ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Верный Руслан Александрович
День, которого не было

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

Вступление

  Самир смотрел в окно минивэна, на людей идущих по своим делам, на дома залитые солнцем, на проносящиеся мимо машины. Все вокруг, казалось, дышало в одном ритме, медленно и спокойно, словно спало. Солнце еще не палило, но уже хотелось одеть солнечные очки, к тому же все вокруг их носили. Даже водитель минивэна, Авад, постоянно поправлял на своем огромном носу, маленькие круглые очки с ярко желтыми стеклами. Минивэн GMC стоял у обочины всего несколько секунд, но Авад уже нетерпеливо ерзал в водительском кресле. Хотя в машине было прохладно, пот собирался в крупные капли на его высоком лбу и висках и скатывался вниз по дужкам очков. Самиру показалось это смешным и он улыбнулся Аваду. Лицо того перекосила гримаса, словно мышцы, которые используются для улыбки свело судорогой. Да пребудет с вами милость Его. - выдавил Авад.
  Аллах велик! - отозвались хором 3 молодых парней, сидящих внутри машины. Касам сидел ближе всех к выходу, поэтому он дернул за ручку и сильно и резко откатил дверь в сторону. Самир одним движением вытолкнул себя из машины и побежал к детской площадке, на который резвилось несколько малышей и скучали на скамейках расслабленные солнцем родители. Он навел АК-47 на грузную женщину, сидевшую к нему спиной на детской качельке и что-то рассказывающую маленькой девочке, лет 3-х или 4-х, сосредоточенно размазывающей по лицу шоколадку. Девочка увидела Самира и улыбнулась ему. Дети всегда тянулись Самиру.. он улыбнулся ей в ответ и нажал на курок.

Саид

  Самир родился в тот самый день, когда его старший брат Саид стал шахидом. Саид оделся в форму солдата сионистов, и с большой сумкой на плече встал посреди автобусной остановки, в воскресенье утром, когда множество еврейских солдат спешили на автобус чтобы вернуться на службу после Шабата. Он читал про себя молитву, Шахаду, пока вокруг него наростала толпа в зеленой форме. Белые наушники от плеера в ушах гарантировали что с ним не заговорят, и никто не сможет догадаться, что он не тот, за кого себя выдает. Наставник Хаким, советовал нажать на рычаг, когда Саид зайдет в автобус, и отпустить его когда он достигнет задних сидений, или середины. 'Не поднимайся первым, дай им самим набиться внутрь, а потом зайди за ними и покарай их' - учил Хаким. Саид стоял и смотрел на молодые лица своих сверстников, кого Аллах, с его помощью отправит на свой немедленный суд. Автобус медленно заполнялся, пару солдат с такими же сумками как у Саида закупорили проход и возникла небольшая толчея на входе. Водитель, выглянул из дверей автобуса и что-то сказал, Саид не понял слова, но смысл был ясен, он требовал от солдат не подниматься больше с сумками в автобус, а сложить их в бортовые ячейки, которые тут же открылись. Небольшой водоворот тел и сумок образовался у багажных люков и Саида немного оттолкнули от дверей автобуса. Он решительно протолкнулся ко входу и там столкнулся вплотную с темноглазой солдаткой, пытавшейся пробраться от дверей к люкам. Кто-то толкнул его в спину, и он потерял равновесие, в тот же момент, споткнувшись о чей то рюкзак, солдатка навалилась на него, улыбаясь и весело взвизгнув. Она инстинктивно протянула руки чтобы удержаться от падения и ее ладонь скользнула по телу Саида, как раз там где под форменной зеленой рубашкой изолентой был прикреплен к телу дополнительный заряд управляемый через мобильник, на тот случай если рычаг не сработает. Секунда замешательства и ее взгляд изменился. Саид крепко сжал рычаг взрывателя в кармане. Ее широко распахнутые глаза, смотрели внутрь его души, не веря в то что случилось. Вокруг все было в движении, и только Саид и эта солдатка словно застыли. Она протянула к нему руку и медленно открыла рот, словно время замедлило свой бег до скорости оседания пыли, которую поднимает несущийся по песку автомобиль. Саид глубоко вздохнул, как будто перед тем как нырнуть и отпустил рычаг.

