ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Младший офицер в роте

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

Младший офицер в роте

П. Карцов

   Нужно чаще заглядывать в будущее - Представление командиру - Прибытие в батальон - Подбор жилья - Знакомство с офицерами - Как следует держать себя в офицерской среде - Испытания, которым подвергается молодой офицер - Восприятие молодого офицера солдатами - Что ценит солдат в офицере - Посещение гражданского общества - Наружный вид офицера - Первые служебные затруднения - Знакомство с кругом служебных обязанностей - Знакомство с унтер-офицерами - Познание нижних чинов - Правила обращения с подчиненными - Ошибки в общении - Ошибки в командовании - Качества, которые нужно в себе воспитывать (Терпение как великий залог успеха - Умение управлять своим самолюбием - Честолюбие - Личный пример) - Особенности обязанностей офицера в военное время (Пример безропотности и бодрости - Забота о солдате - Спокойствие и сосредоточенность - Уверенность в победе - Смелость без бравады - Готовность заменить старшего начальника)
  
   <...> Те ощущения, которые испытываются молодым человеком, впервые видящим себя в эполетах, никогда не повторяются в жизни, и хотя бы переход от нижнего звания к офицерскому совершался с множеством забот о материальных затруднениях, -- об этом не думается. Все тогда кажется в розовом свете; все поглощается настоящим, не допуская мысли о будущем. Счастлив тот, для кого судьба продлит подобные ощущения подолее и на другой же день по производстве не омрачит его радости житейскими нуждами, чувством одиночества и безучастием всего окружающего.
   Чтобы этого не случилось, а если и случится, то чтобы не было неожиданности, нужно заранее почаще заглядывать в будущее, заранее обдумать, как поступить...<...>

*

   По прибытии в место расположения части, нужно немедленно узнать, где находится ее канцелярия, явиться к ее адъютанту и получить от него сведения касательно зачисления в часть и представления начальству. Если время приезда случилось после обеда, то представление откладывается до следующего утра и для него самое лучшее избрать время между 9 и 10 часами утра. Если командир части в это время на занятиях, то, не застав его, не следует, являясь впервые, расписываться, но следует непременно дождаться его возвращения, чтобы представиться лично. При этом соблюдается такая форма представления:
  
   "Г. полковник! имею честь явиться, произведенный Высочайшим приказом, такого-то числа, из такого-то военного (или юнкерского) училища во вверенный Вам полк (или батальон) прапорщик (или корнет) такой-то".
  
   Если в бытность офицера, в канцелярии в ней будет находиться заведующий хозяйством, или кто бы то ни было из офицеров части, то должно представиться и им, дабы не быть в неприятном положении, если они потом встретят вас где-либо.
   При отдании в приказе о зачислении вновь прибывшего офицера на лицо, обыкновенно объявляется, в какой батальон и роту (или эскадрон) он зачисляется. Может случиться, что выбор роты или эскадрона будет предоставлен самому прибывшему офицеру. В таком случае удобнее всего выбрать ту часть, командир которой одного с вами училища или корпуса, или который, по какому-либо случаю, известен поступившему в часть за особенно исправного и внимательного к своим младшим офицерам; другими словами, от которого можно научиться службе. Лучше же всего предоставить себя в полное распоряжение командира и не обращаться самому первым с просьбой о зачислении в ту или другую роту или эскадрон.
   На другой день по зачислении, следует в полной форме явиться батальонному (дивизионному), ротному или эскадронному командирам. Исполнив это, советуем представиться всем без исключения офицерам части, начиная, конечно со штаб-офицеров и прочих старших командиров.
   Если бы вновь произведенный или даже переводимый в часть выпущен из училища подпоручиком, или с переводом был бы старше чином некоторых офицеров, то и в таком случае он должен представить младшим себя. Это делается уже не по обязанности, а из общепринятого светского приличия, в виде выражения желания по возможности скорее познакомиться с будущими своими товарищами. Может случиться и то, что во время прибытия в часть не все ее штаб-офицеры и ротные и эскадронные командиры будут на лицо; одни могут находиться в отпуску, другие в командировке, или при стоящих вне штаба ротах или эскадронах. Как только вновь поступивший офицер узнает, что кто-либо из них прибыл в штаб полка или батальона, то ему следует немедленно явиться ему, опять-таки для того, чтобы старшие в полку лица, встретя вновь зачисленного, не составили о нем заключение, как о незнающем служебных обязанностей и приличий. <...>
   ...Ничто так не разорительно, как жизнь в гостинице, что, к сожалению, довольно часто практикуется в армии. Нам не раз приходилось видеть, как очень хорошие, но не имеющие положительности в характере молодые люди, запутывались от жизни в гостиницах до того, что вынуждены были оставлять службу. Впрочем, материальные затруднения в этом случае имеют второстепенное значение в сравнении с тем нравственным вредом, который развивается при подобной жизни. Квартирующие по гостиницам офицеры постоянно окружены всякого рода соблазнами. Они невольно делаются свидетелями, а иногда и участниками, различных скандалов; невольно сталкиваются и знакомятся с личностями сомнительного поведения и незавидных профессий. Вот причины, почему мы советуем офицеру никогда не жить в гостинице, а тому, кто остановится в ней на время, -- как можно скорее из нее выбраться.
  
