ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Наемник

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.86*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хоть контрактником его назови, да суть не изменится: длинная колбаса ему дороже понятий долга и чести

В ЭНЦИКЛОПЕДИЮ РУССКОГО ОФИЦЕРА

А.И. Каменев

Наемник

  
  
   Есть истины, которые мало кто опровергает, ибо они более или менее приемлемы для большинства людей. К примеру:
  
  -- Не каждый человек может быть солдатом.
  -- Не каждый солдат является надежным воином.
  
   Есть истины, которые не всеми воспринимаются однозначно. К примеру:
  
  -- В военное деле важно не число, не форма, а суть, качество, умение и т.п. ("Побеждают не числом, а умением", к примеру).
  -- Причина ненадежности бойца кроется не в недостаточности воинского умения и даже не в слабости боевого духа (смелости, к примеру), а в уровне духовности личности, где понятия долга, чести, патриотизма играют главенствующее значение.
  -- Деньги не являются главным нервом войны (хотя без них не обойтись), а на поле брани вообще никакой роли не играют, ибо сильной побудительной силой (мотивом) долга и чести (самопожертвования) в момент реальной опасности не являются.
  -- Собственные граждане, и только они, являются надежными защитниками Отечества.
  -- В государстве разноплеменном лишь титульная (государствообразующая, коренная) нация более всех других заинтересована в защите Отечества. Прочие (малые, ассимилированные, кооптированные) нации и народности не имеют такой заинтересованности и при известных обстоятельствах готовы на предательство и измену общим государственным интересам, в угоду своим частным потребностям.
  -- Только осознание того факта, что защита отечества является важнейшей обязанностью гражданина, формирует в обществе правильное отношение к военному делу и защите государства.
  -- Лишь всеобщая воинская повинность является надежной гарантией безопасности государства. Народную массу опасно отстранять от постижения военного искусства, перекладывая бремя вооруженной защиты на ничтожно малые группы лиц (дружинников, наемников и т.п.).
  
   Есть нестыковки, которые объяснить и понять довольно трудно.
  
  -- Почему правительства, зная о ненадежности наемников, все же прибегают к их услугам?
  -- Почему, зная о главенствующей морального фактора в войне и в военном деле, правительства продолжают во главу мотивации ставить рубль (доллар и т.п.)?
  -- Разве не поучительны исторические примеры, свидетельствующие о том, что наемник - это опасная и коварная сила, это - бомба замедленного действия, которая непременно взрывается в момент наибольшей опасности и тем самым уничтожает все скрепы государственности, низвергая граждан в бездну лишений и опасностей?
  -- И, последнее, что кроется в этих пагубных "нестыковках": злой умысел? историческое невежество? корысть? или что-то иное?
  
   *
   Прекрасно понимая, что история и современность имеют примеры, где все названные факторы (злой умысел, историческое невежество и корысть) играли (ют) свою роль, сосредоточимся хотя бы на попытке поубавить число исторических невежд, заблуждающихся по поводу наемничества, как института пагубного, а для военного дела и для государства весьма опасного.
   *
   Отправной точкой нашего подхода являются два положения.
   Во-первых, солдат надежный - это солдат мотивированный чувством чести, долга и ответственности, ставшими для него первейшими среди всех остальных. Будучи горячим патриотом своей страны, он превыше всего ставит благо своих сограждан и готовность умереть во имя процветания своей страны.
   Во-вторых, историческая традиция и культура, безусловно, накладывает свой отпечаток на мотивацию воина той или иной страны, создавая национальный тип воина, особые акценты в воинских добродетелях, о чем, к примеру, убедительно писал А.А. Керсновский:
  
   "Француз умирал за славу, за белое знания, за императора - и просто за прекрасную Францию. Англичанин погибал на краю света "за все большую Британию" и лил во славу старой Англии свою кровь во все моря земного шара. Русский офицер и русский солдат полагали свою душу "за други своя".{1}
  
