ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Блытов Виктор
На флоте, брат не служат, а устраняют недостатки!

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.50*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О службе на флоте
   Маасква бьет с носка,
   Пощады не просит!
   Но и не дает!
   (старинная поговорка)
  
  В далекой лейтенантской юности у меня сложилось впечатление, что мы делаем вид, что служим на кораблях, отрабатываем боевые и учебные задачи, повышаем боеготовность кораблей, тренируем матросов по ремонту техники и по борьбе за живучесть корабля, ведем тонны макулатуры различных журналов боевой подготовки (нужной не для дела, а только проверяющим), а на самом деле только устраняем полученные ранее замечания, от различных проверяющих комиссий, из вышестоящих штабов и пишем горы планов по их устранению. Приезжающие проверять нас, различные комиссии с самого верха и до низа, только отрывают нас от боевой подготовки, мешают заниматься с любимым личным составом, не дают нормально отдыхать от службы, восстанавливать силы, скрупулезно выискивают недостатки в нашей деятельности и в конце концов найдя их радостно потирают руки. Проверка удалась!
  Так и служим от комиссии до комиссии, которые приезжают на флот с регулярной последовательностью и вне зависимости от того чем занимается корабль.
  Самая страшная комиссия - это инспекция Министерства обороны, когда за малейшую провинность можно лишиться и звездочек и изменить место службы с хорошего, на более нехорошее и при ее приезде дрожит весь флот. За ней по статусу идут комиссии, Генштаба Вооруженных сил, Комитета Государственной безопасности, Главного штаба ВМФ, штаба своего флота, флотилии, какие ведомственные комиссии различных министерств и ведомств.
  На голову бедного лейтенанта, командира корабля, командира бригады и даже командира эскадры комиссий хватает и плановых и внеплановых. Внеплановые, как правило, приезжают, когда в части что-то случается или так, на всякий случай, когда у какого-то начальника зачешется левая нога. Такое впечатление, что все эти многочисленные комиссии задаются целью довести проверки до уровня ни дня без проверок.
  Как сказал мне когда-то полный сил и опыта капитан-лейтенант С., что на флоте мы не служим - времени нет, а лишь устраняем замечания, сделанные многочисленными комиссиями. Ибо по результатам каждой проверки необходимо обязательно составить план устранения недостатков, который проверяющие приедут и несколько раз за время устранения проверят - ход устранения, а заодно раскопают еще замечания, на которые надо будет составлять новый план устранения.
  Порой у меня скапливалось до десяти различных планов устранения замечаний различными проверочными комиссиями.
  На флоте даже ходил анекдот, что если на корабли сбросить атомную бомбу, то потом, в течении месяца, будут выпадать на землю осадки, в виде планов устранения замечаний.
  Сами проверки - это не основная беда. Если бы комиссии приезжали действительно только проверять - это одно. То есть не только проверяли, но и еще помогали устранять полученные замечания, то есть, так же как и мы корабелы переживали за состояние боевой и политической подготовки, боеготовность корабля.
  Комиссия на флот и на корабли - это целый отработанный ритуал по проверке и по встрече. Но они не обязательно приезжают проверять, а многие приезжают с меркантильными целями. Не столько проверить, сколько поживиться за счет проверяемых, а заодно и отдохнуть по полной, что видимо им противопоказано в родных штабах, где их опекают жены и их начальники. И начало таких комиссий напоминает, как показано хорошо в фильмах Александра Рогожкина отдохнуть с размахом в русском национальном стиле с рыбалками, банями, застольями, охотами и даже девочками с узлов связи, госпиталей (кого, где отловят). И попробуй их только не обеспечить желаемым, то проверка может превратиться в ад. Это как финны отрываются в Питере от своей Финляндии, так и комиссии на флотах отрываются от своей Москвы, своих штабов, своих жен.
  Второе направление подобных комиссий, которое тоже порой негативно сказывается на отношении к таким комиссиям - это крохоборство некоторых членов комиссий. Многие из них, едут на корабли уже с узко меркантильными интересами и определенной направленностью, с заданиями от начальства, жен, друзей привести с кораблей спирт, инструмент для машины, раскладные стульчики для рыбалки, макет корабля, тельняшки и пилотки, значки 'за дальний поход', военно-морские флаги, кораллы и рапаны и даже книги из корабельной библиотеки для себя и друзей и так далее. Список требуемого подается как правило помощником старшего начальника, с началом проверки и результаты проверки во многом зависят от качества выполнения задания, полученного в предварительно поданном списке.
  - Ну как там наши дела? - спрашивает такой проверяющий командир или офицера, которому подан список 'добрых дел'.
  - Да вот не получается сложно достать!
  - И на такой ответ сразу следует проверка по полной форме с выкапыванием недостатков, которые могут доказать, что проверяемый командир явно не на своем месте, не соответствует своему званию.
  
  АДЪЮТАНТ!
  В 1977 году я молодой капитан-лейтенант, немного самоуверенный, в меру наглый, но уже чересчур опытный во флотских делах сидел в ресторане 'Чайка', что на горке в Североморске с таким же капитан-лейтенантом с другого корабля, куда мы зашли культурно отдохнуть, а заодно и поужинать. У меня жена уехала, по поводу рождения второй дочери, к своей матери в Псков, а капитан-лейтенант был еще холостой. А холостой офицер другому холостому офицеру на сходе с корабля - друг, товарищ и брат. И хотя дослужиться до капитан-лейтенанта и остаться холостым - это порой считается мужским подвигом, особенно для Северного флота, тем не менее, такие мамонты встречались иногда. Чем дольше служба в холостяцком звании, тем сложнее найти свою половину, которая поедет с тобой на край света, нарожает тебе кучу детей, будет сидеть без работы (так как в гарнизонах всегда сложно с работой), будет ждать, когда ты вернешься с морей и хранить тебе верность, по полгода и более (пока ты в морях).
  Конечно, приятно возвращаться с морей, когда тебя ждут дома жена, дети, хороший праздничный обед, бутылка хорошей водки или коньяку. Так было! И мы ждали возвращения домой как манны небесной. Но, как правило, в базах нас ждали уже очередные комиссии всех направлений, которые приходили снимать с корабля 'колониальные товары', привезенные в семьи из экзотических стран, где приходилось нести боевую службу.