   Выбор товарища для совместной жизни весьма важен.
  
   Прежде чем решиться на него, необходимо узнать характер и привычки будущего сожителя; иначе жизнь, даже с человеком отличным, во многих отношениях может делаться в тягость. Представим себе двух лиц, живущих вместе, из которых один аккуратен, другой -- неряшлив; один любит уединение, другой -- шумную кампанию; один скуп, другой-- расточителен; у одного денщик в руках, у другого -- избалованный лентяй или пьяница. Что может выйти из такого подобного сожительства, кроме постоянных друг на друга неудовольствий и роптаний ? <...>
   Несколько присмотревшись к товарищеской среде, всегда можно заметить в ней таких, кто пользуется большею долею общего внимания и уважения, и тех, которые остаются в тени. Из числа последних большей частью и являются охотники принять вновь поступившего под свое покровительство, сделаться его ментором. Кажется, излишне говорить, к которой из двух категорий следует стать ближе молодому офицеру, чьим расположением он должен дорожить и кому более довериться.
   В частях, где устроены общие офицерские столовые или офицерские собрания, знакомство вновь поступившего с членами общества делается скорее. Через два-три месяца он уже осваивается с товарищами, которые подходят ему по летам и чину. Там же, где нет офицерского собрания, это гораздо труднее, и иногда проходит год, покуда новый офицер ознакомится со всеми.
   Первое появление нового молодого офицера в собрании, в смысле впечатления, которое он произведет на общество, имеет большое значение. Ему необходимо помнить, что при этом каждый его шаг, каждое его слово, его одежда, его манеры -- все это замечается и если будет не в пользу поступившего, то, пока не узнаются внутренние достоинства и служебные его знания, надолго останется утвердившимся о нем мнением. Есть пословица -- "по платью встречают, по уму провожают"; она вполне применима в данном случае.
   Для того, чтобы товарищи узнали ум и способности нового члена их общества, надо время; для того же, чтобы сказать, что такой-то человек держит себя прилично, не навязчиво, но внимателен, достаточно видеть его два-три раза. Эти случаи будут как бы экзаменом его житейского, а отчасти и служебного такта. Оба они так близки друг к другу, что иногда сливаются в одном и том же направлении. Возьмем, например, такой случай: к сидящему в столовой или библиотеке молодому прапорщику или корнету, мало еще знакомому с офицерами, подходит заслуженный капитан или штабс-ротмистр, с каким-либо вопросом. Видя, что вопрос не касается службы, и полагая, что библиотека и столовая -- та же частная квартира, принадлежащая каждому из офицеров, прапорщик ответит сидя. Вот он уже нарушил житейский и служебный такт. Ни выговора, ни замечания ему за это, пожалуй, не сделают, хотя бы и имели право..., но всякий внутренне скажет: этот юноша не понимает вежливости и не знает служебных обычаев. <...>
   Молодой офицер, только что вступающий в общество будущих товарищей, должен иметь в виду и то, что первое время его будут испытывать, -- факт весьма понятный, потому что всякому члену известной среды интересно скорее узнать того, кто вступает в нее. Испытание обыкновенно бывает двух видов: одни делают его с целью воспользоваться хорошими свойствами испытуемого и привлечь его к той части общества, которая имеет похвальное значение; другие же постараются воспользоваться неопытностью новичка, чтобы завербовать его в свою партию. В этом случае собственное благоразумие каждого должно указать, к кому примкнуть и кого держаться. Скажем только, что надо всегда быть крайне осторожным в выборе себе приятелей, и счастлив тот молодой офицер, который попадает к командиру, принимающему участие в его положении в первое время службы. Такой командир не применит указать поступающему под его начальство, от кого ему следует держать себя подальше и чье стараться заслужить расположение.
   Как бы ни было хорошо и дружно между собою известное общество, как бы ни было похвально его общее направление и в служебном, и в житейском смысле, в нем всегда найдутся члены со своими исключительными взглядами, убеждениями и привычками. Все и во всем одинаковы быть не могут. Это происходит от различия воспитания, от нравственного направления и отчасти от средств к жизни. Поэтому в частях и являются кутилы, франты, крикуны, одинокие и молчаливые, любящие свет и затворники, а в прежние времена еще и картежники, о которых, впрочем, теперь уже не слышно. В служебном отношении свести все эти типы в одно зависит от командира части, но во внутренней жизни слить всех воедино невозможно, и всегда они в большем или меньшем проявлении своих привычек существовать будут. Не говоря о кутилах, которые всегда кончают дурно свою карьеру, более всего следует остерегаться крикунов. К числу таковых иногда принадлежат люди во всех отношениях хорошие и благонамеренные, но считающие необходимостью пошуметь, окритиковать всякое требование и приказание и вмешаться в распоряжения, часто до них вовсе не касающиеся. Это большей частью делается даже без умысла, а просто по привычке к спору. Они как бы считают за правило быть всегда зачинщиками оппозиции -- на словах; на деле же часто лучше других исполняют то, что велено, но непременно сделав прежде возражение.