   *
   Из первого исходного положения правомерно заключить: отсутствие мотивации долга, чести, ответственности и патриотизма - главенствующий показатель ненадежности бойца. Даже при наличии высокого профессионализма, боевой опытности и смелости такой боец значительно уступает воину, у которого такие качества в наличии, хотя бы тот и не имел бы такого же профессионализма и опытности, которые имелись бы у наемника.
   Из второго положения следует вывод о том, что в глубине народной души заложены те мощные духовные силы, которые приходят в движение в момент национальной опасности. Дремлющие до поры до времени, они проявляют себя в полную мощь в критические моменты истории.
   *
   Беда иных государств состоит в том, что "просыпаются" эти силы нации нередко с запозданием и действуют спонтанно, без руководства и понимания со стороны правящей элиты. "Пар уходит в свисток", - так говорят в народе, когда мощь и сила используется вхолостую.
   Умные правители никогда не забывали от истоках духовной силы своего народа и постоянно заботились о чистоте этого источника, а в момент военной опасности направляли силу народную на разгром врага.
   Глупые поступают иначе...
   *
   Обратимся к истории наемничества.
   *
   Еще в Древнем Египте личный со-став египетской армии представлял собой замкнутую касту. Египетская каста воинов -- это привилегированная часть насе-ления, которая была обязана нести военную службу наслед-ственно из поколения в поколение и за это пользовалась раз-личными льготами. Кастовое войско усиливалось воинами из покоренных соседних племен. Это был шаг к возникновению наемничества. Наемники составляли значительную часть египетского вой-ска в период правления Рамсеса III. {2}
   Давид, став правителем всего Израиля (1006 г. до Р.Х.), в конечном счете, избавил евреев от филистимской опасности, полагаясь не только на силу своего оружия (как это делал Саул), но также на помощь союзников и наемников. Страна, напоминавшая при Сауле военный лагерь, при Давиде коренным образом изменилась: система военной службы стала опираться на иностранных наемников.
   В Вавилоне, Ассирии и Скифии не существовало наемничества. К примеру, уклонение воина от похода и даже попытка выставить наемника в качестве заместителя карались смертной казнью.
   Широкое применение наемничества в древнем мире отмечено в Персии. Ксенофонт, греческий военачальник и писатель, был свидетелем жизни и боевой деятельности персидского царевича Кира (младшего сына Дария II) и участник похода 13 тыс. греческих наемников в Переднюю Азию против Артаксеркса, бывшего на персидском престоле.
   *
   В развитии наемничества более всех преуспела Древняя Греция. Во-первых, благодаря установлению института заместительства, при помощи которого богатые освобождали себя от "налога кровью", введения платы за несение военной службы, усилился спрос на наемников, число которых резко возрастало и милиционная армия посте-пенно превратилась в профессиональную, где солдатами были наемни-ки{3}.
   Чтобы облегчить участь призванных, отвлекаемых от мирного труда на долгие месяцы за море, установлено было в Афинах жалованье, доходившее для гоплита с его рабом до 2 драхм в день - 6-ти кратный прожиточный минимум. Такой оклад привлекал большое количество добровольцев, заместителей находить было легко.
   Во-вторых, затяжная 27-летняя Пелопоннесская война деклассировала очень многих афинских крестьян, сады и усадьбы которых были вырублены и сожжены, а сами они, за время призыва, утратили крестьянские навыки и приобрели солдатскую психологию. Таким образом, во второй половине этой войны физиономия афинского войска совершенно меняется - вместо милиции оно представляет постоянную солдатскую армию{4}.
   Уже тогда стала проявляться крохоборская суть наемника. Солдат мог смириться с мыслью, что на войне ему может случиться умереть, но он, идя на смерть, как бы отдавал материальный долг своему кредитору, но вряд ли его при этом осеняло чувство долга и патриотизма. Стоит ли особо доказывать и тот факт, что наемник вряд ли способен на бескорыстную боевую инициативу: у него, если не на бумаге, то в голове с момента наема заложен тариф на все его военные услуги. В этом тарифе не прописана боевая инициатива, а раз это не предусмотрено контрактом, то и не входит в обязанность наемника...
   *
   Следует признать тот факт, что наемник резко подорвал боеспособность греческой армии, настолько ослабил армию (одну из основ государственности), что при известных обстоятельствах (военная неудача, политическая интрига, финансовые затруднения государства и неуплата причитающегося жалованья наемникам, несправедливое распределение военной добычи и т.д.) государство оказывается обезоруженным и неспособным противостоять противнику.
   *
   Наемники разрушили органическую связь, которая ранее существовала между командирами и подчиненными: старший и уважаемый в мирное время брал на себя бразды правления в военное время; и в мирное время и в военное у него под рукою были сородичи, т.е. люди, которые знали друг друга, которые были связаны кровными узами и которые хорошо знали своего предводителя, а он - их. Наемничество все это разрушило. Возникли новые условия организации и управления. Появилась новая мотивация воинской службы и вооруженной борьбы.
   Было ли это учтено полководцами и иными воинскими начальниками? Уверенно можно сказать, что нет, не было учтено.
   *
