сценарий короткометражного фильма по одноименному рассказу.
АПРЕЛЬ 1999Г.
ИНТ. ОФИС НЕБОЛЬШОЙ МОСКОВСКОЙ ФИРМЫ. ДЕНЬ.
Дверь с табличкой "ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР" открывает пожилой главбух фирмы Мельников Василий Николаевич, в его руках папка с документами. Заходит в кабинет директора. В кабинете за большим столом сидит директор, мужчина средних лет. Он берет документы, читает их. По мере прочтения выражение лица все сильнее искажается недовольной гримасой.
ДИРЕКТОР
И какие же выводы, Василий Николаевич, вы сделали с позиции, так сказать, главного бухгалтера?
Директор с пренебрежением взял прочитанные документы и потряс ими в воздухе.
МЕЛЬНИКОВ
Отчет заведующего складом составлен без ошибок, все цифры подтверждены накладными. Иначе я бы не подал его вам на утверждение.
Мельников хмурится и демонстративно смотрит в сторону.
ДИРЕКТОР
Нет... нет, не этого, поймите, наконец, не этого я жду от вас!
Директор раздраженно шлепнул документы на стол.
ДИРЕКТОР
Ведь ворует, ворует кладовщик! А вы говорите без ошибок. Нет, так не пойдет Василий Николаевич. У вас же колоссальный опыт. Вы мне во все эти цифры вникните, проанализируйте и поймайте... Да-да, поймайте этого ворюгу! Нет, я этот отчет не утверждаю. Заберите и еще раз скрупулезно...
Мельников выходит из кабинета директора с гримасой крайнего недовольства. Молча проходит мимо секретарши, которая смотрит на него участливо. Заходит в свой небольшой кабинет, садится за стол, начинает просматривать отчет. Вполголоса ругается.
МЕЛЬНИКОВ
(негромко, себе под нос)
Щенок... Забыл гад, как в дефолт трясся. Спасите, Василий Николаевич, век не забуду, по миру ведь все пойдем. Все не все, а ты бы точно пошел. Я бы не так, так эдак где-нибудь пристроился, бухгалтеру с таким стажем сейчас найти работу несложно. А вот где бы ты был сейчас. Ведь сам-то ноль полный, ничего не умеешь, фирму папа в наследство оставил, да еще опытного главбуха в придачу...
Звонит телефон. Мельников продолжая "пробегать глазами" страницы отчета, берет трубку. В трубке голос секретарши.
СЕКРЕТАРША
Василий Николаевич, вам супруга звонит, соединяю.
В трубке взволнованный женский голос.
ЖЕНА
Вася!... Вася, ты меня хорошо слышишь?
Мельников отвечает довольно грубо.
МЕЛЬНИКОВ
Хорошо. Что там у тебя?
ЖЕНА
Вася, только что телеграмму принесли. Отец умер, послезавтра похороны...
Мельников с озабоченным видом спешно выходит из кабинета. Секретарша торопливо кладет трубку. Она смущенно смотрит на Мельникова, но тому явно не до того, чтобы делать ей внушение за подслушивание его разговора с женой. Он намеревается идти к директору. Секретарша не удерживается и переборов смущение обращается к Мельникову.
СЕКРЕТАРША
У вас что-то случилось Василий Николаевич?
МЕЛЬНИКОВ
Да. Жена позвонила... у меня отец умер, надо срочно на похороны ехать.
СЕКРЕТАРША
Примите мои соболезнования.
МЕЛЬНИКОВ
Спасибо. Как вы думаете, если я сейчас попрошу у шефа маленький аванс на расходы... не откажет?
СЕКРЕТАРША
Не должен... Тем более в память о своем отце, который вас очень ценил. Не бойтесь, идите, он должен понимать, что похороны родителей это святое... А отец ваш, сколько ему, и он что болел?
МЕЛЬНИКОВ
Да как вам сказать. Так вроде ничего, а вот по весне, как сейчас, у него всегда сердце барахлило. Возраст,конечно,немаленький, семдесят семь в прошлом году исполнилось. Но и не такой уж... мог бы еще пожить. Как он хотел до меленима дожить. Часто в последние годы говорил: Вот доживу до двухтысячного года, а потом и умирать можно. Не дожил. Война много здоровья забрала. Он ведь в сорок третьем был тяжело ранен...
ЛЕТО 1943Г
НАТ. ПАНОРАМА ПОЛЯ БОЯ. ДЕНЬ.
По задымленному, взрыхленному гусеницами и разрывами снарядов полю навстречу друг другу с грохотом двигаются танки. С правой стороны коробки с очертаниями советских "тридцатьчетверок" с левой "тигров" и "пантер".
ИНТ. РУЛЕВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ТАНКА Т-34. ДЕНЬ.
Механик-водитель Николай Мельников в комбинезоне и рубчатом танкистском шлеме, тянет на себя то один, то второй рычаги управления, напряженно вглядывается в смотровую щель. Слышится пронзительный голос командира танка.