   Сказав об отношении к товарищам, перейдем к отношению молодого офицерства к начальству. Эти отношения коротко и ясно определяются уставом внутренней службы, который требует, чтобы всякий служащий оказывал уважение начальнику не только при исполнении служебных обязанностей, но и в частном быту. <...>
   Обращение младших офицеров с нижними чинами вне службы должно быть основано на строгом соблюдении указанных в законах правил. <...> Хотя, благодаря, не испорченности нравов русского солдата и его природных качеств, он всегда считал за честь услужить своему офицеру и охотно делает это, но не следует злоупотреблять подобным усердием, точно так же как и офицеру не следует читать служебную исправность нижних чинов за личное себе одолжение.
   Солдат ценит в офицере, прежде всего, знание службы и умение учиться тому, что требуется; солдат уважает справедливость, ровность обращения, заботливость о его быте, умение говорить с ним. Последнее весьма важно и приобретается только теми офицерами, которые часто вращаются в солдатской среде и любят ее. Солдатский язык краток и ясен; он не допускает ни растягивания, ни мямленья. Офицер, как бы ни был красноречив в общепринятом смысле, никогда не возбудит внимания к своим словам, если вздумает говорить эффектными фразами. Перед строем нужно говорить внушительно, так чтобы каждый слышал говоримое, и чтобы тон речи скорее отзывался приказанием, чем просьбою.
   Обращение с солдатом иногда необходимо согласовать с его личными характером, с продолжительностью его службы и с обстоятельствами.. Хотя в общем оно должно быть ровно, но нельзя требовать, например, того же в походе или на биваке, что требуется в казарме, нельзя одинаково относиться к ошибке новобранца и старослужащего. Но кого бы из нижних чинов ни касалось обращение офицера, в нем не должно быть ни запальчивости, ни раздражения, ни своеручной расправы.
   Повторим слова, сказанные нами в книге "Командование ротою", так как они вполне применимы к обязанностям младших офицеров и полезны для них. Солдат любит офицера не балующего, не слабого характером, не лишенного энергии, не распускающего, а справедливо-строгого и заботящегося о нем. Он чуток к каждому действию офицера, и никаким баловством, никакими поблажками офицеру не привязать его к себе, раз что офицер позволяет ему неряшничать, своевольничать, сам смотрит на службу сквозь пальцы и отворачивается от беспорядка. За подобным офицером солдат не пойдет: к нему нет доверия.
   Как бы ни были велики служебные обязанности офицера, у него всегда найдется время посещать общество. Этого не находят только те, которые включают себя в число затворников. Даже и у того, кто желает продолжать свое научное образование, всегда окажется несколько часов, хоть в праздники, которые он, если только пожелает, может провести у своих знакомых хотя бы в виде отдыха от службы и чтения. Но дня этого нужно прибрести знакомство. Вот на этом-то мы и намерены остановиться. Вопрос этот чрезвычайно важен и в личном, и в общественном смысле, потому что от него часто зависит репутация офицера и взгляд на него и товарищей и местной интеллигенции.
   Первым ресурсом для препровождения свободного времени вновь поступившему офицеру могут служить семейства женатых товарищей. С них и советуем начать, потому что через них скорее всего узнать городское общество и войти в него. Впрочем, в настоящее время, когда почти повсеместно в городах устроены военные собрания, сделать знакомства в частных домах не трудно. Эти собрания везде так охотно посещаемы городским обществом, что для офицера, не удаляющегося от него, сближение явится само собою.
   Избегать общества, точно так, как и жертвовать ему всем своим временем, -- почти одинаковые крайности. Офицер, не выходящий из своего замкнутого, казарменного, холостого круга, мало-помалу отвыкает от принятых светских условий, усваивает бесцеремонность манер, избегает разговора, чуждого той сферы, в которую он втянулся. Подобное добровольное отчуждение лишает офицера возможности приобрести той житейский такт, который помогает быть приятным в гостиной; он боится общества, чувствует себя в нем неловко, а между тем в будущем он может быть поставлен в необходимость посещать его.
   Наконец, это отчуждение может вредить ему не только в частных, но и в служебных отношениях. Сделавшись со временем командиром части и ее представителем, ему будет трудно сделаться общественным, и тогда он не раз пожалеет, что не заставлял себя в молодости посещать общество. Наконец, где, как не в обществе человек, сталкиваясь с теми и другими личностями, делает связи, часто помогающие в служебных отношениях? Где же, как не в обществе, молодой человек приобретает опытность жизни, изучает различие характеров, находит разнообразные темы для рассуждений, для разбора взглядов и убеждений.
   Наружный вид офицера и образ его жизни, так или иначе, рекомендует его начальству, постороннему обществу и даже подчиненным нижним чинам. Командир части должен обращать на это внимание, потому что по представительности его офицеров часто судят об остальном. Для посторонних личностей наружность есть вывеска, потому что для оценки внутренних достоинств нужно близко знать человека, тогда как наружный вид налицо. Наконец, на видного офицера, одетого всегда чисто и прилично, солдат смотрит совсем иначе, чем на вялого, угрюмого и равнодушного к своему наружному виду. <...>