   Деньги и здесь также играли такую важную роль, что без платы воины не соглашались даже выйти за городские ворота для смотра. В числе их было немало людей из других государств, готовых продать свое тело и душу; то были бездомные проходимцы, люди, не считавшие для себя ничего священными, служившие сегодня у персов и египтян, а завтра нанимавшиеся на службу к афинянам. Такие войска держались только деньгами; войну они обращают в ту сторону, где ожидается больше всего прибыли; в деньгах и сила, и победа; чтобы добыть денег, захватываются даже храмовые имущества{5}.
   *
   Для того чтобы такая наемная служба не привела госу-дарство к гибели, необходимо было иметь общественную кассу с верными доходами и определенный военный бюджет. Между тем то финансовое устройство, на котором основывалось величие Афин, было давно разрушено. Правильные источники доходов, состоявшие из выплачиваемой дани, иссякли почти со-вершенно, и казны не было никакой. Вследствие того всякий раз, как надо было снарядить войско, предписывалось собрать имущественный налог, и деньги на военные потреб-ности вынимались прямо из карманов граждан, как только затевалась какая-нибудь война. Нежелание давать деньги естествен-но возроптало вследствие частых требований, а также и от недостатка соответствующих успехов; оно становилось тем сильнее, что деньги граждан переходили большею частью в руки чужих людей; к этому присоединялось еще недоверие к лицам, распоряжавшимися этими с трудом собранными день-гами и бесконечные доносы на их бессовестную растрату{6}.
   *
   Необходимым последствием этого было то, что полководцы делались все самостоятельнее, упрямее и самовольнее относи-тельно города. Чем внимательнее им приходилось быть к своим войскам, тем невнимательнее они становились к тем, от кого приняли поручение. Сами, доставляя жалованье и воинов, они хотели также безраздельно пользоваться славою ус-пеха. Потому теперь говорили уже не о победах Афин, а о победах военачальников, и на предметах добычи, привозимых им с собою, победоносный полководец надписывает уже не имя своего города, но свое собственное{7}.
   *
   Дальнейшим шагом самовольных полководцев было то, что они начали искать иноземных связей, не гнушались подарками, а дружеские связи закрепляли браками с семьями государей, для которых было, вероятно, весьма важно привлекать к своим интересами, влиятельных эллинов. В силу этого обстоятельства аттические полководцы по-падали в самые трудные столкновения противоречивых обязательств{8}.
   *
   Таким образом, полководцы отчуждались от государства и приобретали личную власть, находившуюся в резком противоречии с духом республики; чем более военная деятельность отделялась от гражданской, тем более полко-водцы, постоянно обращавшиеся с наемниками, для которых необходима суровая дисциплина, сами проникались жестким и надменным духом; они чувствовали себя солдатами относи-тельно граждан и не желали выносить того, чтобы хвастуны, проповедовавшие в Афинах, рассуждали об их деятель-ности и об их походах. Между тем с другой стороны граждане, руководимые своими ораторами, указывали театр войны отъезжающим полководцам и требовали отчета от возвращающихся военачальников, согласно с государственными законами. Таким образом, здесь установились дурные отношения, более всего другого вредившие республике{9}.
   *
   У македонян под твердой властью царя-полководца [Александра] было много наемников, но при этом господствовал строгий порядок; в тяжелых случаях царь налагал кару на виновника с одобрения своего войска.
   Равным образом у преемников Александра, когда армия состояла из постоянных наемнических отря-дов, должна была господствовать свойственная этому типу войска ди-сциплина, так как без нее наемников невозможно ни пускать в дело, ни просто держать в повиновении. Полибий (I, 66) высказывает мудрую мысль, что для наемников покой не годится, а является источником смуты. Это, несомненно, служило одной из причин, почему при диадохах усердно производились строевые учения. Еще Ификрат, как нам сообщают (Полиэн, III, 9, 35), постоянно давал занятия своим солдатам, чтобы они не взбунтовались; однако, среди этих занятий не упоминаются военные упразднения, а только земляные работы, рубка деревьев, погрузка провианта и сопровождение обоза{10}.
   *
   Историк В.П. Максутов в отношении Карфагена времен Ганнибала, свидетельствует о сходстве проблем с наемниками, как то было и у македонцев:
   "За исключением выговоренной платы и надежды на богатую добычу не существовало никакой связи, которая привязывала бы этих наемников к карфагенскому делу, - в наемнике рано или поздно просыпался задавленный дисциплиной зверь, - и только нужно отдать честь карфагенским полководцам, которые своим личным обаянием умели приковать к своему делу навербованные войска и внушить им энтузиазм. ... Отсюда понятно, почему придается такое огромное, решающее значение личному творчеству главнокомандующего: объединить эту разнокалиберную, вечно недовольную и волнующуюся массу, привязать ее к себе личными качествами, вдохнуть в нее уверенность в успехе, и, наконец, в пределах обстановки, умело распорядиться стратегическим и тактическим элементами, составляет, как бы сказать, корень вещей, - это чего-нибудь да стоит!" {11}
   *
   Замещение римских солдат наемниками дорого обошлось Римской империи: она была завоевана ордами варваров без противоборства. Римские граждане, отстраненные от военного дела, превратились в безвольных обывателей, готовых подчиняться любой, в том числе, чужеземной власти. Некогда гордый, свободолюбивый народ стал раболепствовать пред силой и продажной властью, теша себя мыслью о том, что не так уж плохо быть рабом.
   *
   Мало кто, однако, понимал, что иностранный наемник сможет подорвать экономику древнего Рима и вместо ожидаемой экономии на военных издержках, а Рим получит полномасштабный экономический кризис. Суть данного явления очень хорошо выразил Г. Дельбрюк:
  
