакий своеобразный рубеж, сапёры осторожно проверяют всё вокруг - чисто, но стоит танку дойти до неё тут же раздаётся выстрел из гранатомёта. Это хитрецы моджахеды так отмечают расстояние до цели, чтобы бить наверняка, но стреляют плохо - за целый день ещё ни разу не попали, но надо быть внимательными, еще не вечер.
Пулемётчики на броне танков после каждого выстрела по ним просто сатанеют - кажется, от такой стрельбы скоро оплавятся стволы пулемётов. Им вторят басом КПВТ бронетранспортёров - рвут зелёнку в клочья где-то впереди, с башен танков короткими, злыми очередями огрызаются ДШК, стрелкам сверху видно хорошо, и они бьют наверняка, экономя патроны.
Начинает дуть афганец, становится прохладнее, да и пыли в "зелёнке" немного,
просто красота! Опять впереди кишлак и снова, подавляем сопротивление какой-то мелкой группы, отогнав её огнём, и входим в деревню. Вокруг никого, да и в домах пусто - оружие и всё остальное заблаговременно и надёжно спрятано или вывезено - время было.
Осматриваем строения на перекрёстке каналов. Здесь видимо располагался местный рынок - повсюду импровизированные прилавки и скамеечки. Заходим в самое большое здание. Это механическая мельница, виден агрегат, вокруг которого ящики и бочки. В помещении темно и жутковато, кажется, из-за ящиков прямо в тебя сейчас, в упор ударит выстрел. В два ствола даём длинные очереди вдоль стен трассерами по бочкам и уходим - через несколько минут здание охватывает пламя. Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Позже, по "солдатскому телефону" узнаём, что на таком же рынке в полосе действия подразделений Кандагарской бригады "духи" устроили хитроумную засаду и положили почти весь пехотный взвод. Оставили дукан (лавку) полную всякой дряни, а когда бойцы набились туда, как тараканы открыли огонь со снятого с танка и переделанного для стрельбы с руки старого пулемёта СГМТ, установленного на самодельном станке и замаскированного в "зелёнке". Прямо через фанерную стенку дукана. А пока оставшиеся в живых в панике разбегались, успели еще заминировать убитого командира взвода. Вот так!
На ночь группировка батальона расположилась на большом поле, на окраине какого-то кишлака, создав что-то вроде района обороны. По всему периметру было выставлено охранение, а техника бронегруппы расставлена внутри так, чтобы могла вести огонь во всех направлениях. Солдаты отрыли индивидуальные окопы для стрельбы лёжа, готовые в любой момент открыть огонь в определённом каждому отделению секторе.
Два бронетранспортёра (один мой, другой сапёрного взвода) загнали в центр этого каре, а между ними поместили машину управления огнём батареи РСЗО "Град", которая была придана батальону накануне и утром должна была нанести удар по "зелёнке" на направлении действий батальона. Машина (МТЛБ-У) была оборудована новейшим по тем временам, секретным комплексом управления артиллерийским огнём, с лазерным дальномером и электронным баллистическим вычислителем, которые позволяли быстро определять расстояние до целей и вести точную стрельбу. Поэтому её берегли особо, и укрыли между бронетранспортёрами, опасаясь обстрела из гранатомётов.
В тылу группировки (как всегда) в двух дувалах расположились афганцы, которые жгли костры и шумно праздновали свой дневной успех. У них вообще не один вечер не обходился без песен и танцев, вот только воевать они не хотели - только тащить всё, что попадётся под руку и жрать всё подряд, что убежать не смогло.
Наскоро поужинав, легли отдыхать, пока тихо - ожидали, что ночью моджахеды нам поспать не дадут, но вокруг на удивление было спокойно, только изредка беспокоящим огнём били гаубицы по каким-то целям далеко впереди.
"Духи" видно тоже набегались за день и теперь зализывали раны и готовились к завтрашнему бою, а мы наблюдали диковинное представление.
Высоко висящий в небе и невидимый в темноте вертолёт долго рассыпал до земли светящийся шлейф - гирлянду осветительных ракет, освещающих бледным светом большую площадь перед нашим фронтом, давая возможность хорошо просматривать местность. Мы только удивлялись, сколько же там их в него нагружено?
Утром следующего дня офицеры роты собрались завтракать на расстеленной недалеко от техники плащ-палатке. Ожидалась "трофейная" курятина, (естественно случайно погибшая вчера при артобстреле), которую ротный повар заботливо приготовил, пока мы спали. В ожидании блюда мы обсуждали планы на сегодняшний день и удивлялись тому, что ночь прошла спокойно, да и сейчас тишь да гладь - просто благодать! Видать "накаркали"!
Командир батареи "Град" стоял в башне своей МТЛБ-У с микрофоном радиостанции в руке и давал целеуказание на батарею, которая готовилась к проведению артиллерийской подготовки атаки. Через пару минут где-то сзади послышался характерный рёв стрельбы установок и прямо через наши головы реактивные снаряды пошли на цель. Все задрали головы в небо, наблюдая редкое зрелище. Невысоко в небе над нами раздавались громкие хлопки - это срабатывали маршевые двигатели ракет первого залпа, с рёвом унося в "зелёнку" "подарки" правоверным. Километрах в двух-трёх впереди уже грохнули первые разрывы и повисли облака пыли. "Стрелы Магомеда", - так называют их "духи" тихо сказал кто-то рядом...
Применение в боях ракетного оружия различных систем и калибров с конца предвоенных тридцатых годов, когда на вооружение Красной Армии поступили первые реактивные миномёты известные как "Катюши", стало обыденностью каждой, даже самой небольшой "ограниченной" войны на всех континентах планеты. Но прообразы современных реактивных систем залпового огня применялись военными и в глубокой древности.