*

   По прибытии в часть офицеру следует возможно скорее ознакомиться с ее расположением, иначе при первом наряде на службу он может быть поставлен в затруднение. <...>
   Весьма натурально, если при первом появлении в роте, эскадроне или батарее младший офицер будет чувствовать себя несколько стесненным. Мало знакомый с командиром роты и с товарищами и вовсе еще не знающий нижних чинов, он не может быть в ином положении. Для него все будет ново, не похоже на то, к чему он привык в корпусе или в училище; он чувствует, что на него смотрят с любопытством, сквозь которое так и проглядывается мысль: "посмотрим, что-то ты знаешь, что-то из тебя выйдет?".
   В таком положении самое лучшее, первые дни, приглядываться к заведенному порядку и понемногу знакомиться с окружающими. Всякое, хотя бы и полезное вмешательство, всякое мнение, высказанное без того, чтобы его спрашивали, покажется навязчивостью, недостатком скромности. Нечего торопиться высказывать свое знание или свое умение обучать тому или другому, -- все это в свое время обнаружится и принесет пользу; торопливое же предложение своих услуг, покуда их не просят, всегда осудится.
   Знакомство с кругом действий, предстоящим для младшего офицера в роте, эскадроне или батарее, следует начинать со знакомства со взглядами, с характером требований ближайших своих начальников. Такими будут ротный или эскадронный и батальонный командиры, а затем и полковой. Это знакомство приобретается исподволь и различными способами: по слухам, по рассказам товарищей, наконец, по личным наблюдениям. Последнее едва ли не самое верное, но и его необходимо проверять и сравнивать с тем, что узнано стороной, иначе можно впасть в ошибочные заключения. Чем младший офицер ближе и подробнее будет знать взгляды и характер поставленных над ним начальников, тем ему будет легче выполнить их требования.
   Многие находят, что требования службы ясно определены уставами и положениями и что всякому знающему и исполняющему их нет дела до других взглядов и требований. Мнение крайне фальшивое, доказывающее поверхностное понятие, во-первых, о различии между теорией и практикой, и, во-вторых, о подчиненности. <...>
   Необходимо помнить, что, как бы обширны ни были познания, приобретенные молодыми людьми в училищах, они не всегда в полной мере применимы, и тому, как и в какой степени применять их, учит опытность и пример людей практических. Без их указания, по теории весьма полезное, может быть только напрасною тратою времени. Изучить практические приемы сразу невозможно, -- это тоже требует постепенности; поэтому хороший ротный или эскадронный командир не поручит вновь поступившему к нему младшему офицеру заведования тою или другою отраслью обучения, не дав ему приглядеться и хоть несколько ознакомиться со своей частью.
   Чтобы узнать ту роту (или эскадрон), в которую зачислен офицер, и узнать не поверхностно, но основательно, нужно начать со знакомства с унтер-офицерами. По ним можно судить о духе роты и ее состоянии как в отношении порядка, так и степени обучения. Но как для этого тоже нужна известная доля личной опытности, то до ее приобретения необходимо обратиться к рекомендации ротного командира и сослуживцев, а затем уже вести личное наблюдение. Прежде всего следует замечать, кто из унтер-офицеров усерднее, кто расторопнее, кто плутоватее, как кто из них держит себя в отношении ефрейторов и рядовых; наконец, кто самый надежный из них и кто для какой должности более годится.
   Нижние чины тех взводов, которые будут вверены младшему офицеру, тоже узнаются не сразу. Знакомство с ними не должно ограничиваться одним знанием имен и фамилий. Оно должно быть полное и касаться происхождения, домашнего быта, занятий до поступления на службу, способностей, характера и наклонностей солдата. Без этого офицеру будет весьма трудно соразмерить свои требования, вести обучение своих людей, иметь за ними должное наблюдение и применять исправительные меры, которые должны согласоваться со средствами и свойствами каждого. Нельзя требовать от всех одинаковой быстроты и памяти, точно также, как нельзя от человека совершенно неразвитого, часто даже не знающего русского языка, ожидать тех же успехов, как от поступившего с началами некоторого образования. Племенное различие тоже должно быть принято в соображение, потому что применяемое к великороссу или поляку не может быть совершенно одинаково применимо к хохлу и татарину. Само собою разумеется, что это говорится не в отношении дисциплины или других общих для всех постановлений, а в отношении индивидуального развития каждого в отдельности и обращения с ними.