   "Много благородного металла ушло, не вернувшись обратно, в варварские страны, в особенности в Германию, в качестве жалованья, а вскоре затем и в качестве дани" {12}.
   *
   Государство, не имея возможности взимать налоги наличными деньгами, заменило их системой поставок натурой. Группы ремесленников превратились в твердые наследственные замкнутые корпорации, получившие государственный заказ на продовольствие, вооружение и т.п. Какое влияние оказала эта перемена на организацию армии? Г. Дельбрюк так отвечает на этот вопрос:
  
   "К примеру, император Септимий Север (193-211 гг.) увеличил порцию зерна солдатам и разрешил им жить с женами. Вследствие этого легионы, которые прежде строго держались все вместе в лагерях и крепостях, которые жили здесь, подчиняясь строгой дисциплине и даже по закону не могли иметь жену, стали теперь жить ... вне лагеря, в разбросанных повсюду собственных хижинах, со своим женами и детьми, могли возделывать свои поля и принуждены были лишь на некоторое время собираться вместе для прохождения военной службы" {13}
  
   Так разрушилось самое существо римского легиона. Римские легионы опустились до степени милиции, ценность которой незначительна.
   *
   Во-вторых, римские полководцы полагали, что иностранный наемник более надежен, ибо не связан ни с какими политическими партиями и всецело зависит от того содержания, которое ему выплачивает полководец.
   Но и это ожидание не оправдало себя.
   *
   В-третьих, римская империя, завоевав огромные пространства, встала перед проблемой комплектования большой армии. Римские граждане не могли дать для такой армии необходимого контингента. Следовательно, надо было искать военный контингент на местах - в провинциях Римской империи.
   *
   В то же время, мало кто предполагал те последствия, которые повлечет "варваризация" войск. Эти последствия были самого разного характера.
   *
   Во-первых, встав в ряды римских войск, варварские племена должны были учиться и римскому боевому искусству. Римляне выступили военными учителями многих народов, которые, выучившись у своих учителей, обретя под их руководством боевой опыт, стали их соперниками (противниками) на полях сражений. Другими словами, римляне сами воспитали своих врагов.
   *
   Во-вторых, находясь в римском войске, будущие вожаки народных восстаний, изнутри познавали, как сильные, так и слабые стороны римской военно-политической системы. Они узнавали сильные и слабые стороны римских политиков и полководцев для того, чтобы, используя продажность одних, губить других, а, зная о достоинствах и недостатках полководцев, римской тактики и способов ведения боя, упреждать негативные для себя ситуации. Следовательно, римляне не только подготовили мощную военную силу, которая обратила впоследствии свое оружие против них, но и полководцев этой силы, вооруженных необходимыми военно-политическими знаниями и навыками.
   *
   В-третьих, мало кто мог предусмотреть и то, что варвары, войдя в силу и почувствовав свою значимость перенесут свое влияние не только на близлежащие районы и области, но и покусятся на власть в самом Риме.
   *
   В-четвертых, по справедливому замечанию Аврелия Виктора, гибельные последствия "варваризации" римского войска еще более усилили боевую непригодность римских граждан и окончательно подорвали здоровые моральные устои общества:
  
   "...С тех пор, как распущенность побудила граждан по их беспечности набирать в войска варваров и чужеземцев, нравы испортились, свобода оказалась подавленной, усилилось стремлением к обогащению" {14}. В другом месте он связывает установление господства военщины с позицией сенаторов, которые безропотно согласились с эдиктом Галлиена, запретившим им доступ на командные посты в легионах: "наслаждаясь покоем и дрожа за свое богатство..., они расчистили солдатам, и притом почти варварам (paene barbaros), путь к господству над самими собой и над потомством" {15}.
  
   Интересно, также, обобщение на сей счет Валлея Патеркула:
  
   "Могуществу римлян открыл путь старший Сципион, их изнеженности -- младший: ведь избавившись от страха перед Карфагеном, устранив соперника по владычеству над миром, они перешли от доблестей к порокам не постепенно, а стремительно и неудержимо; старый порядок был оставлен, внедрен новый; граждане обратились от бодрствования к дреме, от воинских упражнений к удовольствиям, от дел -- к праздности" {16}.
  
   *
   Рим, таким образом, лишился двух важнейших своих прежних достижений: он "избавился" от необходимости военно-патриотического воспитания молодежи и тем самым положил начало тому слабоволию и изнеженности, которые подрывают силы нации; неразвитая и неукрепленная воля, оставленное на волю случая физическое развитие юношества, вскормленный "сладкими" идеями индивидуализм, - все это делали молодое поколение древнего Рима не надеждой нации, а ее разочарованием и горем. Во-вторых, Рим постепенно лишился военно-обученного контингента - резерва на случай военной опасности. Граждане не только перестали осознавать свой воинский долг, но и утратили всякую боеспособность. Н.П. Михневич так характеризует сложившуюся ситуацию и ее последствия:
  
   "Народ исчез из армии и его сознание упало до того, что через полвека после Августа, он безучастно смотрел на кровопролитный бой армий Веспасиана и Вителлия внутри священной ограды Рима, через которую они силой ворвались" {17}.
  