  Квартир тогда корабельным офицерам давали очень мало (немного позже и вообще не давали) и поэтому командование стремилось нас всех уплотнить - в двухкомнатные квартиры селили две семьи, в трехкомнатные селили по три семьи, в однокомнатные, как правило начальников рангом повыше. И только командиры, политработники и лица приближенные к ним имели возможность получить отдельную двух-трехкомнатную квартиру, как это было и положено всем по закону. Это считалось роскошью. А законы, так кто их вообще читает, когда главный закон на корабле не командир корабля, который занимается кораблем, а его первый зам по политической части, который и распределяет все блага, в том числе и квартиры. Но об этом потом, отдельно, о благах, которые мог получить корабельный офицер, служащий как бобик, видящий берег и семью раз в месяц в лучшем случае.
  После морей всегда тянет на берег. Всю неделю мы, как правило, проводили в морях, на отработках задач боевой подготовки, на стрельбах, полетах, отработке маневрирования, поиске подводных лодок, на обеспечении боевой подготовки подводных лодок, просто на рейдовых сборах на рейдах Кильдин Могильный или Кильдин Западный, на обеспечении стрельб других кораблей и т.д. И те редкие дни, когда мы стояли на рейде Североморска, холостяки и так называемые соломенные холостяки, жены которых уехали на материк к своим родителям проводили в основном на службе, вахтах и в качестве исключения (очень редко) в ресторанах.
  Если уж сошел с корабля, то обязательно надо прилично поужинать (если больше некуда пойти), хочется пообщаться немного с противоположным полом (а как от них приятно пахнет, какие они нежные, неземные создания) , дефицит общения с которым был весьма резок особенно на кораблях ВМФ.
  Сход на берег желательно было провести еще без попадания в комендатуру, которая все же имела разнарядку на младших офицеров, мичманов, старшин и матросов.
  Дома у холостяка, бывающего на берегу раз в месяц, как правило мышь в холодильнике без хозяйки повесилась бы, а больше развлечений на северах, кроме кинофильма в доме офицеров флота, который можно посмотреть и на корабле с матросами не было никаких, если не считать двух ресторанов 'Океана' и 'Чайки'.
  Так вот сидели мы с Толиком в ресторане 'Чайка' и после третьего тоста молодой и начинающий капитан-лейтенант, получивший звание месяц назад, начал свое повествование:
  - После системы (системой офицеры и курсанты называют родную бурсу - военно-морское училище) попал я служить на ЧФ. Там вообще мрак на берег не сойдешь, ежели ты не женат. Почему-то считается, что приход на корабль холостого офицера- это большая удача для командиров. Во-первых, он сам не должен никуда вроде стремиться, во-вторых если все же стремится, то можно оборвать ему это желание в самом начале и женатикам лишний раз за холостяка сходить на берег. Поэтому находчивые командиры все вахты корабля, при стоянке в базе, по возможности вешали на холостяков или тех, у кого не было рядом жен. Видимо о том, что тем надо отдыхать от службы, они думали меньше всего.
  - Вот женишься в отпуске, будешь, как белый человек раз в месяц сходить честно к своей жене, а так куда тебе идти в Бригантину или Севастополь (так назывались офицерские рестораны, куда ходили провести свободное время холостяки)?Принесешь только или заболевание не солидное или замечание от комендатуры. Сиди уж и наслаждайся с любимым личным составом, хоть польза от тебя какая есть, да и вахты нести надо. А уж мы женатые, солидные люди используем это время для воспитания жен и детей, тоже надо. Если не мы, то кто-нибудь обязательно найдется из береговиков. И их понять тоже можно.
  Вот так и проводили свое свободное от службы время - весь месяц на корабле, а один денек в месяц - ужин в ресторане. Правда потом просыпаешься в какой-либо трущобе у севастопольской Дульсинеи, которая страшнее корабельной швабры на Корабелке, Воронцовке, Гарпищенко или Остряках и с удивлением вспоминаешь, как сюда попал и с кем. Главное не забыть имя Дульсинеи, чтобы не обидеть кровно и не получить шваброй или сковородкой по голове.
  - Так и жили, Родине заодно честно служили. Раз в полгода на боевую в Средиземку, где совсем не до берега - там боевые задачи. Но что положительно нет никаких комиссий - все же на войну как бы уходили, с ядерным оружием на борту в готовности к применению. Все время сами ходим под прицелом, да и в супостата целимся в кого приказано, из Москвы. Раз в году отпуск домой к родителям, которые ждут, не дождутся своего чада. И там уже нагуляешься вволю, если не отзовут раньше срока.
  Сидит Толик и рассказывает мне под водочку свои измышления о службе и приключения, а я больше молчу и слушаю. Приятно послушать корабельного офицера. Давно не был в ресторанах и если бы не его настойчивость, я бы и сейчас не пошел. А рассказывает он интересно, как умеют рассказывать свои истории только морские офицеры. С хорошим флотским юмором, что порой жалеешь, что ты не Соболев, не Колбасьев и не Пикуль, а то обязательно положил бы эти многочисленные, замечательнейшие рассказы на страницы своих нетленных романов.
  - Так вот - продолжает он - служил, служил честно, благородно и в командировке случайно познакомился с прекрасной дивчиной. Летел я из Николаева в Симферополь по делам, а она на отдых в Ялту добиралась из Одессы, где отдыхала у тетки. Отправили меня тогда приборы сдавать в проверку в завод Орджоникидзе, в проверочную лабораторию. Рассказал я ей немного о службе нашей. Она вроде прониклась, приехала в Севастополь, где мы погуляли до ее автобуса в Ялту. Поклялись в вечной дружбе, она обещала приехать в следующем году обязательно. А тут нас запузырили служить на Северный флот. Не успел даже признаться в любви. Так и закончилась моя любовь к этой московской студентке.
  - Да Москва это серьезно. Сюда на Севера, да на Камчатку москвички поедут, а вот на ЧФ, на Балтику, на ТОФ никогда - там квартиры не бронируют, боятся потерять свои московские преимущества. И вообще я москвичек не люблю и тебе не советую. Дин сколь, мин сколь, а ля вакра фликор сколь! - подвел я его любовные рассказы тостом, который в переводе со шведского означает - твое здоровье, мое здоровье, за здоровье всех хорошеньких девочек.