КОМАНДИР
Коля, левее, левее! Пантера прямо по курсу! Тормози!
НИКОЛАЙ
Командир, не вижу ничего!
Николай берет оба рычага на себя и тыкается шлемом прямо в смотровую щель в результате резкой остановки. Когда поднимает голову, в смотровой щели явственно видны очертания надвигающейся Пантеры с выставленным вперед длинным хоботом орудия. Крик командира.
КОМАНДИР
Бронебойным... огонь!
Слышится звук выстрела. Все рулевое отделение вздрагивает. В смотровой щели башня Пантеры разрывается, ее пушка пролетает над Тридцатьчетверкой. Голос командира.
Николай зажимает один рычаг. Пантера, горящая в смотровой щели остается в стороне. Теперь видны другие горящие танки и немецкие, и советские, появляющиеся и остающиеся сзади
КОМАНДИР
Коля, Тигр, видишь!
НИКОЛАЙ
Вижу, командир!
КОМАНДИР
Заходи сбоку, в борт бить будем!
Николай резко зажимает и отпускает рычаг. Слышится скрежет разворачивающегося танка. В смотровой щели появляется Тигр. Тридцатьчетверка подошла к нему с боку, но тот успел развернуть башню и готов поразить противника.
КОМАНДИР
Аааа сука! Зарядной, быстрее. Бронебойным, огонь!
НАТ. ПАНОРАМА ПОЛЯ БОЯ. ДЕНЬ.
Друг против друга два танка, тигр с развернутой на девяносто градусов башней и тридцатьчетверка. Они стреляют почти одновременно. Снаряд тигра попадает в башню тридцатьчетверки, тигр в свою очередь получает пробоину в борт под башню. Оба танка охватывает пламя.
НАТ. ПОЛЕ БОЯ. ДЕНЬ.
Николай вылезает через нижний люк из горящего танка и тащит за собой потерявшего сознание командира. Его лицо искажено околопредельным усилием - он пытается оттащить командира как можно дальше от танка, где вот-вот должен взорваться боекомплект. Взрыв. Николай ничком падает лицом вниз. Вокруг летят обломки танка и комья земли. Николай вскакивает, бросается к командиру, трясет, его, пытаясь привести в чувство.
НИКОЛАЙ
- Командир!... Леша!... Держись... я тебя...
Сквозь дым проявляется экипаж подбитого тигра. Два немца несут раненого третьего. Они видят Николая и один из них, оставив раненого, срывает с плеча "шмайссер". Николай хватает висящую на поясе гранату, вырывает чеку, бросает гранату и тут же автоматная строчка прошивает его сверху вниз от пояса по ноге. Николай кричит и кривится от боли. Звучит разрыв гранаты...
ИНТ. ОПЕРАЦИОННАЯ МЕДСАНБАТА. ДЕНЬ.
Николай приходит в себя и сквозь "смог" видит две фигуры в халатах, больничных масках и шапочках, склонившихся над нижней частью его туловища.
ПЕРВЫЙ ВРАЧ
Вроде все железо вынули, можно зашивать.
ВТОРОЙ ВРАЧ
Черт, он кажется очнулся. Сестра еще наркоз!
Появляется рука с маской и Николай уже ничего не видит. Только все слабее слышимые голоса.
ПЕРВЫЙ ВРАЧ
Да, досталось танкисту. Боюсь, ногу придется ампутировать.
ВТОРОЙ ВРАЧ
Скорее всего. Жаль, вон какой здоровяк. Еще хорошо, что вынести успели до того как кровью истек. А вот товарищу его не повезло...
НАТ. ДВОР ГОСПИТАЛЯ. ДЕНЬ.
Зимний день, но пригревает солнышко. На двор вышли подышать воздухом ходячие раненые. Слышатся звуки гармошки. Раненый с перебинтованной головой в накинутой поверх больничного халата шинели растягивает меха и поет песню на мотив казачей "Любо, братцы любо".
ГАРМОНИСТ
Как у нас на фронте всякое бывало,
Раз на поле боя встретил я козла,
Голову скотине бомбой оторвало,
У себя потрогал, вроде бы цела.
Вокруг гармониста собираются раненые, слушают, улыбаются, переговариваются.
ГАРМОНИСТ
Раз сижу в землянке, чайник закипает,
Взрыв, и больше нету дзота моего,
Я гляжу на чайник, чайник протекает,
У себя потрогал, вроде ничего.
Подходит сильно прихрамывающий, опираясь на костыль, Николай. В руке у него незажженная самокрутка. Он прикуривает у одного из слушателей.
ГАРМОНИСТ
А однажды в штабе, от войны подале,
Как-то встретил друга, друга своего,
На груди у друга, ордена, медали,
У себя потрогал, вроде ничего.