   При обращении с солдатом, младший офицер должен иметь всегда в виду следующие, так сказать, основные правила: а)справедливость и одинаковую, разумную строгость, не зависящую от расположения духа и от других личных условий; б)последовательность требований, не допускающую порывов и суетливости; в)ровность обращения, не допускающую ни излишней суетливости, ни слабости или доброты, доходящей до фамильярности. Младший офицер, сегодня требующий одно, а завтра требующий другое, сегодня взыскивающий за то, на что вчера не обратил внимания, подрывает веру солдат в свое знание и навлекает на себя справедливый ропот. Всякое требование и указание, если они не всегда одинаковы, будут считаться или произволом, или капризом. г)Не злоупотребление своею властью, доходящее до нарушения прав и самолюбия подчиненного. Последнее особенно важно в отношении унтер-офицеров, в которых не только следует уничтожать, а, напротив, должно поддерживать самолюбие. Различие между званием офицера и нижним чином, кто бы он ни был, фельдфебель или рядовой, так громадно, что нет надобности поднимать его превышением своих прав или обращением, унижающим личность солдата; наконец д)участие к положению и быту подчиненных младшему офицеру нижних чинов.
   Соблюдая все это и обладая должным знанием своего дела в строю и при занятиях с нижними чинами, офицер, как бы ни был строг в пределах законности, может быть уверен, что он будет любим и уважаем солдатами. Искать их любви популярничанием будет не только излишне, но даже вредно. Прибегающие к этому горько ошибаются; допуская послабления и бездействие власти, они никогда не будут ни любимы, ни уважаемы. Они точно так же, как и те, которые придираются к мелочам, которые пристают к солдату с одним и тем же, не умея заставить исполнить требуемое немедленно, которые не соображают, соответствуют ли их требование условиям времени, месту и средствам подчиненного, -- всегда будут нелюбимы, даже и притом, если бы во всех других отношениях соединяли в себе качества исправного младшего офицера.
   Ничто не производит на солдата столь дурного впечатления, и ничто так не роняет значение офицера в его мнении, как робость, которую обнаруживает офицер в присутствии начальства. Она прямо приписывается или незнанию службы, или слабости характера. От подобного офицера нижний чин не ожидает ни заступничества, ни ходатайства за него. Совершенно иначе смотрит солдат на того, кто держит себя при старших так же, как и в его отсутствие, сохраняет уверенность в своем знании и во всякое время готов дать верный отчет о каждом человеке его взвода или команды.
   Принимая во внимание, что и при полном комплекте офицеров на лицо, за отпусками и разными командировками, их бывает очень немного, каждый из младших офицеров, по прибытии в роту, эскадрон или батарею, или получает под свою команду взвод, или на него возлагается заведование одной из отраслей обучение а чаще всего и то, и другое.
   Получив взвод, первою заботою его командира должно быть старание приобрести на него влияние, а это возможно лишь тогда, если нижние чины уверены, что их офицер знает каждого из них, как говорится, вдоль и поперек, когда они видят в нем самостоятельность, а не начальствование из-за плеча взводного унтер-офицера. Такое управление взводом приводит к весьма плохим результатам; оно роняет начальническое значение и дает ход всевозможным злоупотреблениям. В этом случае солдат видит, что вся суть в старшем унтер-офицере, а офицер только так, в роде ассистента. <...>
   Надо, чтобы всякий человек взвода твердо верил, что все зависит от взводного командира. При подобной уверенности никто не осмелится испытывать или пробовать вступившего в командование взводом младшего офицера. <...>
   Посвящающий себя военной службе должен заранее знать все сопряженные с нею, далеко не легкие обязанности, должен приготовить себя к исправному, безропотному их исполнению. Чтобы достичь этого и быть во всех отношениях полезным для службы офицером, необходимо выработать свой характер и дать своей воле известное направление. К этому относится: терпение, безусловное повиновение, сознательное отношение к дисциплине и правильное применение самолюбия.
  