  Мы чокнулись и выпили по рюмке водки.
  - Я тоже не очень люблю и не любил москвичек - сам я из Владимира родом. Так у нас все стремятся в Москву попасть жить или временно на работу. Москва-то рядом. А здесь понимаешь встретилась, как назло москвичка и красивая и умная и папа у нее первого ранга в Главном штабе. Хотелось бы продолжить знакомство. Но.....
  - А я не люблю я москвичей, особенно первого ранга, особенно проверяющих - столько крови выпили - признался я ему честно - Питер мне больше по душе, это все же морской город.
  - Это точно - сказал он, закусывая селедочкой и посматривая на соседний столик, где сидели четыре, раздухарившиеся девицы и бросали на нас многозначительные взгляды. Любят в Североморске морских офицеров.
  Но посмотрев на них и от чего вздохнув мой товарищ продолжил свое повествование ( на танцы его пока явно не тянуло) не про свобю девицу, а про комиссии о которых я сам заговорил:
  - Периодически к нам на флота из Москвы приезжают разнообразные комиссии, блистающие высокими чинами, золотым шитьем по тужуркам, неимоверными колодками до пупка, неизмеримыми нашивками на рукавах и очень строгими, неподкупными лицами. На приезжающих мы, тогда младшие офицеры Черноморского флота смотрели, как на Богов, спустившихся на время с Олимпа, дабы надрать нам уши и другие места на всякий случай, что бы место свое знали в иерархии чинов и должностей ВМФ.
  - Даже перед самым последнем на ВМФ капитаном 3 ранга с очередной инспекции из Москвы, флотский, обросший ракушками и морской тиной корабельный адмирал, стоит по стойке смирно и готов с усердием в кратчайшие сроки, выполнить любое приказание или даже просьбу, вполне возможно, даже не касающуюся службы.
  - А уж какие столы на флотах накрывали для московских гостей, сколько водки, сколько закуски шло с флотских продовольственных складов или запасов с кораблей, не сосчитать. Я лично как-то видел. В Москву попасть служить сложно, туда берут не тех кто нужен, а по моему самых прохиндеев.
  - Да Москва сложный большой город, -ответил я - попасть туда, служить можно было лишь в нескольких случаях:
  - высокое знакомство, способное пробить любые преграды, действующая московская прописка твоя или твоей жены или наличие московской квартиры, приказ Министра обороны о назначении после Академии или училища.
  А Толик продолжил, закусив селедочкой. Глаза его блеснули, видимо ему очень хотелось рассказать мне случай, когда он увидел, что накрывают высшим чинам.
  - И ко всему этому надо было сделать так, чтобы звезды сложились, в нужную комбинацию, чтобы тебя взяли, чтобы ты стал вдруг необходимым в Москве. В остальных всех случаях даже самых умных, самых способных, самых, самых ...... ждала, только комбинация из трех пальцев, составляемых всеми кадровиками и начальниками подряд.
  Я завелся:
  - А кто дерьмо, будет окучивать здесь на флотах, когда ты там на паркете по Арбату фрю свою водить будешь? - гремит мой командир, пытаясь провертеть в груди дырку через китель - сиди уж не вылазь, покуда тебя туда не засунули, где Макар телят не пас. Так и сидели на кораблях и служили в смысле устраняли замечания.
   На всех приезжающих москвичей из разнообразных комиссий, смотрели, как на чудо, спустившееся на бренную землю с Олимпа, дабы почтить народ своим высочайшим вниманием, а заодно и поиздеваться над теми, кто в Москве не служит.
  - Нет не все москвичи или приезжающие на флота, были конечно крохоборами, негодяями и просто зазнайками. Среди приезжающих было много хороших нормальных офицеров. Но на их фоне виднее были другие, более заметные и примечательные. Об одном из случаев хотел бы тебе рассказать:
  - В 1974 году я проходил службу в Николаеве, на строящемся там авианосце 'Киев', да ты и сам там был, может помнишь?
  Я покачал головой
  Ну тогда слушай. Был я в звании старшего лейтенанта. Корабль строился и до его выхода из завода, оставалось еще долгих два года, офицеров и команду корабля командование флота, бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей использовало, как могло. Часть матросов, мичманов и офицеров периодически трудились каждые лето и осень, на так называемой 'целине', поднимая сельское хозяйство Украины и соседних российских областей. Специалисты токари, фрезеровщики, слесаря работали на заводах, что бы заработать какой либо дефицит (пластик, оргстекло, краску, инструмент и т.д.) для своего командования или корабля. Многие офицеры выполняли задания на кораблях флота, заменяя собой коллег с боевых кораблей заболевших, ушедших в отпуска, уехавших на учебу. Часть матросов трудились на соседней с заводом николаевской фабрике 'Алые паруса', периодически сглаживая наше существование, хорошим фирменным мылом и косметикой, которые тащили оттуда в невиданных количествах. Смотрю, занюханный матросик стирает свою вонючие носки и трусы, специальным женским мылом для лица. Аромат мыла стоит на весь умывальник, а он доволен - мыло хорошее.
  - Носки потом хорошо пахнут!
  Ну что матросу надо для полного счастья?
  Мы выпили еще по одной рюмке.
  - И вот угодило как раз по моему прибытию из очередной командировки в Николаев, повеситься по какому-то случаю матросу в Очаковском гарнизоне. То ли повесился, то ли повесили, но факт, требующий обязательного высшего вмешательства и самое главное высочайшей реакции со стороны командования. Откуда-то, об случае оном, прознали в Москве. Хотя наверно о всех происшествиях туда докладывали обязательно. Но главком дал строжайшее приказание организовать совместную комиссию главного штаба и штаба Черноморского флота и разобраться досконально с организацией службы в части, нет ли элементов годковщины (то же самое, что в армии дедовщина). И назначил своего самого строгого на ВМФ адмирала К.
  В Николаеве, в бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей приходит из Москвы строжайшая директива, о прибытии комиссии из Москвы и Севастополя во главе с адмиралом К. Бригаде предписывалось встретить, разместить, обеспечить транспортом и вниманием, питанием и развлечениями и особо указывалось, что требуется строго выполнять все полученные просьбы, то есть максимально содействовать. В противном случае...... ну что случилось бы в противном случае, не буду приводить и так понятно, что орденами никого не наградят, если что не так будет.