   *
   Однако, избавимся от необходимости далее развивать эту тему и укажем на ранее опубликованные источники для углубления познаний:
  
   См.:
   Почему Рим пал?   281k   "Статья" История
   Сенат в сапогах   111k   "Статья" История
   О печальных превратностях военной политики Древнего Рима
   Война и мир в древнеримском исполнении   267k   "Глава" История
   Уроки мировоенного процесса Древнего Рима
  
   *
   Византия.
   В лагере византийских императоров, встре-чались германцы всевозможных племен, славяне, печенеги, мадьяры, болгары и даже турки. Особо важную службу несли долгое время ва-ряги, первоначально шведы и норманны, дошедшие через Россию до Черноморья. Самое слово "варяги" означает "союзники" (foederati). Позднее это наименование давалось различным элементам, а после покорения Англии Вильгельмом среди них, как сообщают, было мно-го англосаксонских беглецов{18}.
   В привилегированном положении находились иностранные наемники, служившие в Константинополе, особенно -- в дворцовой гвардии. Они размещались в зданиях дворца, всегда окружали василевса и пользовались его щедротами. Им доверяли и жизнь императора, и проведение наиболее важных акций (например, арест патриарха). В таком положении долго были русские и варяги. При провозглашении нового василевса вельможи и их ставленник испытывали особое беспокойство и страх, если дворцовая гвардия не торопилась его славословить. Узурпаторы более всего опасались верности наемников законному василевсу.
   Кекавмен{19} предупреждал, что наемные воины не должны получать важных титулов и должностей: они обязаны нести службу "за хлеб и одежду", как он говорит, "посматривая на длань императора"; высокая плата и почести могут развратить их, а главное -- оскорбить чувства ромеев, охладить их служебное рвение; возвышение иноземцев опасно и для международного престижа империи -- на родине наемника будут смеяться над ромеями, вознесшими никчемного человека, не сумевшего ничего добиться у себя дома{20}.
   *
   Англия.
   Войско Вильгельма Завоевателя{21} состояло не сплошь из норманнов, а из наемников всех национальностей. Измученное население не раз пыталось путем заговоров и восста-ний освободиться от господства этого военного сословия. В одном месте Гауфред Малатерра говорит, что, когда у населения были расквартированы норманны, жителям приходилось опасаться за судьбу своих жен и матерей{22}.
   *
   Франция
   По свидетельству Г. Дельбрюка, в одном из первых наемных войск, о котором до нас дошли сведения, - о войске, навербованном в 1053 г. строгим ревностным папой Львом IX против норманнов, - летописец Герман Рейхенауский сообщает, что оно со-стояло из авантюристов и беглых преступников. Сами короли, поль-зовавшиеся этими бандами, должны были потом искать средства, что-бы избавить от них страну. Императоры Фридрих и Людовик VII Французский в 1171 г. (14 февраля) заключили договор, в котором говорится, что они собрались вместе со многими баронами и взаимно обязуются нигде в своих государствах не терпеть "зловредных бра-бантцев или coterelli". Пусть ни один вассал их не потерпит, разве что такой человек взял себе жену в их стране или на длительный срок поступил к ним на службу. Преступивший же эти условия предан бу-дет епископом анафеме и на него наложен будет интердикт{23}; он обя-зан будет возместить все убытки, а соседи должны будут силой при-нудить его к этому. Если же этот вассал слишком силен, чтобы соседи могли с ним справиться, то император сам приведет в исполнение приговор.
   Латеранский церковный собор 1179 г. постановил ввести самые строгие церковные наказания против всяких "брабантцев, арагонцев, наваррцев, басков, триавердинцев", равно как и против тех, кто от-казывался выступить против них с оружием.
   Известно также несколько случаев, когда от них отделывались си-лой. Брабантцы под начальством патера Вильгельма из Камбрэ, состо-явшие некоторое время на службе у короля английского Генриха II, захватили замок Бофор в Лимузине, откуда они совершали грабительские набеги по окрестностям, пока, наконец, в 1177 г. не были остановлены и поголовно вырезаны графом Адемаром и епископом Лиможским. В 1183 г. под Шарентоном истреблена была большая шайка брабантцев; в Оверни с целью их истребления образовался большой "союз мира" под предводительством плотника Дюрана. Но когда этот "союз мира" обратился против самих господ, последние опять-таки в союзе с брабантцами подавили мятежный плебс{24}.
   *
   Чтобы избавиться от банд, французские короли создали постоян-ную армию в современном смысле этого слова.
   По преданию, этот факт совершился следующим образом: Карл VII, добившись при помощи Орлеанской девы{25} первых больших успехов над англичанами, движимый пробудившимся национальным сознани-ем, добился на общем собрании государственных чинов в Орлеане в 1430 г. принятия крупной реформы. Собрание вотировало необходи-мые налоги для содержания постоянного войска из 15 рот по 100 ко-пий, из 6 человек каждое, т. е. всего 9.000 конных. Богатый буржуа и гениальный государственный деятель, Жак Кер, тут же сделал пер-вый взнос и вообще был душою всего дела. Во вновь созданные ордонансовые роты были приняты лучшие бандитские элементы и с и> помощью одолели остальные шайки, которым пришлось разбрестись{26}.
   *
   Швейцарцы
   По свидетельству того же историка (Г. Дельбрюка), швейцарцы времен средневековья ввели категорический запрет на пленных и обязывались сразу же убивать настигнутого врага. В то же время европейские профессиональные воины, - как ры-цари, так и наемники, - до известной степени щадили друг друга и, если убийство не было безусловно необходимо, довольствовались тем, что брали в плен сдавшегося противника.
   Швейцарцы же отличались крайней кровожадностью. Даже во время междоусобных войн между са-мими союзниками (Старая цюрихская война, 1442-1444 г.), когда жители лесных кантонов вместе с бернцами и другими кантонами захватили замок Грейфензее, они казнили (1444 г.) гарнизон цюрихцев, вынужденный сдаться "на немилость".
   Если щадили "юных мальчиков", то источники именуют это уже снисходительностью, а в первом общем военном уставе союзников - Земпахской грамоте{27}, 1393 г., пришлось категорически предписать, чтобы, поскольку "благодаря женщине обновляется и размножается благополучие всех людей", никто не смел убивать, закалывать и на-силовать жен и дочерей.
   Когда Карл Смелый пошел против швейцарцев, то при выступле-нии из Нанси он обратился к своим капитанам с речью о том, что противник по своему обыкновению дает сражение у самой границы, в случае победы или нанесения ему даже самого незначительного по-ражения противник будет сломлен и его дело будет проиграно. Хотя выражения этой речи несколько утрированы, все же по своей идее она правильно выражает существо дела: храбрость швейцарцев осно-вывалась на их успехе; успех вселял в них уверенность в победном исходе безудержного натиска, от которого рассыпались плохо спаян-ные отряды неприятельских армий, как бы ни была велика личная храбрость отдельных рыцарей или наемников.
   Швейцарцев этой эпохи можно сравнить с древними германцами, а также с афинянами времен Перикла. По своей природе жители полу-острова Аттики не были ни более храбрыми, ни более искусными мо-реплавателями, чем остальные греки. Но ход исторического развития и политика превратили все население в воинов на суше и на море, и это придало их мирной жизни основные черты военного профес-сионализма{28}.
   Впоследствии швейцарцев часто использовали как наемников.
   *
   В истории государства Российского наемничество было ограничено. Первый случай относится ко временам Рюрика, когда он с двумя братьями, Синеусом и Трувором, согласно преданию Нестора{29}, пришли на землю Русскую не править, а упорядочить взаимоотношения среди славян и выступить как бы в роли арбитров при различных спорах.
   Мы не имеем нужды вдаваться в тонкости данной истории, но можем вполне объективно заявить, что иноземцы во времена молодости Руси и Руси возмужалой петровского времени не играли существенной роли в политической и военной жизни нашего государства, а были лишь инструментом в руках правительства.
   *
   Ярче всего отношение к иностранцам и Западу показало В.О. Ключевским:
  