О применении в боях простейших пороховых ракет, находивших свои жертвы более чем тысячу лет назад, за сотни лет до появления первого огнестрельного оружия, историкам известно давно. Первые "огненные стрелы" появились в Китае, где и был изобретён порох - универсальное "топливо войны", используемое человечеством и поныне. К обычной боевой стреле крепилась бумажная трубка, снаряженная порохом и снабженная примитивным фитилём. Такой ускоритель значительно увеличивал дальность полёта стрелы, но вместе с тем снижал и точность, ибо дистанция полёта зависела от количества и качества порохового заряда "ракеты", силы ветра, времени года и прочих погодных факторов, но давал возможность при массовом применении вести довольно эффективный огонь "по площадям".
Предприимчивые китайцы придумали паковать такие модернизированные стрелы в разделённые на отсеки деревянные короба, количество боеприпасов в которых обуславливалось только выносливостью воина, переносившего "установку". Система позволяла выпустить по врагу почти одновременно тридцать-сорок не только поражающих до и деморализующих свистом, шипением и хвостами огня длинных смертоносных стрел.
А чуть позднее появились одноосные повозки-двуколки, на которые устанавливали короба с подобными "Граду" цилиндрическими направляющими, вмещавшими по сотне и более стрел. Били они, правда недалеко - до нескольких сотен метров, но были достаточно эффективны против пехоты и конницы, пробивая при удачном попадании значительные бреши в боевых порядках противника.
Залпы первых пушек быстро вытеснили "огненные стрелы" с поля боя, но примитивные ракеты, пусть и ограниченно, но продолжали использоваться почти всеми армиями мира. Русская армия активно использовала ракеты в периоды частых кавказских, турецких войн и крымской войны, но в конце девятнадцатого века окончательно простилась с ними, отдав должное нарезной дальнобойной и точной артиллерии. А вот теперь - в конце уже двадцатого века, они уверенно захватили своё место на поле боя, местами основательно потеснив старую добрую ствольную артиллерию...
Бойцы принесли еду, и пора было подкрепиться. Я пошел позвать к завтраку командира батареи, который люто материл кого-то по радиостанции. Тот недовольный вылез из башни и спрыгнул с машины на землю.
- "Не сошли пять снарядов с установки!", - зло сказал он: "Сейчас разряжают!".
- "Хрен с ними, пошли жрать!" - ответил я и мы направились к импровизированному столу, за которым наши коллеги уже вовсю поедали курицу...
А дальше произошло то, что с трудом поддаётся описанию - это надо увидеть и пережить. Как показалось мне, теплый утренний воздух задрожал, послышался нарастающий толи рёв, толи гул, переходящий в оглушающее тысячеголосое змеиное шипение и заставивший нас инстинктивно пригнуться к земле.
Метрах в десяти-пятнадцати от нас, там, где только что стоял новенький МТЛБ появился желтый шар огня и из него как в замедленной съёмке (на самом деле всё произошло в доли секунды!) полетели куски броневых листов, башня, катки и другие железки.
Взрывной волной нас бросило на землю. Падая, я успел краем глаза увидеть, как впереди слева на поле взметнулся черный столб дыма, и прямо из-под земли вырвались рваные хвосты очень яркого желтого пламени. Ударил оглушительный взрыв, за ним ещё и ещё
Помню, что я заорал: "Обстреливают! Все под танки!", а сам с перепугу, зачем-то полез на танк и плюхнулся в темноту башни, прямо на ошалевшего наводчика. Всё произошло в течении нескольких (может быть пяти - семи) секунд и наступила гнетущая тишина. Выждав ещё пару минут и услышав голоса, я осторожно выглянул из люка, и моим глазам нарисовалась удручающая картина.
На месте, где ещё несколько минут назад стоял батарейный МТЛБ, в треске пламени горела, чадя копотью груда изорванного металла, и дымились, разбросанные вокруг какие-то тряпки.
С земли медленно с опаской поднимались солдаты, кто-то, держась за голову и покачиваясь, стоял недалеко от пожарища, и к нему уже бежали люди. В воздухе стояла пыль, и сильно пахло горечью сгоревшей взрывчатки...
Огонь "по своим" имеет место в военных конфликтах с древних времён и стал привычной случайностью в боевых действиях. Фраза: "Своя своих не познаша и своих побиваша!" - упоминается в русских летописях уже в четырнадцатом веке. А в многочисленных войнах двадцатого века, такие мощные средства поражения как артиллерия и авиация, неоднократно наносили такие губительные ошибочные удары, потери от которых сильно деморализовали войска. Несмотря на то, что появились новые оптические, лазерные и электронные средства прицеливания, разведки, наблюдения и распознавания целей, огонь "по своим" продолжается!
Как выяснилось, этот невероятно точный удар по нам нанесла наша же батарея "Град", теми самыми пятью не сошедшими во время залпа ракетами, но по какой-то дьявольской причине исправно сработавшими при попытке расчёта разрядить установку.
Так, как основное направление стрельбы батареи совпадало с направлением наступления батальона, то и целиться не пришлось: достаточно было немного опустить ствол - и бей своих, чтоб чужие боялись! Вот они и ударили по полю, положив пять ракет, как и подобает - в шахматном порядке.
Всем нам ещё очень повезло, что взрыватели ракет были поставлены на фугасное действие для работы по позициям мятежников, поэтому сработали глубоко в земле, оставив после взрывов воронки по метру в глубину и только один (первый) снаряд попал в батарейную машину управления, прямо за башню разнеся её в куски.
Ещё одна ракета прилетела в дувал к афганцам, разорвавшись в стене и ранив несколько человек. Оставшиеся три рванули на поле среди позиций пехоты, немало, наверное, повеселив "духов", если они наблюдали этот цирк.
Случись по-другому, и осколки при разрывах пяти мощных боевых частей ракет на открытой местности могли выкосить половину роты. Просто нам очень повезло!
А вообще редко так метко стреляет "Бог войны". И в основном по - своим!
Результаты обстрела неутешительны: убитых нет, но двое бойцов ранены, причём один из них - водитель МТЛБ ещё и тяжело контужен, но видать все-таки в рубашке родился, - в момент попадания ракеты он спал внутри машины и только установленный поперёк корпуса двигатель спас его от неминуемой смерти. При взрыве его выбросило из развалившегося корпуса и теперь, он, ничего не видя и не слыша, в сгоревшей одежде скорее напоминал покойника.