Семья

  В семье Самира были еще дети, еще 2 старших брата и 2 сестры. Разница в возрасте была велика, все были старше его как минимум лет на 5. Это сильно не мешало бы, будь Самир, как все, обычным. Но сразу после родов, всем в семье стало ясно, что Самир другой. Старшие братья рассказывали потом Самиру, что отец увидев новорожденного чуть не убил и младенца и его мать.
  Отец Самира женился во второй раз через 4 года после того как его первая жена умерла после родов Наили, ближайшей по возрасту к Самиру сестры. Новая жена, мать Самира, Ваффа, была очень молода, но кроме дяди у нее никого не было, и жили они очень бедно, даже для бедных в Газе. Поэтому, когда отец Самира, Юсуф, командовавший в то время небольшим отрядом бойцов из бригад Эзадин Эль Касам, пришел за ней, она была готова идти куда угодно и за кем угодно. К тому же Ваффа и Юсуф были похожи друг на друга словно брат и сестра, и каждый увидев их сразу считал их предназначенными друг другу. Дядя же был так рад от нее избавиться что в день свадьбы никто не удивился его отсутствию. Молодожены прожили почти год мирно, пока на свет не появился Самир. Когда отцу, смуглому невысокому мужчине ярко выраженных БлижнеВосточных корней, показали младенца с большими небесно голубыми глазами, европейскими чертами лица и светлым пухом на голове, он просто взбесился. Он вбежал в комнату к Ваффе с ножом в руке, но она уже знала за кого вышла замуж и встретила его сидя на кровати и держа в руках небольшую старую черно белую фотографию. Когда Юсуф увидел изображение, его гнев сменился таким же сильным удивлением.
  'Кто это?' - спросил он, указывая ножом на фотографию.
  'Это моя мама' - дрожащим голосом пропищала Ваффа, не отводя взгляда от ножа, рассекающего воздух, в полуметре от ее лица.
  Юсуф осторожно взял фотографию из рук молодой жены и всмотрелся. Действительно, было видно много общих черт, у Ваффы и этой странной женщины на снимке. Но еще более странным, оказалось то, ребенок, мальчик которого показали ему перед этим, походил на нее как родной сын. Европейского вида женщина, с высокой прической, светлыми волосами и огромными голубыми глазами, стояла возле стула на фоне какой то серой стены и задумчиво смотрела с фотографии на Юсуфа. Внизу, был написан год, с какой-то закорючкой, и какие то буквы похожие на английские : MockBa. 'Ее звали Катья, она была из России' - сказала Ваффа. История оказалась проста, отец Ваффы учился в Советском Союзе, в медицинском институте, и по окончании учебы привез оттуда вместе с дипломом молодую жену. Но здесь у них не сложилось, 'Катья' оказалась не готова к жизни жены младшего сына в большой хамулле (клан, арабский) и, по словам дяди, покончила с собой вскоре после родов. С этого момента начались неприятности в семействе отца Ваффы, так что к моменту прихода к ним Юсуфа от некогда большой и богатой семьи остались только она и дядя, фактически нищие, беднее самых бедных жителей Хан Юнеса. Выслушав жену, Юсуф сменил свой гнев на милость, но судьба Самира была предопределена. Каждый раз когда отец смотрел на него недобрая тень пробегала по его лицу. Это ощущали все, и поэтому в детстве Самиру часто доставалось от старших братьев. Ваффа не защищала его, словно боялась, оказаться связанной с ним чем то. Дети на улице очень быстро поняли, что за Самиром никто не стоит, и что его братья скорее присоединятся к забаве, чем бросятся на его защиту. Поэтому Самир привык к побоям, привык прятаться и убегать, и твердо знал что никто не придет к нему на помощь.

