ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Парадокс войны...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Отечество.

Эммануил на иконе Отечество (Троица Новозаветная). Новгород. XIV в.

К. Рокоссовский

Парадокс войны:

более сильный обороняется, а менее -- наступает ...

(фрагменты из кн. "Солдатский долг".)

Продолжение кн. Рокоссовского...

Оборонительное сражение подходило к концу, к этому времени противник на московском направлении израсходовал все свои резервы, но прорвать нашу оборону не смог.

Наступил и для него момент перехода к обороне.

Нужно было сорвать этот план, не позволить закрепиться на захваченных рубежах, и Ставка Верховного Главнокомандования своевременно приняла соответствующее решение.

В контрнаступление войска армии перешли без всякой паузы. Чем дальше они отдалялись от Москвы, тем сильнее сопротивлялся противник. Еще до подхода к волоколамскому рубежу командование фронта стало прибегать к созданию группировок то на одном, то на другом участке, для чего какая-то часть сил из одной армии передавалась в другую. Подобная импровизация обеспечивала некоторый успех местного значения. С выходом же наших войск на волоколамский рубеж стало совершенно ясно, что противнику удалось оправиться от полученного удара и что его оборона становится организованней. Продолжать наступление имевшимися к тому времени у нас силами расчетом на решительный прорыв обороны противника и дальнейшее развитие успеха уже было нельзя.

Наступил момент, когда и нашему верховному командованию надлежало подумать об извлечении пользы из одержанных результатов и начать серьезную подготовку к летней кампании 1942 года.

К великому сожалению, этого не произошло, и войска, выполняя приказ, продолжали наступать.

Причем командованию фронта была поставлена задача: изматывать противника, не давая ему никакой передышки.

Вот это было для меня непонятным.

Одно дело изматывать врага оборонительными действиями, добиваясь выравнивания сил, что и делали мы до перехода в контрнаступление. Но чтобы изматывать и ослаблять его наступательными действиями при явном соотношении сил не в нашу пользу, да еще в суровых зимних условиях, я этого никак понять не мог.

Неоднократные наши доклады командованию фронта о тяжелом состоянии армии в результате понесенных потерь, о несоответствии ее сил и задач, которые ставил фронт перед нами, не принимались во внимание.

Приходилось с натугой наступать, выталкивая противника то на одном, то на другом участке. О прорыве вражеской обороны не могло быть и речи. Наши возможности истощились до крайности, а противник продолжал пополнять свои войска свежими силами, перебрасывая их с запада.

Продолжавшееся наступление 16 и армии с Волоколамского рубежа оказалось особенно тяжелым.

Противник прилагал все усилия к тому, чтобы задержать наше продвижение. Для этого у него оказались соединения и части, сохранившие высокую боеспособность. Силами войск одной армии уже нельзя было рассчитывать на успех наступления, поэтому чаще всего для продолжения наступления на волоколамском направлении командование фронта привлекало несколько армий. При этом одна из них, наносившая главный удар, усиливалась за счет соседних.

16-й чаще всего приходилось взаимодействовать с 20-й и 1-й Ударной, а также с соседней (слева) 5-й.

Чтобы глубже разобраться в причинах столь низких результатов наступательных действий, я неоднократно бывал в расположении различных частей и на разных участках наступления армии. И то, что мне удалось лично увидеть и на себе испытать, окончательно убедило меня в том, что при таком состоянии, в каком в это время находились наши войска, добиться решающего успеха над противником мы не в состоянии.

Наша слабость определялась уже не только малочисленностью в людском составе частей и соединений, но и слабым вооружением.

Не хватало в большом количестве автоматического оружия (пулеметов), мало имелось минометов, образовался огромный некомплект артиллерийских орудий разных калибров, танки исчислялись единицами, недоставало транспортных средств...

Самым больным местом оказалось очень слабое обеспечение артиллерийскими и минометными боеприпасами

Основой обороны, организуемой врагом, являлись опорные пункты, располагавшиеся в населенных пунктах или в рощах. Промежутки между ними минировались и простреливались пулеметным, минометным и артиллерийским огнем.