   "Как относился Петр к Западной Европе? Предшественники поставили Петру, между прочим, и такую задачу - "все делать с примеру сторонних чужих земель", именно земель западноевропейских. И в этой задаче было много уныния, отчаяния в национальных силах, самоотречения.
   Как принял ее Петр? Как он смотрел на отношение России к Западной Европе, видел ли он в последней всегдашний образец для первой, или западноевропейский мир имел для него лишь значение учителя. С которым расстаются по окончании выучки?..
   Петра часто изображали слепым беззаветным западником, который любил все западное не потому, что оно было лучше русского, а потому, что оно было непохоже на русское, который хотел не сблизить, а ассимилировать Россию с Западной Европой. Трудно поверить, что всегда расчетливый Петр был расположен к таким платоническим увлечениям. Из обзора жизни Петра мы видели, как в 1697 г. под прикрытием торжественного посольства, в свиту которого замешался и Петр под вымышленной фамилией, снаряжена была секретная воровская экспедиция с целью выкрасть у Западной Европы морского техника и техническое знание. Вот для чего нужна была Петру Западная Европа.
   Он не питал к ней слепого или нежного пристрастия, напротив, относился к ней с трезвым недоверием и не обольщался мечтами о задушевных ее отношениях к России, знал, что Россия всегда встретит там только пренебрежение и недоброжелательство.
   Составляя в 1724 году программу торжественной оды или чего-то подобного на празднование годовщины Ништадтского мира, Петр писал, между прочим, что все народы особенно усердно старались не допустить нас до света разума во всем, особенно в военном деле; но они проглядели это, точно у них в глазах помутилось...
   Вот почему хочется верить дошедшему до нас через много рук преданию о словах, когда-то будто бы сказанных Петром и записанных Остерманом: "Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом".
   Итак, сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью.
   Чего же хотел он добиться этим средством?
   В ответ на это вопрос надобно припомнить, зачем посылал Петр десятки русской молодежи за границу и каких иноземцев выписывал из- за границы. Посланные обучались математике, естествознанию, кораблестроению, мореплаванью; выписывали офицеров, кораблестроителей, мореходов, фабричных и других мастеров, горных инженеров, а потом правоведов и камералистов, знающих науку управления, особенно финансового.
   С помощью тех и других Петр заводил в России то, что он видел полезного на Западе и чего не было в России. У России не было регулярной армии -- он сформировал ее; не было флота -- он построил его; не было удобного морского пути для внешней торговли -- он армией флотом отвоевал восточный берег Балтийского моря; была слабая промышленность добывающая и почти отсутствовала перерабатывающая -- после него осталось более 200 фабрик и заводов; для всего этого необходимо было техническое знание, -- заведены были в столицах морская академия, школы навигацкая и медицинская. училища артиллерийское и инженерное, школы латинские и математические и до полусотни начальных цифирных школ в губернских и провинциальных городах да столько же гарнизонных для солдатских сыновей; казны недоставало на покрытие государственных расходов -- Петр увеличил доходный бюджет в три слишком раза; недоставало рационально устроенной администрации, способной вести все эти сложные новые дела, -- специалисты -- иноземцы помогли учредить новое центральное управление...
   Он хотел не заимствовать с Запада готовые плод тамошней техники, а усвоить ее, пересадить в Россию самые производства с их главным рычагом, техническим знанием...
   Трудовое поколение, которому достался Петр, работало не на себя, а на государство, и после усиленной и улучшенной работы ушло едва ли не беднее своих отцов. Петр не оставил после себя ни копейки государственного долга, не израсходовал ни одного рабочего дня у потомства, напротив, завещал преемникам обильный запас средств, которыми они долго пробавлялись, ничего к ним не прибавляя. Его преимущество перед ними в том, что он был не должником, а кредитором будущего" {30}.
   *
   Безусловно, история помнит период, когда "иноземцы", как мухи облепили российский трон (при Анте Иоанновне), знает и о неуклюжих попытках Петра III и Павла I вытравить русский дух прусской муштровкой, знает и о преклонении перед прусской и французской военной школой. Но ей известно главное: дух наемничества чужд русской душе. Только русские "чудо-богатыри" способны на великие подвиги во славу государства Российского.
   *
   Мы уже отчасти ответили на вопрос: чем пагубно наемничество. Тем не менее, аргументы против этого института все же дополним ссылками на авторитетное мнение.
   *
  