   Терпение есть великий залог успеха.
  
   Оно необходимо офицеру потому, что с первых дней службы он имеет дело не с двумя-тремя личностями, а с десятками людей различных способностей ума, различных характеров, часто разных племен и наречий. От них нельзя требовать ни одинаковости понятий и соображений, ни одинаковости восприимчивости и энергии; нужно уметь применяться к ним и часто биться долго, покуда вас поймут как следует.
   Обязанности офицер сходны с положением учителя, ежегодно проходящего со своими учениками одно и то же. Кончая курс в августе, он в октябре начинает его снова, и так идет из года в год, одно и то же, чтобы при подобном роде занятий не потерять необходимой энергии, необходим запас терпения, спокойствия и хладнокровия.
   Известная истина "для того, чтобы повелевать, надо уметь повиноваться" ни в какого рода деятельности и службы так не применима, как в военной. Во время боя она требует от офицера напряжения всех душевных и физических его сил, требует таких жертв, с которыми не могут сравниться никакие заслуги на других поприщах. В мирное время он должен подготовлять себя к тому, что от него потребуется в военное, т.е. быть безусловно исполнительным. Для этого офицер должен отречься от всех присущих молодости взглядов, не всегда согласующихся с принципами безусловной исполнительности и подчиненности; должен приучить себя к хладнокровному обсуждению как служебных требований, так и собственных своих действий. Разбор и критика того, что нам не нравится, естественны и вполне понятны, а потому не следует удивляться, если они появляются в среде молодежи, лишь бы проявлялись сдержанно и осторожно. Поэтому младший офицер должен воздерживаться от всякого проявления неудовольствия против требований ротного или эскадронного командира, хотя бы эти требования были иногда и докучливыми.
   Младшему не всегда могут быть известны причины и цель распоряжений старшего, действия которого иногда кажутся то несправедливыми, то несовременными. Не советуем необдуманно роптать на них и особенно остерегаться выражать свой ропот гласно, в присутствии нижних чинов, что, к сожалению случается. Это ведет иногда к самым пагубным последствиям. Вреднее и заразительнее примера быть не может. <...>
   Несдержанность молодых лет и неприучение своего характера относиться к служебным требованиям без желания видеть в них нечто лишнее и произвольное, приучает к раздражительности и приводит к тому, что страсть все критиковать и обсуждать обратится в потребность характера. Кончается всегда тем, что офицер, дающий волю своим негодованиям и не работающий над собой, всегда теряет по службе.
  
   Выше мы заметили, что офицер, желающий быть полезным, должен правильно управлять своим самолюбием.
  