Нашей пехоте, наступавшей жиденькими цепями, приходилось продвигаться по глубокому снегу под сильным огнем. Весьма слабую поддержку оказывала ей артиллерия, располагавшая малым количеством стволов и испытывавшая нехватку снарядов. Еще не видя противника, то есть задолго до атаки наша героическая, но измученная пехота выбивалась из сил и несла большие потери.

Штаб фронта не скупился на директивы, наставления и инструкции, побуждавшие к активности и разъяснявшие, как нужно действовать и быстрее преодолевать в различных условиях сопротивление врага.

Эти истины прекрасно были известны командирам и бойцам.

Все мы, от рядового до генерала, сами стремились к изгнанию захватчика и победе над ним. Кроме того, находившиеся непосредственно в боевых порядках частей более глубоко и детально знали, в чем нуждаются войска и каковы причины медленного их продвижения.

Не инструкции были нужны в то время, а пополнение соединений и частей личным составом, оружием минометами, орудиями, транспортом, танками, специальной инженерной техникой, минами и снарядами.

Все мы прекрасно сознавали, какие трудности переживала наша страна, и все чувствовали, что трудящиеся Советского Союза под руководством нашей партии напрягают все силы для обеспечения своих вооруженных сил всем необходимым для одержания победы над врагом.

Но слишком большие потери понесли вооруженные силы с первого дня войны.

Чтобы восполнить эти потери, нужно время. Мы понимали, что война, по сути, только начинается, что наша победа в этой грандиозной битве под Москвой, где участвовали войска почти трех фронтов, является переломом в ходе всей войны, что этой победой завоевана передышка, которая нужна как воздух.

Сам враг признал свое поражение и в основном на всем советско-германском фронте перешел к стратегической обороне, правильно оценив, что война в Советском Союзе приняла затяжной характер.

Невольно возникал у меня, у многих других вопрос: почему же наше Верховное Главнокомандование, Генеральный штаб да и командование фронта продолжают бесцельные наступательные операции?

Ведь было совершенно ясно, что противник, хотя и отброшен от Москвы на сто с лишним километров, еще не потерял своей боеспособности, что у него еще достаточно возможностей для организации прочной обороны и, чтобы решиться "разгромный" штурм, необходимо накопить силы, оснащенные в достаточном количестве вооружением и техникой.

Всего этого у нас в январе 1942 года не было.

Почему же в таком случае мы не используем отвоеванное у врага время для подготовки вооруженных сил к предстоящим на лето операциям, а продолжаем изматывать не столько врага, сколько себя в бесперспективном наступлении?

Это была грубейшая ошибка Ставки ВГК и Генерального Штаба.

В значительной степени она относится и к командующим Западным и Калининским фронтами, не сумевшими убедить Ставку в несостоятельности наступательной затеи, которая оказалась выгодной только врагу, перешедшему к обороне и готовившему по директиве Гитлера свои войска к решительным действиям в летнюю кампанию 1942 года.

Об этом нельзя умалчивать.

В связи с неблагополучной обстановкой, сложившейся на участке 10-й армии, которой командовал генерал Ф.И. Голиков, и нависшей из-за этого угрозы над левым флангом Западного фронта управлению и штабу 16 и армии 21 января 1942 года комфронтом приказал: перейти в район Сухиничей, принять в свое подчинение соединения и части 10-й армии, организовать противодействие противнику и восстановить положение.

Справка:

Филипп Иванович Голиков (16 июля 1900 -- 29 июля 1980) -- Маршал Советского Союза (8 мая 1961 года).

-- В мае 1918 года добровольно вступил в Красную армию.

-- Участвовал в Гражданской войне в составе добровольческого 1-го Крестьянского коммунистического стрелкового полка "Красные орлы" (агитатор пулеметной команды).

-- Окончил военно-агитаторские курсы в Петрограде в 1919 году.

-- После окончания Гражданской войны 11 лет находился на политработе: агитатор, затем начальник информации дивизии; начальник политсекретариата губернского военного комиссариата; начальник политотдела стрелковой бригады; военком и начальник политотдела стрелковой дивизии.