Касам

  Касам был крупным подростком, невысоким но очень широким и с сильно развитой мускулатурой. С ним никто на улице не решался связываться, и не только из-за того что его отец был большим человеком в Хамасе. Касам умел драться и не медлил пускать в ход свои огромные кулаки. Но улица не манила его, Касам хотел чтобы отец обратил на него внимание, чтобы гордился им и взял к себе в отряд, выдал автомат и повел через туннель под забором, отделяющим Газу от Палестины, чтобы привести оттуда сионистского солдата. Касам мечтал о том, как он будет толкать перед собой связанного описавшегося сиониста в зеленой форме, а толпа вокруг будет скандировать 'Аллах Акбар' и его отец будет кричать со слезами радости на глазах :' Это мой сын! Это мой Касам!' и стрелять в воздух.
  Отец Касама первым в квартале узнавал все новости, поэтому когда Саид стал шахидом и сионистские телеканалы заполнили тревожные сообщения о теракте, он отправил Касама рассказать об этом слепому дяде Хакиму. Дядя Хаким жил недалеко, но идти напрямую к нему было не интересно, выровненная военными бульдозерами пустошь, усеянная бетонными обломками и прочим строительным мусором, никак не привлекала Касама. Поэтому он пошел длинным путем, через узкие улочки, спрятанные между стенами домов. Тут было намного интересней, здесь встречались разные люди, пахло то какой-то гадостью от которой выворачивало желудок, то свежим хлебом, то просто дымом костра и иногда даже какими то женскими духами, сладкими и неуловимыми. Все более менее ровные поверхности были покрыты надписями и рисунками, изображавших Эль Кудс, ключи к Палестине, восходящее солнце и окровавленных шахидов с лицами закрытыми куфией. С потрепанных непогодой бумажных постеров на Касама смотрели его герои, молодые в основном, сжимающие Коран в одной руке и оружие в другой, они звали его, требовали от него стать таким же как и они, стать фотографией на стене, на фоне мечети Эль Акса и поверженных фигур в форме. Отец не сказал что надо спешить, поэтому Касам неспешно шел по улочкам и погружался в свои мечты все глубже и глубже, пока не наступил на что-то мягкое лежавшее на дороге.

Детские игры

  Самир упал в середину лужи. Удар сбивший его с ног, только раззадорил мальчишек, и полу оглушенный Самир знал что будет дальше: его схватят за ноги и поволокут по кварталу 'на казнь'. Сегодня играли в 'поселенцев' и Самиру на голову наклеили кружок картона, щедро примотав его скотчем к его кудрям ( чтоб не упал во время игры). После того как 'поселенца' ловили, его немного попинав, тащили на перекресток двух улочек, чтобы там, поставив его на колени, 'перерезать ему горло'. Хорошо хоть что горло не резали в самом деле, а просто проводили ладонью, но все остальное было по настоящему. Поэтому никто не хотел быть 'поселенцем', и Самир тоже не хотел, но и он понимал, что он лучше всех остальных подходил на эту роль. Его светлые кучерявые волосы и большие голубые глаза, в сочетании с большими пухлыми губами, делали его похожим и на девчонку и на 'йехуд'. Поэтому когда он не успевал убежать, именно ему и доставались такие роли. Камень больно ударил Самира по ноге, и тут же кто то на него наступил, всем своим немалым весом вогнав ногу Самиру в живот. От неожиданности Самир громко испортил воздух, вызвав визги ликования и смех среди детей. Он сжался от страха и зажмурил еще сильней глаза, не решаясь видеть того что будет дальше. Но вместо новых ударов, смех резко оборвался и чья то силтная руки поставила Самира на ноги, выдернув его из лужи. От удивления Самир открыл глаза и тут же пожалел об этом. Прямо у его лица находилось лицо Касама,чьи маленькие глазки свирепо смотрели на Самира. Минута тишины показалась вечностью, но вот Касам выдохнул воздух из своих могучих легких прямо в раскрытый от ужаса рот Самира:
  Ты пойдешь со мной.
  Дети разочарованно загалдели, как же так, а как же 'казнь'? Но под тяжелым взглядом Касама голоса превратились в шепот и все поспешили убраться подальше отсюда, сразу переключаясь на поиски новых развлечений.
  Самир не ждал ничего хорошего от новой ситуации. Даже более того, в роли 'поселенца' его ожидал болезненный и унизительный, но вполне известный финал. А что будет теперь? Самир терялся в догадках, и хромал рядом с Касамом, стараясь не отставать. Они шли молча почти до дома слепого Хакима. Перед тем как толкнуть дверь Касам остановился.
  Твой брат, Саид стал шахидом, Слава Аллаху. Теперь для тебя все изменится. - сказал он, не поворачивая головы в сторону Самира.
  Брат шахида, не может быть 'поселенцем'- твердо, печатая каждое слово, продолжил Касам. - брат шахида может быть только шахидом!