  И так случилось, что я молодой старший лейтенант, только что приехавший из Севастополя, где на корабле управления 'Ангара' подменял командира БЧ-1,уехавшего на учебу и планировал по возвращении на родную плавбазу 'Салгир' финской постройки, на которой базировался экипаж 'Киева' до переезда на родной корабль, чтобы убыть в долгожданный отпуск во Владимир к родителям, друзьям и подругам детства.
  Об этой плавбазе хотелось бы тебе рассказать особо, но в этом повествовании я не буду пока касаться разворовывания имущества плавбазы командованием бригады. И без этого весело. Потом расскажу. Время-то есть - цельный вечер сегодня у нас до последнего баркаса на мой 'крокодил' (так почему-то называли ТАКР 'Киев' на Северном флоте).
  Отпуск - это праздник для офицера. Это когда за год службы он предоставлен себе за исключением обязательного похода в комендатуру, по месту отпуска, где необходимо отметиться при приезде и отъезде. И может отдыхать от корабельных дежурств, команд и сигналов и своего непосредственного командования и любимого личного состава в объятиях родителей и прекрасных дам. Правда личный состав остается все же личным составом, в отличии от дам, даже в отпуске и за его прегрешения офицера может даже в отпуске ждать значительное наказание. Я лично умудрился в одном из отпусков заработать неполное служебное соответствие от командира бригады, за то, что один из моих матросов умудрился в кубрике во время адмиральского часа выпустить полную очередь из боевого автомата между коек и никого даже не ранить. И тем не менее ....... служебное несоответствие ждало меня по возращению из отпуска. Матроса же списали на другой корабль, и я даже не успел с ним пообщаться по душам, по возвращению, выразить так сказать сердечную признательность за первое серьезное взыскание.
  Так вот я вернулся в свою каюту на плавказарме 'Салгир' из командировки, переобулся в тапочки и вдруг в каюту вломился страшно напуганный рассыльный дежурного по кораблю с испуганными глазами, и спадавшей постоянно на пол повязкой типа 'како' (красно-бело-красная).Заикаясь, путая слова и мое и свое звание, передал мне приказание дежурного по кораблю надеть все самое лучшее, самое чистое, самое наглаженное и немедленно убыть в штаб бригады лично к комбригу, но предварительно зайти к командиру, который должен проверить мой вид и проинструктировать меня.
  Наскоро собравшись, чертыхаясь и проклиная все командование, его приказы и капризы, не понимающее, что человек только утренней лошадью (поездом) прибыл из Севастополя, где работал не покладая рук без сна и отдыха, защищал Родину и вот тебе на.
  Побрившись, вымывшись не иссякавшим у нас мылом 'Алые паруса' на всякий случай и надушившись, как весенний листочек я постучал в каюту командира, располагавшуюся на верхнем ярусе плавказармы.
  - Войдите - раздался хриплый голос командира - лейтенант, что вы как беременная вошь еле ползете по моему приказанию.
  - Так пока побрился товарищ командир, погладил рубашку, форму одежды, привел в порядок в соответствии с вашим приказанием. И потом я не лейтенант, а старший лейтенант, а это все разница!
  - Ну, от старшего лейтенанта до лейтенанта путь очень короткий. Надо вас все же тренировать, товарищ лейтенант, прибывать по команде командира с секундомером в течении одной минуты. Вернетесь из командировки, я этим лично займусь -резюмировал мое оправдание командир -напомните потом, а то я могу забыть случайно.
  Распространяя запах свежевыпитого спирта и хорошего одеколона типа 'Москва' или 'Шипр', с обветренным всеми ветрами Средиземки и Атлантики лицом, старый морской волк подошел ко мне, ласково обнял за плечи и уже тихим немного ласковым голосом, насколько позволяла хрипота, видимо что-то вспомнив хорошее и пытаясь улыбаться, доверительно сказал на ухо:
  - Доверяется тебе дорогой наш товарищ лейтенант важное правительственное задание. Ты сынок, направляешься в распоряжение командира бригады капитана1 ранга С., где должен выполнять все его приказания и не опозорить корабль. Не опозорить корабль и командира, а то путь от старшего лейтенанта до лейтенанта может весьма укоротиться. Понятно я излагаю? Ну а если опозоришь корабль, я тебя в порошок сотру. Не в лейтенанты разжалую, а сразу в младшие. Понятно излагаю?
  - Так точно товарищ капитан 1 ранга -побелел я, сам не понимая до конца, чего от меня хотят. Для убедительности, что понял, на всякий случай, даже кивнул головой, хотя мне ничего не было понятно. Я, попытался заикнуться о том, что только утром приехал с командировки и должен уходить по графику в очередной отпуск, но командир меня оттолкнул немного от себя, и глядя наливающимися кровью глазами, прорычал:
  - Что непонятно? Выполнить, сделать все на отлично и доложить о выполнении и все больше от вас ничего не надо! А если что не так - и он мне красочно повторил, что ждет меня, если вдруг я не так выполню или не выполню, то, что мне будет поручено- Через час быть у командира бригады на инструктаже! Понятно? А с отпуском, потом будем разбираться. И я посмотрю заслуживаете вы его или нет?
  - Так точно все понял, через час быть у командира бригады на инструктаже! -отрапортовал я, глядя командиру в глаза.
  Мне очень не понравилось то, что меня ожидает, особенно разжалование, непонятно за что в младшие лейтенанты. Мне не была понятна сама суть разговора. Но дело видимо очень серьезное, таких угроз я еще ни от кого на флоте, ранее никогда не слышал. Командир на корабле, как говорят, первый после Бога, а значит надо поверить, что свои угрозы выполнит, ничуть не сомневаясь и раскаиваясь, ибо он меня предупредил.
  Уже осознавшего, что ничего меня хорошего не ожидает и весьма расстроенного и побледневшего, командир ласково развернул к дверям и пинком в зад, отправил выполнять порученное важное, почти правительственное задание, государственной важности.
  Немного времени было в запасе до представления комбригу и я вернулся в каюту, узнать у товарища что же такое могло произойти пока я бороздил моря на КУ 'Ангара'.