-- В 1931 году окончил экстерном военную школу и по собственному желанию был переведён на командную работу.

-- С ноября 1931 года -- командир 95-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии.

-- Заочно окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе в 1933 году.

-- С октября 1933 года -- командир 61-й стрелковой дивизии Приволжского военного округа. С сентября 1936 года -- командир 8-й отдельной механизированной бригады, с июля 1937 года -- командир 45-го механизированного корпуса Киевского военного округа.

-- В январе 1938 года назначен членом Военного совета Белорусского военного округа.

-- С ноября 1938 года -- командующий войсками Винницкой армейской группы Киевского Особого военного округа. С 28 сентября 1939 г. -- командующий Восточной армейской группы, в этом качестве участвовал в Польском походе РККА.

-- С июля 1940 года -- заместитель начальника Генерального штаба РККА -- начальник Главного разведывательного управления РККА.

-- В первые дни войны Голиков снят с поста начальника Главного разведывательного управления РККА и направлен начальником Советской Военной миссии в Великобританию и в США.

-- В октябре 1941 года возвращён в СССР и назначен командующим формировавшейся в Рязанской области 10-й армии. С февраля 1942 года -- командующий 4-й ударной армией на Калининском фронте. С апреля 1942 года -- командующий войсками Брянского фронта, в июле 1942 года -- командующий войсками Воронежского фронта.

-- В августе 1942 года Голиков назначен с понижением командующим 1-й гвардейской армией на Юго-Восточном и Сталинградском фронтах, участвовал в оборонительных боях на подступах к Сталинграду.

-- С сентября 1942 года -- заместитель командующего Сталинградским фронтом. В октябре 1942 года переброшен на северный участок советско-германского фронта и назначен командующим войсками Северо-Западного фронта.

-- Через несколько дней отозван в Москву и повторно назначен начальником Главного разведывательного управления РККА.

-- А ещё через несколько дней, в том же октябре 1942 года также повторно назначен командующим войсками Воронежского фронта.

-- В марте 1943 года Голиков был отозван в Москву и более на фронт никогда не направлялся.

-- В апреле 1943 года назначен заместителем Народного комиссара обороны СССР по кадрам.

-- 6 октября 1944 года возглавил Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран.

-- С сентября 1950 года -- командующий отдельной механизированной армией.

-- С апреля 1956 года -- начальник Военной академии бронетанковых войск Советской Армии.

-- С января 1958 года -- начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, важнейшего органа по партийному руководству Вооружёнными Силами СССР.

-- В мае 1962 года освобожден от должности "по состоянию здоровья и в связи с переходом на пенсию".

-- В июне 1962 года назначен генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

-- Жил в Москве.

-- Похоронен на Новодевичье кладбище в Москве.

Продолжение кн. Рокоссовского...

Подытожив все данные, собранные штабом о противнике, местности, а также о своих силах и средствах, приняли решение в первую очередь приступить к проведению операции по овладению Сухиничами.

Нужно же было, чтоб в самый разгар подготовки операции приехал к нам заместитель командующего фронтом генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. Расположившись в одном из домов со своей машинисткой (больше с ним никого не было), он вызвал меня к себе.

Выслушав мой доклад, в повышенном тоне заявил, что все мероприятия никуда не годятся. Дескать, вместо того чтобы усиливать равномерно всю занимаемую нами полосу, мы, стягивая к Сухиничам силы, ослабляем другие участки, давая возможность этим воспользоваться противнику.

С ним я не мог никак согласиться и счел своим долгом доложить о том командующему фронтом по телеграфу. Тот мое решение одобрил, а Кузнецову приказал выехать в 61-ю армию.

Справка:

Фёдор Исидорович Кузнецов (17 сентября 1898 -- 22 марта 1961) --

генерал-полковник (24 февраля 1941 года).

-- Участник 1-й мировой войны (прапорщик - в Школе прапорщиков 2-й армии Западного фронта - 1916); и Гражданской войны (командир полка).

-- Окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе (1926) и курсы усовершенствования высшего начсостава (1930).