Его товарищу - оператору дальномера повезло больше. Он лежал на земле под бортом машины на свежем воздухе и отделался только лёгким осколочным ранением в лоб. Кровь, заливая ему глаза, ручьём, как заварка из чайника стекала с кончика носа и он, ничего не видя, метался из стороны в сторону, пока его не поймали санинструкторы.
Технике повезло ещё меньше. МТЛБ догорая, время от времени плевал из пламени очередями пулемёта ПКМ ранее находившегося на башне и не давал подойти к обломкам, пока от жара один за другим, с треском не взорвалась в ленте патроны. Оба бронетранспортёра оказались навылет пробиты осколками, в дырки от которых можно было просунуть ладонь. Оборудование внутри было искорёжено, а автоматы сапёров, оставшиеся в одном из них, разбросало по частям. Вот тогда-то я понял, почему немцы во время Второй мировой войны так боялись нашей легендарной "Катюши" - реактивной установки БМ-13, прабабушки нынешнего "Града".
Реактивная система залпового огня "Град" была принята на вооружение двадцать лет назад - в 1963 году, а уже в 1969 году во время конфликта с Китаем на острове Даманский состоялось первое боевое применение тогда еще секретных установок. Эффект от внезапного массированного обстрела оказался для противника более чем ошеломляющим - в результате удара по острову и сопредельной территории, китайцы понесли такие потери, что прекратили дальнейшие боевые действия. По информации разведки адские машины перемололи несколько тысяч солдат китайской пехоты. Сразу после этих событий, не имеющий в то время аналогов "Град" признали самой эффективной в мире реактивной артиллерийской системой.
Установка монтируется преимущественно на автомобильной базе и имеет в различных вариантах от двенадцати, до сорока стволов. А в период войны во Вьетнаме, в 1965 году для осуществления специальных операций была даже создана специальная переносная однозарядная пусковая установка "Град-П" или "Партизан", с трубчатой направляющей, смонтированной на треноге, с дальностью пуска снаряда до одиннадцати километров. Устройство изделия предусматривало его разборку для транспортировки в двух вьюках, что идеально подходит для условий джунглей. То, что подобные установки к моджахедам видимо, не попали, для нас большая удача!
Специально для наших воздушно-десантных войск в 1967 году была разработана двенадцати ствольная установка "Град-В", на шасси автомобиля ГАЗ-66, жаль, что в батальоне нет хотя бы одной - "духам" в округе жилось бы не сладко!
РСЗО "Град" может вести огонь по целям на дальность сорок километров, различными видами боеприпасов: ракетой с обычной осколочно-фугасной или кассетной кумулятивной боевой частью, осколочно-химическим реактивным снарядом, дымовыми и осветительными реактивными снарядами. Предусмотрен снаряд и для минирования местности, имеются даже ракеты, предназначенные для создания помех радиосвязи противника. Всего и не перечислишь - оружие поистине грозное и универсальное.
В войсках ходит легенда, что при создании ракеты, конструктор, человек с большим чувством юмора и не гнушавшийся с друзьями иногда выпить, в шутку решил увековечить стоимость пол-литровой бутылки водки в созданном им боеприпасе. И снаряд получился в длину 2870 миллиметров - так как поллитровка тогда стоила 2 рубля 87 копеек. Так это или нет доподлинно неизвестно, но оружие получилось страшное...
Так весело начинался очередной день операции. Раненым оказали помощь и эвакуировали вертолётом в Кандагарский госпиталь, обломки МТЛБ сфотографировали, кое-как привели в порядок повреждённые бронетранспортёры и двинулись дальше.
Этот день не принёс неожиданностей: "духи" не изменили тактики и по-прежнему встречали нас огнём из засад с близкого расстояния, (всего мы насчитали более пятнадцати засад), постоянно били из гранатомётов не только по танкам, но и по пехоте, активно минировали дорогу по ходу движения бронегруппы.
Не смотря на все их усилия подразделения батальона, достаточно быстро продвигались вперёд и моджахеды, не выдерживая нашего натиска и убийственного ответного огня танковых пушек и башенных зенитных пулемётов, вынуждены были отходить. Позже на все операции мой взвод постоянно брал гранатомёты РПГ-16 (которые многие офицеры ошибочно считали громоздким и тяжелым оружием - вес десять с половиной килограммов) и запас выстрелов к ним, которые потом не раз выручали нас из трудных ситуаций, оставляя при попадании от борцов за веру только рваные дымящиеся тапки.
Пройдя несколько кишлаков, около полудня рота вышла в район совсем не похожий на те, что встречались нам ранее. Он был застроен большими, добротными двухэтажными коттеджами европейского типа, которые выделялись на фоне буйной растительности. Несмотря на разрушения, они сохранили остатки былого комфорта. Было очень удивительно встретить среди диких джунглей нечто подобное.
Пока артиллерия работала по целям впереди, мы укрылись в одном из них. По всему было видно, что раньше в нём жили европейцы - очевидно американские инженеры и строители, которые построили в этом районе ирригационную систему орошения полей, и которую теперь, наш противник очень эффективно использовал в своих целях, пустив воду на поля. Не смотря на дикую жару и отсутствие одной из толстых стен, сложенных из крепкого саманного кирпича, внутри дома сохранялась приятная прохлада и мы, сбросив снаряжение, разбрелись по комнатам.
Было видно, что за годы после иностранцев местная знать (не иначе) проживающая в доме основательно его загадила, но и сейчас в двойных рамах оригинально исполненных окон кроме стёкол сохранилась невиданная нами ранее мельчайшая, почти невидимая противомоскитная сетка и кое-какая европейская мебель. На одной из стен под цветной репродукцией с изображением пророка Магомеда, висит чехол от охотничьего ружья.