Хаким

  Выслушав новость, слепой Хаким долго молился. Самир и Касам терпеливо ожидали в углу пустой комнаты с грязными стенами. Хаким жил очень просто, и кроме видавшего виды матраса на каменном возвышении в дальнем углу комнаты, стола и стула в квартире больше ничего не было. Да и квартирой это было сложно назвать, так пристройка между стенами двух домов. Зимой, в сезон дождей, вода заливалась внутрь, и бурля устремлялась в небольшой слив, устроенный ровно посередине стены. Чтобы Хаким не замерз от холода, отец Касама приносил ему обогреватель, а соседи перебрасывали длинный электрический кабель через дыру в стене, одну из многих таких дыр. Хаким был загадкой для детей, он всегда относился к ним хорошо, иногда даже угощал неизвестно откуда добытыми конфетами, никогда не сердился и не повышал на них голос и не даже не замахивался своей палкой. Поэтому дети часто забегали к Хакиму, который в обмен на последние новости и квартальные сплетни, рассказывал сказки и раздавал сладости. Взрослые же вели себя по другому, они боялись его до ужаса, и детям всегда доставалось от родителей, когда те узнавали, о том что их ребенок заходил к Хакиму. И тем не менее, на всех свадьбах, похоронах и других торжествах ему отводили самое почетное место и зачастую оказывали больше внимания чем даже самым богатым или влиятельным людям Хан Юнеса. Когда Хамас победил на выборах, многие сторонники Фатха пытались бежать из Газы, некоторые присягнули Хамасу, а трое самых отчаянных, пришли к Хакиму. Они не могли бежать, не могли бросить семьи и все нажитое. Не могли просить помощи у сионистов, так как там давно внесли их имена в списки тех кого можно не брать в плен живыми. Не могли они также и вступить в Хамас, слишком много крови приверженцев новой власти было на их руках. Они сидели у Хакима целый день, с раннего утра до заката, в полдень к дому подошли несколько человек с автоматами, но не решились войти. Они расселись полукругом у двери и стали ждать. Первым вышел Хаким, на стук его палки из переулка выскочил мальчишка и подбежал к нему. Хаким что то шепнул ему и ласково погладил по голове. Мальчишка поклонился и растворился в темноте, прежде чем мужчины с оружием успели опомниться. Хаким подозвал старшего из них и что то точно также как и мальчишке прошептал. Старший поклонился и стал громко отдавать команды. В течении пары минут площадка перед дверью Хакима опустела и тот прокашлялся. Осторожно озираясь, из дверного проема показались все трое Фатховцев и настороженно озираясь удалились. Насколько знал Самир, никто не тронул этих людей и их семьи. Во время передела власти, их благосостояние и положение совсем не ухудшились, даже наоборот, укрепились. Касам тоже знал эту историю, но он знал ее с другой стороны. Именно его отец был старшим среди ожидавших на улице. Касам слышал разговор своего отца с кем то из руководства Хамаса, отец недоумевал почему Хаким заступился за них, и услышал что то очень страшное в ответ, побледнел и пробормотав 'да, конечно' отложил мобильный. А потом посмотрев на еще маленького Хакима, сам себе пробормотал ' я бы не смог'. Хаким завершил молитву и подошел к мальчишкам. Он протянул руку к Самиру, и сказал: Отведи меня к себе домой. Самир, холодея от страха, прикоснулся к протянутой руке, но она оказалась, теплой и мягкой, совсем не страшной. Лишь у дверей дома, мысль пронзила его словно раскаленная игла, ' как Хаким узнал его? Ведь Касам не сказал как его зовут, а сам Самир никогда еще не приближался так близко к Хакиму.'