  - Извини не знаю, недопил наверно командир или комбриг, будешь исполнять ему танец маленьких лейтенантов или танец живота - резюмировал мой товарищ по каюте, выслушав внимательно инструктаж командира - не хватило ему для полного кайфа грамм двести наверно ему, да и нам бы пожалуй не помешало. Стресс снять!
  - Не, я не могу мне к комбригу, зарабатывать мамлея - открестился я от предложений друга.
  Поняв, что никто и ничего не может прояснить, даже верные друзья, я отправился в третий военный городок в штаб бригады.
  - Так, старлей - критически оглядел меня комбриг - а что у вас постарше и хотя бы с орденами героев не нашлось?
  - У меня уже три медали - пискнул я, показывая на свою короткую колодку на черной тужурке.
  - Да вижу, вижу, что все юбилейные - выпустил комбриг дым мне в лицо смахнув, что-то с тужурки и по отечески попросил:
  - Не подведи сынок нас всех, пойми, мне до пенсии немного осталось. А тут эта комиссия из Москвы, едри ее налево. Черт принес, непонятно зачем. Если что не так пойдет звони оперативному или начпо. Они в курсе. Помощник по снабжению обеспечит всем необходимым. Помощник начальника штаба поехал в гостиницу 'Украина' бронировать места для комиссии. Твоя задача встретить их на аэродроме. 'Волга' для адмирала и два ПАЗика для комиссии уже готовы и стоят под порами. Через двадцать минут выезд на аэродром и встреча комиссии. Адмиралу отрапортуешь, что командиром бригады назначен на период проверки его адъютантом. Но внимание уделять и другим членам комиссии, особенно заместителям адмирала. Адмирал хотя и очень строгий, но вроде нормальный человек, по отзывам, спокойный не пьяница, а вот члены комиссии, особенно те, что из Москвы звери. Таким только на зуб попадись. Особенно про одного заместителя рассказывали - подводника, но ты уж по месту определишься, кто есть кто. Так что нелегкая тебе задача предстоит. Не подведи!
  Я тяжело вздохнул.
  Он посмотрел на мой упавший внешний вид, поникшую голову и немного подбодрил:
  - Орденом награжу, если справишься с таким заданием, и не будет ни от кого нареканий. Не каждый год такая важная комиссия из Москвы приезжает. А что от них ожидать никто не знает. Может, начнут проверку не с Очакова, а с нас, раз уж у нас останавливаются. Попадется им на Радяньской пьяный офицер и все насмарку. Уж постарайся их особенно из гостиницы никуда не выпускать. Пусть готовятся к утру в Очаков и там уж проверяют все и всех.
  Ровно в шесть вечера я встретил на военном аэродроме самолет с комиссией. Представился адмиралу, который был небольшого росточка в очках и с папкой в руках. Взял его портфель, помог загрузиться в 'Волгу'. С нами сел и один из его заместителей, остроносый капитан 1 ранга со знаком командира подводной лодки на груди.
  В гостинице 'Украина' я оказал помощь в расселении членов комиссии. Были несколько неурядиц из-за номеров. То не туда окна выходят, то номер неправильный. Но в конце концов с помощью адмирала уладил все недоразумения и зашел к адмиралу рассчитывая, что он отпустит меня на плавказарму.
  - Нет, старлей, ты уж здесь до утра. Мало ли что понадобиться мне или членам комиссии. Так что располагайся на этаже и жди указаний или от меня или моих заместителей. Ты у нас единственное связующее звено со штабом бригады в случае непредвиденных проблем.
  Я рассчитывал, что офицеры комиссии пойдут в ресторан поужинать и все будет нормально с ужином. Но ко мне подошел остроносый худощавый капитан 1 ранга и спросил:
  - Представительские, на бригаде выдали нам на ресторан? Давай шевели мозгами старлей.
  - Я думал, товарищ капитан 1 ранга вам выдали командировочные. Здесь есть и кафе и ресторан рядом - парировал я.
  - Ну, командировочные - это дело каждого, а насчет представительских, ты все же позвони комбригу и узнай. Не обеднеет бригада небось. Спишут на питание матросов. Ведь не каждый день мы к вам приезжаем.
  Я позвонил оперативному дежурному бригады, а тот связался с комбригом.
  - Вызывали на службу начальника тыла, сейчас он сформирует сухие пайки и что найдет, то вам и отправит. Встречайте. Скоро машина придет.
  Я пошел и доложил кап разу - подводнику, который поставил мне задачу. Тот напрягся немного, потом спросил:
  - А горячее будет?
  - Не понял - переспросил я - сейчас уточню, смогут ли горячий ужин с бригады подвести. Но ужин вроде давно уже окончился вроде уже восемь часов вечера. Это же разогревать надо. Не сразу конечно.
  - Да не горячее, а горючее - сам понимаешь, какая без горючего проверка. Отметить надо начало проверки. Недогадливый ты однако, а еще офицер. Иди, занимайся и без горючего не возвращайся. А то займемся по полной программе твоей бригадой. Не напрашивайся сам на проверку, а то виновным потом сделают.
  Я перезвонил опять оперативному дежурному, в точности повторил, что приказал кап раз. Повторил его угрозы. Тот поматерился в трубку немного и потом сказал, что сейчас доложит руководству.
  Минут через пятнадцать я перезвонил и мне оперативный сказал, что сейчас начфин с начпо занимаются поисками коньяка, водки и прочих горячих напитков. Мне приказано их встретить внизу, так как они светиться лишний раз, перед комиссией не хотят.
  Через полчаса пришел уазик с закуской и сухими пайками. Мы с матросом быстро разнесли присланное по номерам. Комиссия собралась по группам в нескольких номерах (скорее всего по интересам или должностям). Мы разгрузили картонные ящики, даже не заглядывая в них, а они сами их разбирали.
  Адмирал попросил себе только чаю, так как сидел и работал над какими-то списками.
  - Ну, тебе старлей и досталось, но ты уж постарайся.
  Коридорная приготовила чаю, достала из загашника печенье, и я отнес все это адмиралу.
  - Ну как там мои? Нормально?
  - Нормально - вздохнул я, до конца не понимая, что он понимает под словом нормально.