Самого оружия в нём нет. Кажется, хозяин дома, решил этим показать нам, что он ушел лишь ненадолго - поохотиться на "шурави" и скоро вернётся. А ведь оно так и есть на самом деле! Вот только как быть с одной из заповедей Пророка, гласящей: "Сидя на крыльце своего дома, ожидай, когда воды арыка пронесут мимо труп твоего врага". Хозяину сегодня дома явно не сидится!
Абсолютно отсутствовал и неотъемлемый атрибут любого кишлачного афганского дома - злющие блохи-кровопийцы и прочие насекомые. Короче говоря, в этом доме можно было бы жить и сейчас. В семье, которая проживала тут, видимо были дети, и я видел их рисунки - рисунки детей войны. Они просто поразили меня!
На одной из побеленных стен нетвёрдой детской рукой углем была нарисована картина боя: в воздухе над домами висел вертолёт, и с его борта вниз летели ракеты, а с земли по нему трассами бил пулемёт, установленный в кузове автомобиля. Сбоку виднелся танк, орудие которого извергало огонь, а по нему в ответ стреляли люди.
Всё это в точности отражало происходящие события, хотя рисунок был нарисован давно и местами затёрся. Ничего подобного я ранее не видел. Но на лирику не оставалось времени - рота пошла вперёд. Потом опять был бой, опять мы, пробираясь через заросли и по залитым водой арыкам выбивали "духов" с очередной позиции, снова ночевали в "зелёнке" и мне казалось, что это никогда не кончится...
Рота закрепилась на очередном взятом рубеже немного впереди колонны бронегруппы. Пока саперы чистили от мин дорогу танкам я решил быстренько искупаться в канале, тем более, что накал боя ослаб - противник, отстреливаясь, отходил на новый рубеж, а по нему активно работала артиллерия. В общем, немного времени было. Выбрав место на берегу и посадив на прикрытие пулемётчика, я быстро разделся и оставив одежду с лежащим на ней автоматом на берегу вошел в воду. После знойного солнца, пыли и грязи арыков было здорово, тем более, что во время последней ночёвки на крыше дувала меня почти до костей объели вражеские блохи и я теперь весь чесался - как шелудивый пёс. Одним словом, было хорошо, но не долго!
Не прошло и пары минут, как со стороны "духов" послышалась стрельба, и над нами засвистели пули. Стоящий до этого на месте головной танк немедленно начал движение, не дожидаясь выстрела из гранатомёта и как, назло поравнявшись со мной, развернул башню и ударил из орудия по зарослям прямо над моей головой.
На миг мне показалось, что мир исчез, что воздух вокруг меня испарился, что я умер, но на самом деле "оглушенной жабой" медленно поплыл по течению, кляня и матеря танкистов, на чём свет стоит. Ощущение доложу вам незабываемое, поймёт только прочувствовавший!
Придя в себя через некоторое время и одевшись, я перебрался подальше от дороги, клятвенно пообещав разобраться с танкистами после боя, хотя вины их не было никакой - видеть меня в арыке с дороги, да ещё из танка они просто не могли. Оставалось радоваться, что легко отделался!
В этот день нам явно сопутствовала удача - "духи" на нашем направлении перестали проявлять активность и стреляли больше для видимости сопротивления, тем более, что по ним очень резво работала артиллерия. Да и авиация где-то впереди периодически наносила удары, видимо по отходящим группам мятежников. Зелёная зона заканчивалась, а вместе с ней заканчивалась и операция.
Войско наше, основательно устав за дни операции и уже не встречая серьёзного сопротивления, немного расслабилось и тут в тылу роты, в стороне отдельно стоящих дувалов раздались длинные автоматные и пулемётные очереди и истошные крики. Справедливо полагая, что это просочились "духи" рота, немедленно перешла к круговой обороне и изготовилась к отражению нападения. Хотя вопли и стрельба не смолкали, на нас почему-то никто не нападал.
Наконец всё стихло. Для выяснения обстановки к месту стрельбы комбатом была направлена группа во главе с одним из офицеров штаба. Он-то и выяснил, что бешеный огонь открыли двое местных, батальонных "постельных рейнджеров" или "комнатных убийц" - секретарь комсомольской организации - в просторечии "Комса" и прапорщик тыла, избрав своей целью обнаруженных ими в одном из дувалов куриц.
Оба просидев всю операцию в тылу на броне и хорошо приняв на грудь, решили внести свою скромную лепту в общую победу и безжалостно из пулемёта и автомата перебили мечущихся по двору дувала птиц, крича при этом, что они, дескать, настоящие охотники и по сидячим не стреляют! Убийцы палили, пока не кончились патроны. Использовать в пищу трофеи "охотников", тоже не представилось возможным, Мощные пули 7,62 миллиметрового пулемёта выпущенные почти в упор раскидали несчастных цыплят на куски.
А потом в свою очередь завзятых "охотников" чуть не порвал на портянки комбат. Да и поделом!
Институт прапорщиков и мичманов в Советской Армии - структура мощная и многочисленная, пронизывающая сверху донизу организацию войсковых подразделений и крепко в них укоренившаяся. Про прапорщиков существует даже армейский анекдот.
Идёт "холодная война". Американцы изобрели нейтронную бомбу и угрожают Советскому Союзу: "Русские, мы сбросим на каждый ваш город, всего по одной небольшой бомбе - и все люди исчезнут, а все ценности останутся!". На что советское правительство отвечает: "А мы, в ответ сбросим на каждый ваш город всего по одному прапорщику - и все ценности исчезнут! Ну а люди ваши - сами с голоду сдохнут!".
Прапорщик - изобретение совсем не советское. Прапорщики появились ещё на заре века в Российской императорской армии и совсем не от хорошей жизни. В мирное время младшим офицерским чином являлся "подпоручик", но на случай войны было введено ещё одно промежуточное звание между офицерами и "нижними чинами" - "прапорщик", которое могло быть присвоено отличившимся в боях солдатам со средним и высшим образованием.