Перемены

  После визита Хакима, для Самира все изменилось. Больше никто его не бил и никто над ним не издевался, даже дома. Ваффа снова забеременела и родила еще одну девочку, как две капли воды похожую на Юсуфа. Касам стал его лучшим другом, и они уже вместе грезили о том как они поднимутся по ступенькам к Эль Аксе держа в руках зеленое знамя джихада.
  Однажды ночью, Юсуф не вернулся домой. Самир слышал как взлетели пущенные отрядом отца ракеты, неся страх и ужас трусливым 'йехуд' (евреям, арабский), но что то было не так. Юсуф обещал что сегодня будет не 8 как обычно, а 16 ракет, в честь его, Самира 16-летия, но после второй четверки раздался сильный взрыв, от которого затряслась земля, а за ним еще несколько взрывов поменьше. Завыли сирены амбулансов, кто то закричал на улице. Ваффа вскочила на ноги и завыла, одновременно проклиная кого то и хваля Аллаха. Самир выбежал на улицу и понесся к школе, с футбольного поля которой Юсуф и запускал ракеты. Свернув за угол, он сразу увидел здание школы и футбольное поле, с огромной ямой возле стены. Именно тут он неделю назад, вместе с Касамом, помогал отцу опускать в потайную нишу новые ракеты, только что доставленные по туннелям из Синая. Юсуф еще рассказывал, что таких ракет ни у кого еще нет, это новая модель, с большой боеголовкой и более мощным двигателем. И вот, больше нет потайного места. Нет даже части стены школы. Мотоцикл Юсуфа лежит, объятый пламенем, на другом конце поля, и нигде не видно ни самого Юсуфа ни его людей. Навстречу Самиру выскочил Касам, и схватившись за руки, они побежали к школе, в толпе людей прославляющих Пророка и шлющих проклятия на головы сионистам и далекой Америке.

Вторжение

  Не успели похоронить Юсуфа, как началось вторжение. 'йехуд' на своих танках и бронированных бульдозерах раскапывали подземные туннели Хамаса, взрывали мечети, в которых бойцы прятали свои ракеты, и убивали самих бойцов. Не все герои сопротивления смогли оказать достойный отпор, в самом начале атаки, оказалось что вся связь нарушена, все достойные командиры либо убиты, либо исчезли в туннелях. Самир круглосуточно сидел в доме Касама и помогал бойцам, которые по одному или небольшими группками приходили под покровом темноты, чтобы получить немного еды, воды, патронов и указаний к действиям. Когда звуки перестрелки стали ближе, отец Касама собрал своих людей на последний ужин, пока дети и женщины сновали по дому мужчины не спеша ели и вполголоса обсуждали свой план. Касам и Самир сидели на крыше, и вглядывались яркие вспышки взрывов в соседнем квартале. Они пойдут сегодня ночью. - шепотом сообщил Касам.
  Туда?
  Да, видишь вон тот яркий свет? - Касам указал в темноту. Самир кивнул. Там у сионистов пост, и отец считает что 'йехуд' которые сейчас в нем не готовы воевать. Он видел их в бинокль, они только недавно здесь появились, и совсем не выглядят как те что сидели там раньше. Они много курят, даже ночью, и очень громко разговаривают, словно они у себя дома.
  Вот собаки! - вырвалось у Самира.
  Ничего, сегодня ночью отец притащит на веревке одну из этих собак! - уверенно заявил Касам, и с еле скрываемым торжеством в голосе добавил - в следующий раз, он обещал взять нас обоих с собой!
  Правда? ! Слава Аллаху! - почти прокричал Самир и они бросились впляс. Танец их был немного похож на танец древних людей перед охотой, они набрасывались на воображаемых врагов, рвали их руками и прижимали их поверженные тела к земле. Когда под утро мужчины покинули дом, спустившись в туннель через люк в кухне дома, мальчишки еще сидели на крыше. Они собирались смотреть на далекий мерцающий огонек и вслушиваться в звуки доносящиеся с той стороны забора отделяющего Газу от жаждущей освобождения Палестиной.
  Они уже близко - прошептал Касам. Он знал что туннель очень узкий и глубокий и выходит на поверхность почти у самого поста сионистов, поэтому отцу и его людям придется долго ползти в тонкой кишке земли, почти в полной темноте. Неожиданно в поле зрения подростков попал странный свет с грохотом двигающийся вдоль забора. Грохот нарастал и свет оказался светом прожектора прорезающим темноту словно острый меч. Огромный бронированный бульдозер медленно ехал вдоль забора, а рядом с ним, чуть в стороне, ворочая во все стороны дулами пушек ехали два танка. Они проехали на юг, грохоча гусеницами и ревя моторами, заливая все вокруг светом. Потом все стихло, Касам и Самир до рези в глазах вглядывались в темноту, вслушивались в тишину, но кроме небольшой перестрелки внутри Хан Юнеса, было на удивление тихо и темно.
  