   Для этого, прежде всего, нужно правильно понимать, в чем состоит оно. Неуместная щепетильность, принятие всякого служебного замечания на личную обиду, подозрительность, видящая во всем умысел и придирчивость к каждому слову, -- это самолюбие фальшивое. Истинное самолюбие есть чувство, не допускающее офицера до сознания того, чему он должен учить солдата, не позволяющее ему нарушить те приказания, неисполнение которых влечет за собою взыскание или доводит до крайне неприятного положения выслушивать горькие истины при подчиненных. Истинное самолюбие уничтожает в младшем офицере равнодушие к замечаниям, заставляет его доводить всякий труд до конца, помогает быть всегда на месте, возбуждает соревнование, поддерживает в нем энергию и любовь к своей части и к своему делу.
   Не менее видную роль в деле службы занимает честолюбие, если только оно происходит от желания выказать свое умение исполнить поручаемое возможно лучше, а не из эгоистического стремления затмить заслуги товарища. Правильное честолюбие, в благородном значении этого слова, не допускает личных расчетов во вред другому. Оправдывать подобные действия соревнованием нельзя, и этому оправданию никто не поверит, видя в нем одну увертливость. Поступающих таким образом обыкновенно называют выскочками, потому что они сами стараются выставить свое усердие, чтобы другие заметили и оценили их.
   В деле служебной практики умение видеть играет громадную роль. Смотреть умеют все, но видят только те, которые с младших чинов приучили себя к этому. Вот почему и приходится слышать удивление, что такой-то начальник все видит, что от него не укроется никакое даже мелочное служебное упущение. Способность сразу все видеть может быть сравнена со способностью скоро работать. От этого и случается, что один глядит, глядит и не видит того, что другой, окинув глазом, тотчас заметит... Для того, чтобы приобрести способность видеть, необходимо: во-первых, знать то, на что смотреть, до тонкости, и, во-вторых, перенимать от людей практических те сноровки, которые помогают делу. <...>
   Не только при обучении нижних чинов чему-либо, но и при моральном их воспитании ничто так не влияет на них и не помогает успеху, как личный пример офицера. Никакие красноречивые объяснения и толкования, никакое теоретическое познание не может принести пользы без личного примера. <...>

*

   В военное время большая часть служебных правил и обязанностей младшего офицера в мирное время сохраняет свою силу. Но они не принесут особенной пользы, если их не оживят обязанности нравственные. Нигде моральные свойства и душевные силы офицера не обнаруживаются так явственно, как на войне. Несмотря на малый круг действий и малую численность предводимой младшим офицером части, его характер, решимость, хладнокровие в опасности, удаль в бою, находчивость, самоотвержение -- все это только на войне получает возможность осуществиться вполне. Соединенные со знанием дела, приобретенные в мирное время, эти свойства и качества помогают офицеру совершать те подвиги, примерами которых так богата наша армия.
   С первого дня вступления в военный поход офицер должен поставить себе неизменным правилом быть во всем примером своему солдату. Во многих случаях то же требуется и в мирное время, но на войне примеры иного рода: безропотность, бодрость при усиленных трудах, перенесение всякого рода лишений, сохранение присутствия духа при неудачах, -- этого рода примеров обнаруживать перед солдатом в мирное время не приходится, на войне же в них вся сила нравственного влияния. Чем труднее переход, чем более для солдата поводов опуститься, поддаться угнетающему впечатлению, тем сильнее офицер должен проявлять противоположное. <...>
   Солдат очень ценит, если офицер, прежде чем искать себе удобства и покоя, позаботится о своем взводе. Если по ограниченности данных младшему офицеру прав и средств он не может помочь солдату делом, пусть поможет словом и примером. Придя на квартиры или на бивак, не спешите уходить от взвода... <...>
   В военное время представляется очень много поводов к тому, чтобы внутренний наряд постепенно ослабевал и постепенно приходил в упадок; поэтому необходимо всяким удобным случаем поддержать его. <...>
  
   Перед вступлением в бой то или другое расположение духа взводного командира, отражающееся на его лице, спокойствие или суетливость, задумчивость или веселость, сосредоточенность или живость, -- все это непременно повлияет на нижних чинов. <...>
  
   Если командир взвода спокойно вглядывается в даль, время от времени с веселым видом передает солдатам замеченное в стороне неприятеля и, не обращая внимания на пролетевший снаряд, старается отвлечь людей от недалекой опасности, -- то и слабонервные из них постараются не обнаружить того, что у них на душе. Произойдет совершенно другое, если взвод видит своего командира стоящим уныло позади фронта, или расхаживающим перед ним с волнением на бледном лице. Все ощущения, происходящие во встревоженной душе офицера, выражаются в его наружности, будут замечены и поняты, и испытываемое им непременно передастся строю. Чем большая предстоит опасность, тем тщательнее нужно скрывать ее ожидание.
  
   Уверенность в победе составляет великое средство для ее достижения.
  