Для подготовки таких специалистов были созданы специальные временные школы прапорщиков на базе запасных пехотных бригад, которые назывались "Школы ускоренной подготовки офицеров при запасных пехотных бригадах". В школах обучающиеся, которых позже стали именовать "юнкерами", изучали воинские уставы, административное право и военное законоведение, окопное и пулемётное дело, тактику боя, штыковой бой, топографию и связь, строевую подготовку.
Выпускники школ "по первому разряду", получали звания прапорщика. "Второму разряду" присваивались унтер-офицерские звания, с перспективой производства в прапорщики за успехи в службе или боевые отличия. "Третий разряд" направлялся в войска "нижними чинами", без права поступления в военные училища. Для выпускников, успешно окончивших школы были введены даже специальные нагрудные знаки, что почти приравняло их к выпускникам военных училищ. Вот откуда берёт начало современный советский "Товарищ прапорщик".
С началом Первой мировой войны, вступившей в бой многомиллионной призывной русской армии, потребовалось огромное количество грамотных младших офицеров ротного звена, которые должны были вести за собой массу в основном неграмотных солдат. А с грамотностью в русской армии того времени, да и вообще в стране была беда - дефицит грамотных и технически подкованных людей резко снижал боевые качества подразделений в новых технических условиях войны, когда на поле боя массово появились пулемёты, танки и аэропланы, но и сужал возможность подготовки качественных офицерских кадров. Да и не многие образованные и технически грамотные граждане, не смотря на огромный патриотический подъём в стране, не очень-то желали одеть офицерские погоны - армейская служба в то время была не очень популярна.
В первых же сражениях, потери младших офицеров оказались столь велики, что в срочном порядке пришлось значительно увеличивать действующих уже на постоянной основе количество "Школ подготовки прапорщиков пехоты" - так они стали именоваться с 1915 года. Выпуск командиров увеличился, но росли и потери. На фронте прапорщик мог уцелеть в среднем пару недель до ранения или гибели. Именно прапорщики составили самую большую часть потерь среди офицерского состава частей.
К сожалению, в нашей сегодняшней армии "прапорщик", из исключительно боевого командира выродился в основном в хозяйственника - старшину роты или технического специалиста - техника роты и уж совсем не понятно, зачем нужен прапорщик - комсомольский секретарь?
Редкое исключение составляют командиры отдельных специальных взводов, или специалисты-инструкторы, которым, часто не хватает образования, которое дают нынешние школы прапорщиков, для грамотной организации эксплуатации современной боевой техники. А ведь идея Генерального штаба Русской императорской армии была хороша - иметь совместно с кадровыми офицерами в ротном звене дополнительное количество командиров, способных на равных заменить офицеров в бою.
Учитывая специфику боевых действий в Афгане - все идущие в бой офицеры и прапорщики, не зависимо от должности, командуют солдатами, поэтому очень полезно было бы иметь в штате каждого пехотного взвода, заместителя командира взвода - прапорщика. А с обязанностями ротного старшины, вполне мог бы управиться сержант или старшина сверхсрочной службы, как это и было до начала семидесятых годов. Может быть, нашему батальону повезло, но абсолютное большинство прапорщиков в подразделениях, не зависимо от должностей - нормальные боевые ребята, которые наравне с нами офицерами тянут лямку этой войны и от пуль по каптёркам не прячутся!
Но на этом наши мытарства не кончились. Рота вышла из зелёнки и ожидая подхода бронегруппы, после напряженного и трудного дня курила и отдыхала. Солдаты, не снимая снаряжения, и не выпуская из рук оружия, сидели и лежали на земле, опираясь на рюкзаки, и наблюдали по сторонам в готовности немедленно открыть огонь.
Место здесь было для отдыха, прямо скажем неважное - сзади "зелёнка", а впереди - канал за которым невдалеке виднелись какие-то строения. Обстрела можно было ожидать с любой стороны, поэтому все нервно озирались вокруг - не до "расслабухи!".
Так прошло минут двадцать. Наконец пыля и ревя двигателями, на дороге показалась быстро идущая колонна машин батальона, впереди которой шел бронетранспортёр БТР-Д сапёрного взвода, а за ним я с радостью разглядел бронемашины своего взвода.
Командир сапёрного взвода восседал на поднятой броневой створке правой смотровой амбразуры машины и осматривал дорогу впереди. На корме бронетранспортёра, между эжекторами была закреплена цистерна для воды (ЦВ-200) и слева и справа от неё по бортам сидели двое солдат в касках и бронежилетах, подсунув ноги под верёвки, которыми была закреплена ёмкость. Впрочем, держаться там было просто не за что, да и руки на всякий случай свободны...
Говоря о нашей родной русской каске (шлеме стальном пехотном), броневом шлеме или в просторечии "кастрюле" - как её называют бойцы, на ум сразу приходит совершенно дурацкий, невесть кем придуманный стишок из "военного фольклора":
- Для чего солдату ноги?
- Чтобы топать по дороге!
- Для чего же голова?
- Чтоб носить стальную каску или газовую маску, и не думать ничего - фюрер мыслит за него!
С глубокой древности, с тех самых пор, когда впервые возникла необходимость защитить самую главную (и самую уязвимую) часть тела воина на поле боя - голову, от рубящих и колющих ударов холодным оружием, геометрия, конструкция и материалы изготовления броневых боевых шлемов постоянно менялись.
Незыблемым оставалось одно - материалом для изготовления на всём протяжении истории всегда был гомогенный тонкий листовой металл - сначала из меди и бронзы, а позднее - из железа и различных сортов стали.
С появлением огнестрельного оружия, особенно артиллерии главной задачей бронешлема стала защита головы бойца от самого массового источника поражения в бою - осколков гранат, мин и снарядов, а также предохранения от иных факторов ударного воздействия - падающих камней, комьев земли и иных предметов разлетающихся при разрыве боеприпасов.
Наша каска с незначительными изменениями в конструкции служит русской матушке-пехоте вот уже без малого сорок пять лет, вот и сейчас в батальоне встречаются шлемы модели СШ-42, носящие клейма, свидетельствующие об их рождении в суровые годы Второй мировой войны...