  С рассветом всем стало ясно что отец Касама и его люди вряд ли вернутся. Что то случилось с ними в туннеле, и они не достигли своей цели. Касам и Самир вымолили у пришедших связных Хамаса разрешение спуститься в туннель и проверить что случилось. Они долго ползли в полумраке, пока не уперлись в завал. По оставленным при строительстве туннеля меткам они поняли, что завал начинался как раз под тем местом где вчера ночью они видели танки. В приступе ярости они бросались на завал, пытаясь его разгрести, пока страдая от удушья не свалились без сил. Самир не помнил как они вернулись обратно и что говорили, точнее говорил Касам, а для Самира весь мир рухнул во второй раз.

Круг замкнулся

  Самир и Касам сидели на своем месте на крыше. Внутри дома было много людей, множество голосов разносилось во все стороны. Звуки молитвы нарастали и постепенно поглощали все остальное. Во дворе среди уважаемых людей сидел Хаким и сильным голосом произносил нужные слова. Все что произносили остальные было всего лишь эхом его голоса. К обеду в доме Касама побывало много полевых командиров, каждый говорил о том как они гордятся его отцом, и каждый из них уносил с собой что-то из принадлежавшего ему оружия или снаряжения. К вечеру когда собрались люди, все мало мальски имевшее военную ценность исчезло из дома. Пришли какие то люди с камерами говорящие на незнакомых языках и долго снимали молящихся, пустые стены дома и мать Касама, восхвалявшую Аллаха и своего погибшего мужа. Самир увидел в толпе Ваффу и хотел уже было спуститься к ней, когда Касам неожиданно заговорил: Есть еще один туннель..
  Самира словно ударило током:
  Как? Какой?
  Мой отец построил еще один туннель, он его не успел закончить, там очень узко и он выходит возле дороги. - запинаясь продолжил Касам. - он строил его для разведки, чтобы наблюдать за сионистами ..
  Ты знаешь где он? - перебил Самир, мечта которая так отдалилась, вдруг снова показалась рядом.
  Да, я знаю, но нам потребуется время и оружие, а его у нас теперь нет.. На какое то время мальчишки погрузились в раздумья, и молча сидели, вслушиваясь в звуки доносящиеся со двора. Сильный голос дяди Хакима заглушил остальных, и казалось шел отовсюду, проникал сквозь камни крыши наполнял собой воздух вокруг дома. Касам и Самир переглянулись..
  
  Это Селим. Он пойдет с вами. - голосом не терпящим возражений сказал дядя Хаким. - он будет главным, слушайтесь его как слушаетесь меня, понятно?
  Да, дядя - разочаровано пробормотал Касам. Самир равнодушно кивнул. Вас будет ждать машина, мой человек отвезет вас на место. А сейчас идите и делайте то что вам скажут.
  Касам шагнул в соседнюю комнату, где незнакомый человек устанавливал камеру на треноге, на стене уже висел новый зеленый флаг... Самир смиренно остался ждать своей очереди..
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023