  - Ты уж смотри за ними старлей они ведь как маленькие дети. Если что сразу ко мне. Я разберусь, если что не так.
  Привезли несколько ящиков с горячим. Передали их мне с кап разом. Он сам распределил между собравшимися группами, видимо исходя из личных симпатий. Группе офицеров званиями помладше коньяку совсем не досталось.
  Через некоторое время в номерах уже шла пьянка, по полной. Видимо коньяк был протухший или водку не добрая ключница делала, а может и закуска оказалась не совсем доброкачественной. Захмелели они очень быстро.
  Где-то через час, разгоряченные члены комиссии направились искать приключения, стали медленно расползаться по всей гостинице, пытались приставать к горничным, приглашать их к себе, вырваться на улицу.
  Одного кап три я силой вернул почти с улицы, куда он хотел уйти без фуражки, без галстука и без тужурки.
  - Мне понимаешь старлей - беда. Я как выпью немного, мне женщина срочно нужна. Иначе я никакой. Понимаешь? - посмотрел мне в глаза с такой болью, что стало не по себе.
  - Понимаю - отвечал я идите ложитесь и к вам сами придут.
  - Правда? - он смотрел на меня голубыми глазами - мы вот ТОФ проверяли, так нам девушек с военторга подогнали, так я знаешь сразу с двумя пытался.
  С трудом я его отвел в номер, попытался раздеть, но он сопротивлялся, что я его уложил одетым и накрыл одеялом.
  Другого, я с трудом вытащил, из бара, где он пытался подраться, с местными парнями. Третий забрался в помещение для уборочного инвентаря и там уснул.
  Работы хватало, еле успевал реагировать на доклады коридорных и уборщиц.
  Я был злой, весь мокрый от пота и злой на все и всех.
  В одиннадцатом часу ко мне подошел остроносый худощавый кап раз:
  - Ты это звони своим. Пусть девочек присылают. Время пришло. Мужики без девочек не могут, когда выпьют. Пусть там с узла связи, военторга самых лучших!
  - Хорошо. Доложу оперативному.
  Я позвонил оперативному, и доложил о полученном приказании. А что я еще мог сделать?
  - А цирк Шапито им прислать не надо? Или оркестр маленьких гермафродитов?
  - Да никакие они, после пьянки и мне их здесь одному просто их не удержать. Разбредаются, пристают к коридорным, рвутся в ресторан, к официанткам пристают, погулять по городу, требуют местных проституток, задираются с местными парнями, извини за выражение блюют где попало и ссуться даже в штаны. А потом какие здесь проститутки? Мы же не на диком западе живем при загнивающем капитализме. У нас если дают, то не за деньги, а по взаимной привязанности или симпатии. А какая к таким симпатия? Да и они в таком виде, что их выпускать не то что выпускать нельзя, но и даже кому-то показывать. Но у всех звания и каждый пытается мной еще командовать.
  - Понимаю и не завидую - усмехнулся он в трубку - может, сам сходишь к 'Каравелле', да пригласишь официанток или девочек оттуда, желающих сам понимаешь чего.
  - Да я тебе чего сводник какой - обиделся я - надо пусть сами и идут и снимают, кто понравиться. Я же тебе объясняю, что у нас не капитализм. А советико морале. И потом девочек-то уговаривать надо. Не с каждым пойдут. Только вряд ли в таком виде они кому-то понравятся. Лыка не вяжут. Двух слов членораздельно сказать не могут. А в постели наверно, никакие уже. Их бы всех сейчас в вытрезвитель!
  Оперативный расхохотался:
  - Представляю рожи проверяющих в камерах. Но уточняю у комбрига это пожелание дорогих гостей - пошутил оперативный - пусть сам хоть раком становится.
  Я пошел наверх и понял, что во время. Еще один кап два пописал в коридоре за шторой и был задержан коридорной. Пришлось заминать, кап два укладывать спать, а самому тряпкой убирать художественную роспись. Коридорная отказалась категорически.
  Еще один звонок оперативному ничего не дал, кроме очередных проблем:
  - Как хочешь старлей развлекай, но девочек тебе не будет. Не готовы наши связистки и военторговки оказались. Одну нашли из матросской столовой, но ее лучше им, да и вообще никому не показывать.
  Кап раз со знаком командира ПЛ стоял рядом, слушал, видимо ждал девочек. Узнав, что девочек не будет, он вырвал у меня трубку и стал распекать оперативного дежурного. Дал тому срок, что если через полчаса самых лучших девочек бригады не будет, то вся комиссия в полном составе выезжает в штаб бригады. Илии пусть своих жен выставляют, если некого.
  Я так и не понял, чем у них закончился разговор, но чем-то не хорошим. Скорее всего оскорблениями. Так как мне пришлось убирать остатки ужина, выпавшие из желудка еще одного из проверяющих прямо на коридорный ковер, то я окончания разговора не слышал. Никто из уборщиц убирать не хотел, и приходилось все убирать мне.
  Когда я убрал, ко мне подошла коридорная и сказала, что один офицер полез приставать к коридорной этажом выше, и она вызвала милицию и хочет подавать заявление, что ее пытались изнасиловать. Я еще пахнущий мочой, остатками пищи, поднялся этажом выше, где уже был наряд милиции и вся в слезах горничная рассказывала, мой главный мучитель кап раз, завалил ее на диван, разорвал кофточку, юбку, порвал колготки и наставил синяков на ногах. Она демонстрировала синяки под порванными колготками.
  Кап раз с лодкой стоял как затравленный волк между милиционерами и угрожал им всеми карами, что теперь служить будут на Чукотке, а коридорных отправит в публичный дом на Магадан.
  Я посмотрел на это и пошел и доложил адмиралу и оперативному дежурному. Адмирал ничего мне, не сказав, направился на этаж разбираться с милицией. Через десять минут приехал комбриг, начпо и милицейское командование.
  - Вот теперь я точно стану мамлеем, - подумал я и пошел в умывальник отмываться.
  Пока я отмывался милиционеры задержали на этаже еще одного пьяного члена комиссии и отвели к адмиралу, который быстро его уложил спать.
  Как они там договаривались, чем расплачивались я не знаю. Но всем членам комиссии, адмиралом было приказано отправляться по номерам и не выходить из них до его приказа. Мне было приказано, если кто выйдет силой отправлять в номера, не взирая на звания и докладывать адмиралу. В помощь мне был придан младший сержант милиции.