   Наемники, как свидетельствует история, - ненадежный и опасный элемент, ибо, "сделав из войны ремесло, переходя со службы одному политическому центру на службу другому, совершенно деклассировались и уложились в особые организации, получившие огромный политический вес", - так писал о наемниках средневековья А.А. Свечин{31}.
   Без каких-либо сомнений на счет наемников высказался и Н. Макиавелли:
   "Очевидно, что плата эта не может настолько привязать их к нанимателю, чтобы они готовы были умереть за него. Между тем если в войске каждый не предан своему начальнику до готовности умереть за него, то такое войско не устоит перед сколько-нибудь мужественным врагом. Но такая предан-ность и такое усердие могут существовать только в гражданах; поэтому республика или государство должны вооружать соб-ственных подданных, как было у всех народов, совершавших великие завоевания" {32}.
   Ранее указанных писателей о вреде наемничества писал в обращении к императору Мануилу Плифон{33}. В главе 9 он упоминает о проекте нового налога с целью содержания армии наемников для охраны истмийских крепостей. Плифон выражает резко отрицательное отношение к этому проекту, говоря, что ему кажутся смешными попытки спастись от внешней опасности путем найма чужеземных войск. По его мнению, большая, основная часть армии должна состоять из местных уроженцев, а не из чужеземцев, так как последние из спасителей и стражей часто превращаются в противников. Наемники не смогут отразить опасности, и тогда правительству снова придется обратиться к местным жителям, обремененным одновременно и военной службой и налогами и поэтому совершенно разоренным и не имеющим уже возможности вооружиться на свои средства{34}.
   Императорские (древнеримские) наемники переходили не только на сторону гер-манцев, но даже и на сторону персидского царя, в особенности же сами германцы. Дважды нам об этом сообщает Прокопий. Варвары-наемники чувствуют себя господами, и горе тому князю или полководцу, который осмелится испортить с ними отношения, приме-нив к ним строгость.
   О буйстве наемников ведает нам и Ф. Меринг. Выражение "испан-ское бешенство" вошло в пословицу. Что под этим подразумевалось, видно из наиболее дикой его вспышки 4 ноября 1576 г. Испанские наемники, не получавшие платы, ужаснейшим образом опустошили Антверпен -- самый оживленный и богатый торговый го-род христианского мира, затмивший своей славой даже славу Генуи и Венеции, город, о котором было. сказано; мир -- кольцо, и Антверпен -- бриллиант в нем; ратуша и 600 буржуазных домов были сожжены; свыше 10.000 жителей были зарезаны или утоплены{35}.
   *
   Вряд ли следует далее рисовать ужасные картины последствий использования на службе государства наемников. Изложенного вполне достаточно для понимания простой мысли: наемник - солдат ненадежный, а государству нужны воины, бесстрашные и надежные.
   *
   Вряд ли изменится суть наемника, если сегодня такового мы назовем контрактником...