Слушатели с пониманием переглядываются, смеются. С усмешкой затягивается и Николай. С крыльца госпиталя сбегает медсестра в белом халате, зябко передергивая плечами.
МЕДСЕСТРА
Мельников! Мельников!
НИКОЛАЙ
Я!
МЕДСЕСТРА (недовольно)
Ну, куда же ты пропал? Тебя вызывают. Сейчас же к начальнику госпиталя!
Николай спешно тушит самокрутку, бережно прячет окурок в карман и хромая спешит к госпитальному крыльцу.
ИНТ. КБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА ГОСПИТАЛЯ. ДЕНЬ.
За столом сидит начальник госпиталя, военврач сорока с небольшим лет. Перед ним история болезни. В дверь стучат. Входит с костылем в руке Николай в больничном халате.
НИКОЛАЙ
Разрешите войти! Товарищ подполковник медицинской службы, сержант Мельников по вашему приказанию прибыл!
ВОЕНВРАЧ
Заходи. Здравствуй Николай Терентьевич. Присаживайся. Стоять то, поди, еще тяжело?
Николай осторожно присаживается на стул напротив военврача.
НИКОЛАЙ
Да ерунда товарищ подполковник, привыкну. Это здесь лежу много, а возле танков лежать некогда, там быстрее ногу разработаю.
ВОЕНВРАЧ
Да нет, Николай, в танк ты уже никак не годен. Извини, что могли мы сделали, гангрены не допустили, ногу тебе сохранили. А больше, чтобы тебя вновь в строй поставить, это уже свыше наших сил. Так что мы тебя комиссуем подчистую.
Известие застает Николая врасплох, он явно разочарован.
НИКОЛАЙ
Как комиссуете!? Неужто, даже в ремроту я негоден. У меня же руки-то целы, а нога для ремонтника дело десятое.
ВОЕНВРАЧ
Я тебя понимаю и, в общем, к нестроевой ты конечно годен, но есть указание оттуда.
Военврач поднимает глаза к потолку.
ВОЕНВРАЧ
Так вот у нас приказ по возможности негодных к строю, но ценных работников в промышленности и сельском хозяйстве по излечению отправлять не в войска, а в народное хозяйство. А ты-то тракторист, самый что ни на есть для сельского хозяйства ценный специалист. Так что и не уговаривай, получай документы проездные и двигай домой, в свою деревню, паши землю. А то с продовольствием у нас совсем плохо. Чего пригорюнился, радоваться надо война для тебя уже кончилась. А немца и без тебя добьют.
НИКОЛАЙ
То-то и оно что без меня. Война то вон в нашу сторону повернулась, салюты стреляют, ордена вон направо налево дают. А я два года на передовой, а всего одну "Отвагу" получил. Хоть бы какой орденок заслужить.
ВОЕНВРАЧ
Брось ты этим орденоносцам завидовать. Не они, а вы немца сломали, такую силищу одолели, перемололи. А сейчас что, сейчас немец уже не тот, с детским садом воюют. Несправедливо, конечно, но тебе еще повезло. Вспомни товарищей своих, тех, что полегли. Им и орденов не досталось, и жизни они лишились. Так что радуйся, что жив остался, по нынешним временам нет больше счастья...
1999Г.
ИНТ. ОФИС. ДЕНЬ.
Василий Николаевич выходит из кабинета директора. Его лицо сосредоточенно-удовлетворенное, в руках у него зеленые долларовые бумажки.
СЕКРЕТАРША
Как у вас дела, дал аванс?
МЕЛЬНИКОВ
Дал, аж на пятьсот баксов расщедрился.
СЕКРЕТАРША
Ну, я же говорила. А вам далеко ехать, поездом или самолетом?
МЕЛЬНИКОВ
Да нет, не далеко, в тверскую область. До Твери электричкой, а потом еще сотню километров на автобусе... Ладно, пойду текущие дела соберу, шеф велел ему передать, и пойду. Надо успеть еще сегодня в обменник забежать. В деревне-то с долларами делать нечего.
Мельников заходит в свой кабинет начинает собирать документы, потом останавливается и, чего-то вспомнив, хлопает себя ладонью по лбу, берет трубку телефона, набирает номер.
МЕЛЬНИКОВ
Здравствуй племяшка, мать позови... А где она?... Понятно... Слушай, Тань, вам сегодня телеграмму от бабушки приносили?... Нет?... Во дела, неужто и тут мама сэкономила, только мне послала... Ладно, слушай сюда, сегодня умер дедушка. Поняла? Как мать придет пусть со мной сразу свяжется...
НАТ. МОСКОВСКИЕ УЛИЦЫ. ДЕНЬ.
Мельников бегает от одного обменного пункта к другому. Смотрит курсы покупки валюты. Наконец в подземном переходе находит приемлемый вариант, становится в небольшую очередь у двери обменника. К нему сбоку крадучись подходит человек в короткой курточке и вязанной шапочке, глубоко насаженной на голову - кидала.