  Так всю ночь мы боролись с любителями острых ощущений, стремление к которым не иссякало до самого утра. Коридорные сразу нас оповещали, что из такого номера раздается шум или кто-то вышел в коридор, или нагадил в коридоре и мы с сержантом шли и разбирались, мне еще приходилось за ними убирать.
  Наутро подошла 'Волга', два 'ПАЗика' и комиссия с помятыми и весьма недовольными физиономиями стала рассаживаться в автобусах. Адмирал контролировал посадку, а потом подошел ко мне.
  - Все, твоя миссия старлей выполнена. Спасибо тебе. О том, что видел молчок! Понятно? Представляю что ты думаешь о всей нашей комиссии. Передай, пусть комбриг пришлет назавтра сюда двух кап три. Одному старлею понятно, что с ними не справиться.
  Я вздохнул, проводил взглядом отъезжающие автобусы и отправился в штаб бригады. Бессонная ночь давала себя знать и стоя у комбрига, мне было все равно, разжалуют меня или нет.
  - Ну, ты молодец старлей, не дал развернуться скандалу. Во время вызвал меня, адмирала. И так каждый раз, когда они приезжают. Не бери в голову, иди на свой корабль и отдыхай. Ордена я тебе пожалуй не дам, но и в обиду тоже.
  Приготовившись к лишению звезд и не веря своему счастью, что не надо будет пять дней находиться с этой комиссией, я отправился докладывать командиру. Для себя я принял решение, что никогда не буду адъютантом слишком хлопотная должность - служить бы рад, прислуживаться тошно!
  - Ну как справился? - спросил командир дыша на меня остатками спирта. Там мой однокашник заместителем председателя. Как он?
  - Да чуть в милицию не забрали его, товарищ командир. Напился и полез коридорную насиловать. Порвал юбку, колготки, чуть уголовное дело не завели.
  - Ха ха ха - рассмеялся командир - почти двадцать лет прошло а он такой же бабник и любитель выпить. Ладно иди пока. Разжаловать тебя не буду.
  Я внимательно посмотрел на рассказчика, поставил себя на его место и понял, что пришлось ему пережить в тот вечер и в ту ночь.
  - Выпьем? Что бы, когда мы попадем в Москву, такими никогда не были!
  - Выпьем - выпустил воздух он.
  Мы чокнулись, Девчонки из-за соседнего стола полезли чокаться к нам и снова приглашать на танцы.
  Но нам было не до танцев.
  
  КОМИССИЯ
  Следующий раз я с Толиком встретился в военно-морской академии через пяток лет уже в званиях капитанов третьего ранга. Он очень обрадовался встрече и предложил сходить в кафе. Нам было о чем поговорить, и с удовольствием пошел с ним в кафе на Петроградской стороне.
  Посидели, посмотрели друг на друга. Поделились служебными достижениями. Вспомнили общих знакомых и их достижения.
  Он рассказал мне, что уже женился на той самой москвичке, что уже подрастает сын. И дед и бабка внуку не нарадуются. А в конце он меня огорошил, тем, что его тестем оказался тот кап раз, которого в комиссии он от милиции отмазывал.
  Воистину круглый шарик. Трудно разминуться. Что бы знакомых не встретить.
  - Ну и как он к тебе?
  - А он толком меня и не запомнил, а я напоминать не стал. Правда я Наташке дочке его так и не рассказал о том случае, потом, когда познакомились и у нас пошло неудобно было. Но она бы и не заподозрила своего отца в чем-то непорядочном. Правда вот теперь думаю, она у меня, такая же гулящая как и он? Или может у нее гены не те?
  - А Бог знает их гены - ответил я и предложил выпить за его семью.
  После этого, как бы ненароком разговор перешел опять на комиссии.
  Я к этому времени на корабле перешел на Дальний восток и у меня наготове был замечательный случай.
  Встали мы на своем авианосце тогда в японский плавдок, стоявший в поселке Крым. А восток - это не север и даже не ЧФ. Люди там другие и по поведению и по порядочности.
  Вспомнили, по случаю анекдот, почему на флоте в КВН не играют, что все находчивые служат на западных флотах, а веселые на восточном.
  Выпили за тех, кто не с нами. И я рассказал ему свою историю.
  Пришли мы на восток, а дом не построили. Семьи не едут, многие жены - москвички и ленинградки на развод подали. Не хотят терять прописку. Полкорабля развелось. До этого экипаж-то северный набирали. Офицеры в загул пошли.
  - И вот в аккурат, когда в док встали, на корабль возвращались с берегового загула командиры БЧ-7 и БЧ-5. А в отличии от других кораблей у нас должности повыше, чем на обычных кораблях лодках и большинство командиров БЧ капитаны 2 ранга. Солидное звание для любого корабля, вроде как в штабе. Так вот идут наши капитаны 2 ранга Борис Николаев командир БЧ-7 и Саша Борисов командир БЧ-5 после хорошего загула. Потребность есть опохмелиться, но негде кроме корабля, а на корабле ждет их втык от командира, за то что на постановку в док не пришли. Идут они такие виноватые и злые, что не хватило немного, на автобус опоздали, пешком еле добрались.
  На КПП мичман, внезапно выскочив, из своего родного, потрепанного тысячами тел дежурных кресла, к которому прирастаешь на весь день, радостно им отрапортовал, что все нормально и подводная лодка К- такая-то к смотру готова.
  - Какая лодка - переспросил командир БЧ-7, как более представительный и трезвый.
  Командир БЧ-5 со своими молоточками на погонах спрятался за его широкую спину командира БЧ-7.
  Мичман вытащил какой-то список из стола и спросил:
  - Вы капитан 2 ранга Николаев Б.С.?
  - Так точно удивился командир БЧ-7 Николаев Борис Сергеевич.
  - Ну, имя отчество полностью не написано, но Б и С точно есть. А вы наверно Борисов А.Н. или Кузин В.Г.?
  - капитан 2 ранга Борисов А.Н. Александр Николаевич, а что?
  - А тут написано 1 ранга, но что там в штабе писаря могут перепутать. Извините. Отчество совпадает, все нормально! Кстати а где капитан 2 ранга Кузин В.Г.