   Солдат только тогда приобретает эту уверенность, когда, вступая в дело, не видит ни суеты, ни унылых и озабоченных лиц своих офицеров. Суета -- явный признак неуверенности и волнения; озабоченность наводит на солдата мысль, что офицер предвидит неудачу. Если бы взвод и действительно получил задачу крайне трудную, или очутился в опасном положении, то и тогда его командир всеми силами должен стараться поднять дух людей и самую опасность задачи представить как знак особенного к ним доверия и как средство достигнуть отличий. Русский солдат склонен к самопожертвованию, что и самая смерть не страшна ему, если только офицер сумеет задеть те свойства его души, которые возвышают его дух и стремления. Вера, Царь, святость присяги, честь знамени и слава своего полка -- вот пружины, которые подвигают на подвиги самопожертвования даже тех, которые в обыденной жизни кажутся ко всему равнодушными.
   Какими бы сильными фразами офицер ни старался воодушевить солдата, они останутся пустым звуком, если солдат не видит, что офицер подтверждает сказанное личным своим поведением во время боя. Развивать и доказывать такой вывод считаем излишним, потому что не знаем и не слыхали примера, чтобы младшие офицеры держали себя в бою иначе, чем указывает сознание долга и присяги. Напротив, нам известны примеры, что многих приходилось удерживать от бесцельного бравирования опасностью. Офицер, идущий впереди своей цепи во время атаки, служит увлекательным примером людям своей части; но офицер, стоящий на насыпи ложемента или разгуливающий перед лежащею цепью стрелков, не увлечет никого, -- он фанфаронит. Выйти перед цепью, когда в ней замечается колебание, перейти на ближайшую позицию, часто бывает необходимо; тут не разбирается опасности и требуется дать своим примером толчок ослабевшему духу нижних чинов; жертвовать же собою ради хвастовства своим бесстрашием -- безрассудно. Офицер, прослуживший несколько лет и бывавший в делах, никогда не сделает этого, но, где нужно, там покажет себя. Что бой производит на вступающих в него впервые нервное впечатление -- это несомненно, но это ничего не доказывает, если только это впечатление, побораемое силою воли, не обнаружится вредным примером.
   Каждый из младших офицеров, вступая в бой, может рассчитывать, что из взводного командира ему придется обратиться в ротного (эскадронного или батарейного). Тогда круг его деятельности значительно расширится; ему придется не только исполнять, но и отдавать приказания и иногда брать на себя инициативу действий и распоряжений. При этом нужно иметь в виду, что ничто так не действует на подчиненных, как спокойствие командира. Всякое приказание, отдаваемое без суетливости и азарта, внушает исполнителю больше доверия к его деятельности и пользе, нежели приказание, выраженное нервно и раздражительно. Командуя ротой или эскадроном во время боя, следует находиться там, где замечается нерешительность и нужно личное распоряжение. Приковывать свое внимание к одному пункту, покуда он не определен как пункт атаки, так же вредно, как и бросаться повсюду без надобности. Надо иметь глаз на все пространство, занимаемое ротою, чтобы вовремя предупредить неожиданность.
   В предшествовавших статьях мы не раз говорили о необходимости для офицера знать людей своей части. Значение подобного знания в военное время удваивается. Солдат, действующий в цепи с уверенностью, что офицер знает его, что он не даст его подвигу затеряться в общем результате действий роты или эскадрона и оценит его поведение в бою, -- будет вести себя иначе, нежели солдат, полагающий, что офицер нет знает его <...>
   Заканчивая этим ряд статей об обязанностях младших офицеров, мы далеки от мысли, что они вполне удовлетворили каждого из них и чтобы офицер, прослуживший несколько лет, нашел в этих статьях что-либо ему мало известное. Наша цель была указать преимущественно молодым, еще мало прослужившим офицерам практическую сторону предстоящей им деятельности. <...>
  

Карцов П.П.

Младший офицер в роте, эскадроне и батарее

(Практические заметки из служебного опыта) //

Военный Сборник. -- 1884.-- N1.-- с. 123--137;

N 2.-- с.271--297;N3.-- с.132--148;

N6.-- с.317--329.

  
   ...
  
   Энциклопедия русского офицера, т.1.   16k   "Документ"
        
   Наука Побеждать - т.1   60k   "Фрагмент" Политика
   Иллюстрации/приложения: 1 шт.
  
   ...
   Двухгодюшники   16k   "Фрагмент" Мемуары
   Лучше меньше, да лучше.
  
   Эффект метро   17k   "Фрагмент" Мемуары
   Интересные наблюдения и необычное умозаключение
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023