После войны в шестидесятые годы были разработаны и приняты на вооружение еще две модели стальных шлемов: СШ-60 и СШ-68 числовые индексы которых соответствуют году запуска в серийное производство.
Стальной шлем СШ-60 принципиально ничем не отличался от старичков - довоенного СШ-40 и боевого СШ-42, форма самой каски осталась такой же. Изменениям подвергся только подшлемник, в конструкции которого вместо трех амортизационных лепестков из кожзаменителя, теперь предусмотрено четыре и крепятся они в новом изделии по верхней, а не по нижней части шлема, стягиваясь как почти полста лет назад верёвочкой, что даёт возможность нацепить "кастрюлю" на шапку зимой.
А вот шлем СШ-68 с тем же четырёхлепестковым подшлемником имеет уже другую - слегка втянутую форму купола каски, что способствует лучшей защите головы солдата. Таких шлемов в батальоне абсолютное большинство, и этот тип каски носит неофициальное название "афганская".
Обшивать каску для маскировки наш боец вынужден самостоятельно используя подручный материал, потому что фабричных маскировочных чехлов просто нет. Может быть, они и существуют в природе, мирно отлёживаясь на складах в ожидании мировой войны, но тут я лично их не видел.
В общем, как не было у нас чехлов на солдатскую каску со времён Второй мировой войны, так нет, а ведь сорок лет прошло, но так и продолжает воевать боец в крашеном в цвет "хаки" шлеме, дающем на солнце блики - мечта снайпера!
А вот побеждённые нами немцы чехлы для шлемов имели. Причём разные, для различных войск. Для вермахта, попроще - из пяти камуфлированных деталей - лоскутов, а вот для элитных войск "SS", аж из четырнадцати. Чехол шили из двусторонней маскировочной ткани с различным рисунком, с пристроченными к ней петельками-шлёвками для маскировки шлема травой или ветками, карманом для козырька шлема и тремя крючками на резинке - по бокам и сзади. Некоторые модели, для разведчиков и снайперов оснащали пристёгивающейся маской. Зимние чехлы шили из толстой хлопчатобумажной ткани или из шерсти. Всё продумано и удобно - надел на козырёк шлема карман чехла, пристегнул крючки по реборде - и порядок! Правда "фрицам" это не помогло.
Похоже, что у нас таких чехлов не будет никогда. Вид у нашего солдата, на голове которого зимняя шапка, а сверху надета каска, скажем просто - нелепый и убогий! Мало того, что просто неудобно и смешно, но и шлем, поднятый шапкой над головой, теряет свои защитные свойства. Нужен тёплый подшлемник, но у нас их нет - считается, что в южном и жарком Афганистане они не нужны, но это глубокое заблуждение - холодно бывает и тут. В Союзе на складах, они наверняка лежат в огромных количествах, ведь в них наша пехота воевала ещё в Финскую компанию.
История появления подшлемника - вязаной шапочки покрывающей голову солдата полностью и имеющей прорези для глаз, носа и рта или же открывающая только лицо бойца, уходит корнями в события Крымской войны 1853 - 1856 годов и осады Севастополя объединённой коалицией войск Франции, Великобритании, Османской империй и Сардинского королевства.
При ведении боевых действий зимой в районе населённого пункта Балаклава, британские войска столкнулись с непривычным для себя холодом, но английское военное ведомство отреагировало оперативно и вскоре солдаты получили, специально изготовленные для защиты головы от мороза и ледяного морского ветра, вязаные шлемы с прорезями для глаз и рта. Новую необычную амуниции солдаты назвали - balaclava, имя нарицательное прижилось, и теперь так во всём в мире называют подшлемник.
А вот наши заклятые враги - американцы, проанализировав опыт войн в Корее и Вьетнаме, недавно уже приняли на вооружение боевой шлем нового поколения из недавно изобретённого материала - Kevlar-29 (параарамидного волокна), получивший звучное название: "Personnel Armor System, Ground Troohs" - Персональная Броневая Система Наземных Войск.
Эта камуфлированная "чудо-шапка" (которая к тому же гораздо легче отечественной каски) в эквивалентной массе с гомогенной монолитной сталью (из которой изготовлен наш шлем) показала вдвое более высокую противоосколочную и противопульную стойкость при поражении осколком и девятимиллиметровой пистолетной пулей.
Не знаю, уцелеет ли голова американского солдата при попадании пули в этот шлем, но наша каска защитить голову даже от пистолетной пули совершенно не способна, кроме того она даёт блики и сильно нагревается на солнце, для чего приходится обшивать её тканью или маскировочной сетью.
Хотя чудеса иногда случаются - одному бойцу нашего батальона автоматная пуля под острым углом (видимо на излёте) ударила в каску, пробила её, и совершив внутри несколько оборотов вокруг головы упокоилась с миром. Но случай случаю - рознь и в каждой каптёрке батальона найдутся пробитые каски, бывшим владельцам которых повезло гораздо меньше...
Странная вещь, но даже пробитый навылет шлем погибшего солдата, так и будет числиться за подразделением (так как не имеет срока годности) и списать его - немалая для старшины и командира проблема и, наверное, наша пехота и третье тысячелетие встретит в старых "кастрюлях" ...
Машины встали, и ротный дал команду на посадку. Продублировав команду взводу, я с удовольствием влез на своё место и, опустив ноги в люк с наслаждением привалился к тёплой броне башни, наблюдая как взвод резво производит посадку.
Бронетранспортёр сапёров стоял метрах в десяти впереди. Я поприветствовал взводного, подняв руку, он помахал мне в ответ и в этот момент, справа из глубины "зелёнки" недавно прочёсанной нами, с дистанции чуть более ста метров ударил выстрел гранатомёта, рассеяв белый дым в зарослях кустарника между деревьев! Почти одновременно на корме БТР-Д яркой вспышкой грохнул взрыв, на мгновение, скрыв из виду машину!