-- В 1935--1938 годах -- начальник факультета и начальник кафедры в Военной академии им. М. В. Фрунзе.

-- С июля 1938 года -- заместитель командующего войсками Белорусского особого округа.

-- Участвовал в советско-финской войне.

-- С августа 1940 года -- командующий войсками Северо-Кавказского, затем Прибалтийского особого военного округа.

-- Великая Отечественная война. 14 августа -- 19 ноября 1941 - командующий 51-й Отдельной армии, фактический виновник слабой подготовки обороны перешейков Крыма, в результате чего войска 11-й армии Вермахта быстро овладели Крымом и чуть было беспрепятственно не вошли в Севастополь.

-- Далее: начальник штаба 28-й армии; заместитель командующего войсками Западного фронта; командующий 61-й армией.

-- Март 1942 -- июнь 1943 -- начальник Академии Генерального штаба

-- Август 1943 -- февраль 1944 -- заместитель командующего войсками Волховского фронта.

-- Февраль -- август 1944 -- заместитель командующего Карельским фронтом.

-- После войны: с февраля 1945 по февраль 1948 года командующий войсками Уральского военного округа

-- С 1948 года в отставке по болезни.

-- Умер в Москве 22 марта 1961 года.

-- Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Продолжение кн. Рокоссовского...

Задачу комфронтом мы выполнили и город Сухиничи освободили.

После этого Г.К. Жуков сообщил мне, что на днях нам будет прислана директива фронта о задачах армии на ближайшее время...

Что же нам командармам, оставалось делать в тех условиях?

В первую очередь мы приступили к тщательному подсчету сил и определению возможностей. С прискорбием убедились, что имеющимися силами хорошо бы удержаться на занимаемом рубеже, если противник сам начнет наступать. Так, по добытым у нас данным, довольно правдивым, находившийся против нашей армии противник значительно превосходил нас. К тому же суровая многоснежная зима при обороне благоприятствовала ему, а не нам.

Получается какой-то парадокс: более сильный оборонялся, а менее -- наступал.

Обстоятельный доклад об этом, подкрепленный подсчетами и выводами, был представлен командующему фронтом.

Ответ он дал короткий и в резком тоне.

Его реакция исключала надежду на то, что там, наверху (фронт, Ставка), поймут, может быть, что наступила пора подумать и о накапливании сил для летней кампании, а не доводить войска, как говорится, до ручки.

Сложность заключалась еще и в том, что мне была непонятна основная цель действий войск Западного фронта.

Генералиссимус Суворов придерживался хорошего правила, согласно которому "каждый солдат должен знать свой маневр".

И мне, командующему армией, хотелось тоже знать общую задачу фронта и место армии в этой операции. Такое желание -- аксиома в военном деле. Не мог же я удовлетвориться преподнесенной мне комфронтом формулировкой задачи -- "изматывать противника", осознавая и видя, что мы изматываем, прежде всего, себя. Это обстоятельство тревожило не только меня одного.

После ответа командующего фронтом на мой доклад, нам оставалось лишь одно -- думать о том, как лучше выполнить задачу.

Если посмотреть правде в глаза...

-- А.В. Суворов: "Победа или смерть" 90k "Фрагмент" Политика Иллюстрации/приложения: 13 шт. http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/awsuworowpobedailismertx.shtml

-- Полководцы: "демьянова уха" 68k "Фрагмент" Политика Иллюстрации/приложения: 19 шт. http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/polkowodcydemxjanowauha.shtml

-- "Предупреждая высочайшие повеления"... 118k "Фрагмент" Политика Иллюстрации/приложения: 33 шт. http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/polkowodcydemxjanowauha.shtml

Продолжение кн. Рокоссовского...

Поскольку на широкомасштабные активные действия сил не хватало, решили не прибегать к наступлению вообще, а начать его с конкретной целью и на определенные объекты.

Наиболее заманчивыми объектами были населенные пункты, занимаемые противником.

Потеря каждого из них являлась чувствительным ударом, ибо это сразу отражалось на всей системе обороны в районе потерянного врагом пункта.