ПРИМЕЧАНИЯ

   1.См.: Керсновский А. А. История Русской Армии. Ч. I - IV. Белград, 1933 - 1938. - С.7.
   2.См.: Разин Е.А. История военного искусства. В 5-т. Т.1. Военное искусство рабовладельческого периода войны. - М.: Воениздат, 1955. - С. 55.
   3.См.: Разин Е.А. История военного искусства. В 5-т. Т.1. Военное искусство рабовладельческого периода войны. - М.: Воениздат, 1955 - С.182.
   4.См.: Свечин А. Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней. В 2-х тт. - М.-Л., 1927-1928. - С. 78.
   5.См.: Курциус Э. История Греции. Т.3. - М.. 1880. - С.467.
   6.См.: Там же.- С.467.
   7.См.: Там же.- С.468.
   8.См.: Там же.- С.469.
   9.См.: Там же.- С.469-470.
   10.Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том первый. Античный мир. - М., 1936.- С.240.
   11.См.: Максутов В.П. История древнего Востока. Культурно-политическая и военная. С отдаленнейших времен до эпохи македонских завоеваний. Египет и Финикия. т.1, Кн. 1-4. - СП б., б., 1905.- С. 656, 660.
   12.Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том второй. Германцы. - М., 1937. - С. 179
   13.См.: Там же. - С. 182, 183.
   14.De Caes. 3.14.
   15.Там же, 37.7.
   16.Валлей Патеркул. Римская история, II, 1.
   17.См.: Михневич Н. П. Указ. соч. - С. 44.
   18.См.: Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том третий. Средневековье. - М., 1938. - С.140.
   19.Кекавмен (греч. KekaumИnos) (около 1015--20 -- после 1078), византийский писатель. Происходил из армянской семьи, переселившейся в Византию. Автор так называемых "Советов и рассказов" -- важного источника по истории 11 в.
   20.См.: Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. - М.. 2006.
   21.Вильгельм Завоеватель -- король Англии (1066--1087) род. в 1027 г. и был побочным сыном нормандского герцога Роберта II Дьявола.
   22.См.: Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том третий. Средневековье. - М., 1938. - С. 135.
   23.Интердикт - наказание.
   24.См.: Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том третий. Средневековье. - М., 1938. - С.229-230.
   25.Орлеанская дева - Жанна д'Арк
   26.См.: Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том третий. Средневековье. - М., 1938. - С. 372.
   27.Основные военные уложения Швейцарии были изложены в Земпахском соглашении (Covenant of Sempach) в 1393 году. Кроме введения правил военного взаимодействия и взаимозависимости между кантонами (например, каждый кантон был обязан следить за тренировкой своего войска), этот документ также детально описывал правила дисцилины как внутри подразделений, так и в их отношениях с другими отрядами, а также очередность и долю в грабеже и дележе добычи. Вопрос выбора офицеров также решался на сборе. Обычно высшая власть принадлежала офицеру, который командовал силами всего кантона. Офицеры подразделений могли выбираться наиболее уважаемыми членами общества, или старейшинами. Иногда кантоны предпочитали действовать независимо друг от друга, и поэтому в некоторых битвах, например, при Морате, не было единого командования. Таким образом, вопрос командования решался весьма демократичными методами, и военный совет состоял из офицеров всех подразделений, которые вырабатывали общую тактику перед боем. Именно по этой причине в рассматриваемый период не появилось ни одного выдающегося командира; только в битве при Лопене у войск Конфедерации был единый командующий - Рудольф фон Эрлах.
   28.Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. Том третий. Средневековье. - М., 1938. - С.483-484.
   29.Впрочем, Н.М. Карамзин, справедливо замечает следующее: "Историк должен, по крайней мере, изъявить сомнение и признать вероятною мысль некоторых ученых мужей, полагающих, что норманны ранее 859 года брали дань с чуди и славян. Как Нестор мог знать годы происшествий за 200 и более лет до своего времени?" - См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12-ти т. - М., 1993. - С.36-37.
   30.Ключевский В.О.
   31.Свечин А. Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней. В 2-х тт. - М. - Л., 1927-1928. - С. 155.
   32.Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. - В кн.: Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. - М.: Мысль, 1996. - С.195.
   33.Плифон (Плетон) Георгий Гемист (ок .1355-1452), византийский философ-платоник, ученый и государственный деятель. Разработал проект политических реформ, призванных вывести Византию из кризиса.
   34.См.: Георгий Гимист Плифон. Речи о реформах: Речь к императору Мануилу о положении Пелопоннеса. - Текст воспроизведен по изданию: Георгий Гемист Плифон. Речи. / Византийский временник т. 6 М. 1953. - С. 16-17.
   35.См.: Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. - М.: Воениздат, 1956. - С. 121.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 4.86*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023