Я инстинктивно присел, укрывшись за броневой крышкой люка, схватился за автомат, и тут же из кустов ударили автоматные очереди и вокруг засвистели пули! Снова грохнул выстрел, и граната рванула, ударив в насыпь прямо под БТР-Д, подняв клубы пыли!
Краем глаза я успел заметить, что взводный лежит на спине на носу бронетранспортёра ногами к "зелёнке", а на корме с правого борта свисает, раскинув руки, тело солдата без головы, из обрубка шеи которого, струей толщиной с руку в пыль дороги хлещет кровь. Второй боец, оглушенный и окровавленный, в заляпанном кровью и мозгами товарища бронежилете лежал на броне, укрывшись за цистерной. Этого прямо в голову, а второй кажется, жив, автоматически отметил я про себя.
- "Взвод! К бою!" - что есть мочи заорал я и несколькими длинными очередями, целясь по примерному месту позиции гранатомётчика, расстрелял в заросли кустарника пулемётный магазин, нырнул в люк, и плюхнувшись коленями на сидение быстро перезарядил автомат. Несколько солдат не успевших влезть на броню залегли на обочине дороги и открыли огонь по "зелёнке", с брони загрохотали ответные очереди башенных пулемётов.
Откинув броневую заслонку амбразуры, я было изготовился к стрельбе, но половина взвода ещё лежала на земле и вела бой и ими кто-то должен был командовать, а вылезать под пули из уютного чрева бронетранспортёра совсем не хотелось, хотя и тут могли достать из гранатомёта - машины перед засадой моджахедов были на дороге как на ладони.
- "Держи связь!" - прокричал я водителю.
- "Дай выскочить! Не подстрели!" - крикнул я наводчику и собравшись с духом одним махом выпрыгнул из люка и залёг рядом с бойцами.
Теперь огонь по зелёнке вела уже вся колонна, разрывы затянули заросли пылью и дымом, солдаты, не жалея патронов поливали джунгли свинцом и очень скоро стрельба оттуда прекратилась. Моджахеды видимо поспешно отходили, не дожидаясь пока на них обрушится огонь артиллерии или вертолётов, не выполнив очевидную задачу - запереть колонну на узкой дороге между "зелёнкой" и каналом.
- "Прекратить огонь! Наблюдать!", взвод уже не стрелял, но из колонны по зарослям ещё щёлкали выстрелы.
Командир сапёров и уцелевший солдат, соскочив с брони, уже укрылись за насыпью дороги с противоположной стороны, водителя в люке БТР-Д видно не было, наверное, он укрылся от огня в корпусе машины.
- "Товарищ старший лейтенант! Приказ - начать движение!" - раздался крик механика.
- "Взвод! Все по местам! Быстро! Начинаем движение!" - прокричал я карабкаясь на броню и занимая своё место.
- "Водитель! Вперёд!".
Бронетранспортёр резко тронулся с места и почти одновременно с ним вперёд рванул БТР-Д сапёров и набирая скорость покатил впереди, поднимая гусеницами густую пыль в которой болталось тело погибшего солдата - снимать его было некогда, всё произошло в считанные минуты и надо было срочно уходить с опасного участка маршрута. Водитель притормозил, чтобы не ехать в пыльном шлейфе, и я отчётливо увидел на пыльной дороге тоненькую кровяную полоску, тянущуюся за машиной. Это из тела убитого бойца до сих пор стекала кровь.
Через пару километров пути зелёная зона отступила от дороги метров на триста-четыреста, и комбат остановил колонну. Только тогда удалось снять с брони тело погибшего бойца, после чего бронегруппа продолжила движение. Теперь за бронетранспортёром сапёров, впереди моей машины двигался БТР-Д батареи АГС.
Пытаясь задержать колонну, моджахеды бесстрашно и нагло пытались минировать дорогу, прямо у нас на виду, метрах в трёхстах впереди, но их разогнали огнём автоматических гранатомётов. Операция продолжалась. Впереди были ещё крупные кишлаки Лой-Баг, Чаханджир, Барикзай-Калай превращённые "духами" в мощные опорные пункты. После Марджи упорные бои развернулись уже в зелёной зоне Гиришка за кишлак Барикзай-Калай, но и тут сопротивление мятежников было подавлено.
Операция по уничтожению группировок моджахедов проходила в период с 4 по 17 мая 1984 года. Местные бандформирования понесли большие потери, получили хороший урок, и до ухода наших батальонов из провинции, в этом районе больше никого особо не беспокоили.
По данным разведки было уничтожено около 180 мятежников, захвачено 30 единиц оружия, полтонны опиума, много различных боеприпасов. Потери наших батальонов составили: 2 убитых и 10 раненых.
Действующая совместно с нами 70-я мотострелковая бригада из Кандагара тоже понесла потери. Досталось 9 роте, отделение управления которой, во главе с командиром попало в засаду.
Рота вела боевые действия совместно с подразделением "зелёных" - солдат правительственной армии, которые согласно поставленной задаче, должны были первыми входить в кишлаки для их досмотра, что они и исправно делали, не забывая по пути основательно грабить своих соплеменников. Однако у одного из кишлаков героические "сарбозы" категорически отказались идти вперёд, наверняка имея точные сведения о наличии в селении "духов".
Надо бы было заставить их идти вперёд, но недавно прибывший по замене командир роты, не послушав возражений уже повоевавшего заместителя, лично повёл роту и нарвался на кинжальный огонь засады. Двое бойцов погибли на месте, один умер в госпитале, ещё четверо, включая и самого ротного, были ранены. Окружить и уничтожить моджахедов не удалось.
Говорят, что бригада только убитыми потеряла двенадцать человек.
Вспоминает командир 9 парашютно-десантной роты капитан Курочкин:
Май 1984 года. Оазис Марджа... Уже второй раз десантники пытались ворваться в укреплённый район одной из группировок вооруженной оппозиции.