Такие соображения натолкнули нас на мысль наносить удары последовательно, сосредоточивая (конечно, в пределах возможностей и не оголяя слишком нашу оборону) то тут, то там необходимые силы. Подобные наступательные действия мы провели на нашем правом фланге. В них участвовали две неполные дивизии, так как остальная их часть была оставлена на занимаемом ими участке.

К полудню один населенный пункт мы полностью очистили от врага, который, понеся большие потери, отошел в лес. Отошедший (слева) и из населенного пункта (справа) во второй половине дня противник предпринял несколько контратак, поддержанных артиллерий и авиацией.

Однако все они оказались безрезультатными, и населенный пункт остался за нами. Причем наши зенитчики сбили 6 немецких самолетов. Не обошлось без потерь и у нас. Особенно значительными они оказались при захвате населенного пункта, где почти каждый дом приходилось брать с боем. Потеряли мы также 7 танков: 4 -- сожженными, 3 -- подбитыми.

Обидно было, когда нас упрекали за неуспехи в ряде проводимых операций, ссылаясь на то, что у противника меньшее количество дивизий, чем у нас.

Но дело-то в том, что численность личного состава немецких пехотной, танковой и моторизованной дивизий по сравнению с нашими была выше в несколько раз. Из дивизий противника, понесших большие потери, весь рядовой и младший командный состав передавался для укомплектования других дивизий, а командование и штабы выводились в тыл для новых формирований, чего у нас не делалось.

Поэтому неудивительно, когда сейчас со стороны многих лиц приходится часто слышать удивление: как же это получалось, что у нас в ряде операций по количеству дивизий было больше, чем у противника, а мы отступали или не могли прорвать его оборону?

Вот такое положение было и у нас на сухиничском направлении.

Хорошо еще, что мы не отступали, а постепенно вгрызались в оборону противника, расшатывая ее то на одном, то на другом участке.

Тесная связь установилась у нас с соседом слева -- 6l-й армией.

До меня дошли любопытные сведения относительно "дебюта" Ф.И. Кузнецова, о чем я уже рассказывал, после того, как он побывал у нас и был направлен Г.К. Жуковым в 61-ю армию.

Ему так же, как и в 16-й, не понравились мероприятия, проводимые командармом М.М. Поповым. О своих претензиях он доложил по телеграфу комфронтом. Тот незамедлительно отреагировал на его доклад, приказав ему вступить в командование 61-й армией.

Ф.И. Кузнецов, пытаясь избежать столь неожиданного назначения, доказывал, что М.М. Попов в состоянии выправить положение после полученных указаний, но его доводы не помогли ему избавиться от более ответственной самостоятельной должности.

И пришлось ему вступать в командование 61-й армией.

Но не повезло, оказывается Кузнецову и здесь, так же как не везло в Прибалтике и Крыму. Не прошло и недели, как противник перешел в наступление и продвинулся на одном из участков 61-й армии до 30 км. М.М. Попов опять вступил в командование армией, а Ф.И. Кузнецов вообще выбыл из состава Западного фронта.

В мае 1942 года, подлечившись в госпитале после тяжелого ранения, третьего за время службы в Красной Армии, я возвратился к себе в 16-ю, штаб которой к моему прибытию перебрался на новое место, оборудовав КП в лесу. В мое отсутствие армия отбросила противника за реку Жиздра, и бои на участке нашей армии временно прекратились.

Приехав, я сразу окунулся в боевую обстановку. Она выдалась довольно горячей: по директиве фронта нашей армии совместно с 61-й на смежных флангах поредстояло провести наступательную операцию.

Подготовившись к операции, мы с генералом В.И. Казаковым выехали к соседям для отработки взаимодействия.

Еле разыскали командарма, забравшегося в глухую деревушку, куда мы попали пешком (проезжей дороги не было). М.М. Попов встретил нас тепло.

Он оказался весьма приятным собеседником и здравомыслящим военным руководителем, произвел на меня очень хорошее впечатление.

Обговорили деловые вопросы, вспомнили "набег" Ф.И. Кузнецова, а также фиаско, которое тот потерпел.