  - Он у нас пока еще третьего ранга пока - поправил, озадаченный приемом командир БЧ-7, приедет видимо позже мы с ним, по разному мы с ним добирались. Дорога длинная понимаешь?
  Он имел ввиду своего сослуживца Володю Кузина, командира дивизиона БЧ-2, который был в загуле уже три дня по поводу развода с женой, которая отказалась категорически ехать на восток. А вот кого имел ввиду мичман было непонятно.
  Но кто бы мог подумать, что командир списки на опоздавших на постановку в док специальным списком, позаботиться о них. Правда, еще на какую-то лодку идти надо. Ну, надо, так надо, сходим и на лодку. У них там и опохмелиться можно, а это хорошо. Подводники тоже выпить не дураки.
  - Понимаю, ответил мичман. Плохо что путаница какая-то со званиями, но уних это постоянно. А так ничего. Вас уже несколько часов ждут. Из Владика уже сообщили, что вы выехали.
  Николаев почему-то хмыкнул и про себя подумал. Что пили ли то они не во Владике, а в Большом камне. Но во Владике, так во Владике, как прикажут считать.
  Подводная лодка с этой стороны - показал в сторону плавдока дежурный мичман - пойдете здесь и увидите первый трап. Там все построены и вас ждут.
  - Чего-то я не понял Боря, куда нас мичман направил - начал осторожно командир БЧ-5 - зачем нам идти на эту лодку? Что за Владик он имел ввиду?
  - Да хрен его знает. Зачем идти, я и сам не знаю - ответил командир БЧ-7 - может командир специально приказал нам, что-то там надо сделать, чем-то помочь. Пойдем узнаем.
  Впереди показался строй матросов, одетых в форму три. Капитан 2 ранга, стоявший перед строем громко скомандовал
  - Равняйсь, смирно, равнение налево! - скомандовал, стоявший перед строем, капитан 2 ранга в кителе со знаком командир лодки на груди.
  И как к более солидному, сразу направился докладывать Николаеву.
  - Товарищ капитан 2 ранга, подводная лодка К-..... к смотру изготовлена. Командир капитан 2 ранга Иванов. Николаев поздоровался с ним, обошел, сопровождаемый командиром строй, выше на середину и громко поздоровался:
  - Здравствуйте товарищи матросы!
  - Здравия желаю товарищ капитан второго ранга - громко ответил строй.
  Какой план проверки? - обратился к Николаеву и Борисову командир лодки.
  - Да черт его знает. Давай своим скомандуй строевые занятия под руководством офицеров, а мы с тобой документацию твою проверим пока на лодке.
  Командир скомандовал и направился в сторону лодки, взяв с собой старпома.
  - Вот подкузьмил командир - думал про себя Николаев - теперь вместо отдыха в каюте занимайся строевыми с подводниками. Теперь понятно, как он отомстил за неприбытие на борт.
  Поднялись на борт лодки, их ботинки и одежду осмотрел матрос с дозиметром.
  - Все в порядке товарищ командир!
  - Проходите за старпомом - скомандовал командир, а сам остался что-то выяснять с вахтенным.
  Спустились вниз по длинному трапу.
  - С чего начнем - спросил чернявый, низенький, но плотный старпом с топорщамися вверх усиками.
  - Тебя как зовут старпом?
  Старпом был третьего ранга и держался весьма уважительно. Капитан 3 ранга Ветров Миша.
  Я Борис, а он Саша кивнул на командира БЧ-5 Николаев. Офицеры пожали друг другу руки.
  - Так вот Миша у нас проблема. Надо опохмелиться, сам понимаешь тяжело так сразу втянуться после хорошей пьянки в работу.
  Лицо старпома разлилось широкой улыбкой.
  - Так это тогда нам в кают-компанию. Я сейчас скомандую.
  Вниз на руках съехал командир лодки. Они о чем-то пошептались со старпомом и через минуту, он уже представился Владимиром.
  Через полчаса в кают-компании шла дружественная пьянка надводников и подводников. Звенели бокалы. Раздавались тосты!
  А еще через час, когда все участники застолья уже были значительно пьяны приехала настоящая комиссия из Москвы во главе с капитаном первого ранга Борисовым, капитаном второго ранга Николаевым и капитаном второго ранга Кузиным в сопровождении офицера штаба Тихоокеанского флота.
  Скандал был знаменитым на весь военно-морской флот. Николаев и Борисов боялись показаться подводникам на глаза, во время всей совместной стоянке в доке. А подводники проклинали наглых надводников - самозванцев и грозили набить им морды.
  Зато Николаев и Борисов, на всякий случай, обходили все подводные лодки третьими путями.
  Командир долго смеялся над происшествием, что даже не стал наказывать провинившихся.
  Мы выпили с Толей за находчивых командира БЧ-5 и БЧ-7, умного командира корабля и договорились к следующей встрече, подготовить еще более интересные рассказы.
  
  Действительно большинство времени при стоянке в базах мы, военные моряки плавсостава, занимались не столько боевой подготовкой и решением боевых задач, сколько встречей различных комиссий, порой явно прохиндейского характера, желающих не только проверить, а заодно отдохнуть от службы или привезти с флота экзотические и нужные в личном хозяйстве вещи, забранные на кораблях.
  А после отъезда различных комиссий составляли графики устранения замечаний и занимались их устранением. А постольку, поскольку комиссий было много, очень много, то основная служба заключалась именно в устранении замечаний.
  И только в море на боевых службах, тянувшихся порой по полгода и более, мы отдыхали от разнообразных комиссий и действительно занимались своим прямым делом - Родину защищали! И защищали честно, без указаний и проверок сверху.
  И всегда с сочувствием относились к нашим береговым братьям, которым от комиссий убежать было некуда. И даже в Афганистан подобные комиссии стремились, хоть на денек за орденком и удостоверением участника войны. А потом, после посещения подобных комиссий, офицеры вместо ведения боевых действий, руководства подразделениями, плевая и чертыхаясь, занимались, вместо ведения боевых действий, устранением полученных замечаний, многие из которых комиссиям писали сами на себя (тем было лень и некогда), так как времени и желания не было проверять под пулями и снарядами.
Оценка: 6.50*13  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023