Пока бронегруппа имела возможность поддерживать десантников огнём, с трудом удавалось вклиниться в посадки виноградника на глубину 200-300 метров. После этого атака захлебнулась: плотный прицельный огонь мятежников с заранее подготовленных и хорошо замаскированных позиций не позволял поднять головы.
Командир парашютно-десантного батальона подполковник В. Романов дал команду подразделениям закрепиться на достигнутых рубежах. Необходимо было без эмоций осмыслить причину неуспеха, учесть все "за" и "против", найти отвечающее сложившейся обстановке решение и снова тщательно спланировать, и организовать предстоящий бой.
Стало очевидным: основные усилия душманов направлялись на то, чтобы лишить десантников поддержки тяжелого вооружения и тем самым изменить соотношение сил в свою пользу. Широко используя минирование дорог, затопление полей, а также огонь гранатомётов с предельно малого расстояния, душманы препятствовали входу танков в зелёную зону.
Бессильной становилась и артиллерия - применяя хитрый приём, когда огонь из засады открывался с расстояния 50-70 метров, мятежники сразу входили таким образом в тесное соприкосновение с нашими войсками, что не позволяло без нарушения мер безопасности вести по ним огонь из орудий. Да и не поспевали наши артиллеристы за коварным быстрым и дерзким противником. Только стрельба в реальном масштабе времени по принципу "обнаружил - поразил" могла позволить в сложившейся обстановке достичь успеха. Не менее проблематичным оставался и вопрос нанесения по практически невидимым сверху позициям и огневым точкам ударов авиации и вертолётов.
В результате десантники, тяжело нагруженные боеприпасами и другим имуществом, оказывались лицом к лицу с равным по численности, но более подвижным, хорошо знающим и использующим местность противником, наносящим удары с заранее подготовленных позиций.
Что можно было предпринять? Стало ясно: в такой местности необходимо изменить способ ведения боя. И тогда командир батальона принимает решение ввести в зелёную зону танки. Решение прямо скажем рискованное. И вот почему. Идущий в голове колонны танк, если его поразит гранатомётчик, не только не сможет быть эвакуирован, но и более того сразу же перекроет возможность дальнейшего движения всей бронегруппы.
Однако по замыслу подполковника Романова, подобной ситуации можно было избежать, если организовать такое взаимодействие, при котором и десантники, и сапёры, и артиллеристы, и авиация обеспечивали бы безопасное продвижение танков. А те в свою очередь метким огнём мощного оружия способствовали успешному продвижению пехоты.
Поэтому при организации предстоящего боя основное внимание было уделено тому, в каком порядке продвигаться в зелёной зоне и как уничтожать обнаруженные засады. Не остались в стороне и варианты наших действий в случае попыток просачивания мелких групп душманов или обхода их с флангов.
Особая роль отводилась управлению. Его упростили так, чтобы на подачу команд для открытия и переноса огня затрачивалось минимальное время.
Мою парашютно-десантную роту поддерживала батарея 122-х миллиметровых гаубиц. Причём огневые позиции ей определили таким образом, чтобы основное направление стрельбы совпадало с направлением наступления. Это значительно облегчало корректирование огня. Связь с ней осуществлялась через командира батареи, а с авиацией - через авианаводчика, который находился рядом с командиром батальона. Радиостанции приданных танков были настроены на чистоту ротной радиосети. Позывные им определили короткие - "55-й" и "56-й".
Атаку повторили рано утром. Бронегруппа возобновила движение двумя колоннами по дорогам осевых каналов. Башни боевых машин развернули "ёлочкой". В голове колонны - танки. Перед ними сапёрные отделения, работу которых прикрывали находящиеся на броне танков стрелки.
Одновременно поднялась и цепь десантников. На уровне головного танка двигался парашютно-десантный взвод под командованием старшего лейтенанта И. Сырцова.
Командир батареи находился рядом со мной. Теперь всё зависело от того, чтобы упредить противника в открытии огня. Поэтому ещё до начала прочёсывания артиллеристы нанесли удар по подозрительному месту в двухстах метрах впереди по ходу движения, и навели орудия, зарядив их осколочными снарядами. Никто из нас не сомневался, что противник сосредоточит основные усилия на уничтожении боевой техники. И мятежники, словно читая наши мысли, не заставили себя ждать - над головой просвистели две реактивные гранаты, тишину разорвал сухой треск автоматных очередей.
Я дал команду "Огонь!". Танкисты капитана А. Марышева отреагировали мгновенно: через несколько секунд, два снаряда разорвались на месте огневой точки противника. Одновременно над зелёной зоной, сотрясая землю, поднялись шапки шести мощных взрывов. Мятежники явно не ожидали такого развития событий и начали спешно отходить на другой рубеж. Но в данной ситуации находиться в тесном соприкосновении с противником стало необходимым уже для нас: с преходом инициативы в наши руки главная задача состояла в том, чтобы навязать свой план ведения боя и исключить с их стороны непредсказуемые действия.
Отдаю взводам распоряжение, чтобы в ходе наступления десантники не оставили в своём тылу душманов и не допустили нападения на бронегруппу с фланга. Темп наступления несколько замедлился из-за сапёров. Они прощупывали буквально каждый сантиметр дороги. Но без такой тщательности тоже нельзя было обойтись.
Указываю командиру батареи следующий участок сосредоточенного огня. Благодаря совмещению основного направления стрельбы с осью нашего продвижения, перенос огня осуществлялся в самые короткие сроки. Одновременно даю команду бронегруппе роты обстрелять густые кусты справа от арыка. Затем, убедившись в том, что взводы находятся на одной линии, даю команду на движение к следующему рубежу. В воздухе появляется наша авиация. Сразу же прошу нанести удар по высокому дому, находящемуся в шестистах метрах впереди. Оттуда хорошо просматривается вся окружающая местность.
Таким образом, передвигаясь от рубежа к рубежу, поддерживая тесное взаимодействие с соседями, рота продолжала наступление. Одна из наших радиостанций была настроена на частоту сети батальона, атакующего справа. Это позволило быстро координировать действия и исключить поражение от их огня.