Нет, не злорадствуя, а просто удивляясь его поведению.

Справка:

Маркиан Михайлович Попов (2 ноября 1904 -- 22 апреля 1969) -- генерал армии (1943 год; в 1944 году понижен в звании; восстановлен в 1953 году), Герой Советского Союза (7 мая 1965 года).

-- 1920-1921: красноармеец, политрук 6-го ротного участка Псковского территориального полка, курсант 74-х Пехотных Псковских курсов.

-- Затем: Отделенный командир, командир взвода, помнач полковой школы.

-- 1924 - 1931: слушатель курса "Выстрел", помощник начальника полковой школы 33 стрелковый полк 11-й стрелковой дивизии. Начальник полковой школы 33 стрелковый полк 11-й стрелковой дивизии; командир 2-го батальона 31-й стрелковый имени Урицкого полк 11-й стрелковой дивизии; преподаватель (Школа переподготовки командиров запаса РККА); преподаватель тактики (Ленинградская пехотная школа); и. о. начальника штаба Моторизованы отряд 11-й стрелковой дивизии; начальник штаба Моторизованного отряда 11-й стрелковой дивизии; и. о. инспектора моторизации корпуса военно-учебных заведений MВО (до апреля 1932)

-- В 1936 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

-- С мая 1936 года -- начальник штаба 9-й отдельной механизированной бригады.

-- С июля 1937 года -- начальник штаба 5-го механизированного корпуса.

-- С января 1938 года -- для особых поручений при начальнике Управления по командному и начальствующему составу РККА.

-- С июня 1938 года -- заместитель командующего 1-й Краснознамённой армией на Дальнем Востоке.

-- С сентября 1938 года -- начальник штаба 1-й Отдельной Краснознамённой армии.

-- С июля 1939 года по январь 1941 -- командующий 1-й Отдельной Краснознамённой армией.

-- 13 августа 1939 года присвоено воинское звание комкор.

-- 4 июня 1940 года присвоено воинское звание генерал-лейтенант.

-- С января 1941 года командующий войсками Ленинградского военного округа.

-- Великая Отечественная война - на Северо-Западе фронте. - (24 июня -- 27 августа 1941) Командующий войсками Северного фронта

-- 27 августа -- 5 сентября 1941 - Командующий войсками Ленинградского фронта.

-- С 13 октября 1942 -- заместитель командующего войсками Сталинградского фронта.

-- 26 декабря 1942 года - заместитель командующего Юго-Западным фронтом.

-- С 10 апреля по 15 апреля 1943 года -- командующий войсками Резервного фронта. 15 апреля того же года Резервный фронт переименовали в Степной военный округ.

-- С 5 июня по 10 октября 1943 года -- командующий войсками Брянского фронта.

-- С 10 октября 1943 по 23 апреля 1944 года -- командующий войсками Прибалтийского фронта.

-- 20 апреля 1944 года - был понижен в звании с генерала армии до генерал-полковника за злоупотребление спиртным и поступки, порочащие честь командира Красной Армии.

-- С 4 по 9 февраля 1945 года М. М. Попов вновь командовал 2-м Прибалтийским фронтом, а затем вновь руководил штабом Ленинградского фронта.

-- После войны командовал войсками Львовского (1945--46) и Таврического (1946--54) военных округов.

-- В 1953 году Попову М. М. было вторично присвоено воинское звание генерал армии (3.08.1953).

-- С января 1955 -- заместитель начальника, а затем начальник Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск.

-- С августа 1956 начальник Главного штаба -- 1-й заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками.

-- С июля 1962 -- военный инспектор--советник Группы Генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

-- Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы

Продолжение кн. Рокоссовского...

Распрощавшись пообещав поддерживать тесную связь, мы добрались до дрезины и вернулись к себе.

В соединениях 61-й армии так же, как и у нас, не хватало личного состава.

Здесь тоже готовясь к предстоящим боям, подобрали, как говорить все, что было можно, -- выписали из госпиталей и поставили в строй излечившихся раненых, "подчистили" армейские тылы, в частях и соединениях выискивали собственны резервы.

Но это -- капля в море...

Вместе с тем надоедливая мысль, что, расходуя так нецелесообразно наши силы и средства, мы можем оказаться к летней кампании неспособными для действий крупного масштаба, неотступно преследовала меня...

А ведь в свое время, проходя военную подготовку, высший командный состав изучал, что всякая военная операция должна основываться на всестороннем и тщательном подсчете сил, средств и возможностей, как своих, так и противника.

Это же аксиома.

Почему тогда такое правило не соблюдалось теми, от кого зависели замыслы оперативно-стратегических операций: Ставкой Генеральным штабом, а отчасти и командованием фронтов?

Об этом нужно говорить, потому что это необходимо для воспитания будущих полководцев и начальников крупных штабов.

На войска 16-й и 61-й армий директивой фронта возлагалась задача разгромить болховско-брянскую группировку противника.

Задача, явно не соответствующая силам и средствам, имевшимся в нашем распоряжении.

Занимая широкий фронт обороны, мы не могли оголять его. Вместе с тем только созданием мощной группировки можно было рассчитывать на прорыв вражеской обороны и развитие успеха в глубину и на флангах прорыва.

Откровенно говоря, такие операции, можно сказать, местного значения, проводившиеся оторванно от общих на отдельных армейских участках, никогда себя не оправдывали и влекли за собой значительные потери.

Плохо было еще и то, что командование фронта, почему то не всегда считало обязанностью посвящать командующего армией в свои замыслы, то есть не ставило в известность о том, какая роль отводится армии в данной операции во фронтовом масштабе.

В данном случае это было так.

После согласования с командармом дня и часа наступления, участвовавшие в нем войска нашей армии, к установленному времени, ночью, скрытно заняли исходное положение.

Если посмотреть правде в глаза...

-- Воронцов: "Господам пехотным офицерам в день сражения"... 66k "Фрагмент" Политика

-- Иллюстрации/приложения: 20 шт.

-- http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/woroncowgospodampehotnymoficeramwdenxsrazhenija.shtml

Сухиничи

В середине января по решению Ставки Верховного Главнокомандования на разных участках советско-германского фронта было предпринято новое наступление. Войска Западного фронта тоже продолжали наступательные действия. И мы в них участвовали, но теперь уже не на правом, а на левом крыле фронта.

10-я армия, которой командовал генерал Ф. И. Голиков, переживала тяжелые дни. Немцы не только остановили ее, но, подбросив силы на жиздринском направлении, овладели Сухиничами -- крупным железнодорожным узлом. Пути подвоза войскам левого крыла фронта, выдвинувшегося далеко вперед, в район Кирова, были перерезаны.

Управление и штаб 16-й армии получили приказ перейти в район Сухиничей, принять в подчинение действующие там соединения и восстановить положение.

Передав свой участок и войска соседям, мы двинулись походным порядком к новому месту. М. С. Малинин повел нашу штабную колонну в Калугу, а мы с А. А. Лобачевым заехали на командный пункт фронта.

Здесь нас принял начальник штаба В. Д. Соколовский, а затем и сам командующий.

Г. К. Жуков ознакомил с обстановкой, сложившейся на левом крыле. Он предупредил, что рассчитывать нам на дополнительные силы, кроме тех, что примем на месте, не придется.

-- Надеюсь, -- сказал командующий, -- что вы и этими силами сумеете разделаться с противником и вскоре донесете мне об освобождении Сухиничей.

Что ж, я принял эти слова Георгия Константиновича как похвалу в наш адрес...

От Ф. И. Голикова 16-й армии передавались 322, 323, 324 и 328-я стрелковые дивизии и одна танковая бригада вместе с участком фронта протяженностью 60 километров.

Из наших старых соединений, с которыми мы сроднились в боях под Москвой, получили только 11-ю гвардейскую (может быть, читатель помнит ту дивизию московских ополченцев, с которой мы встретились, выходя из-под Вязьмы четыре месяца назад, и встали на позициях под Волоколамском; теперь это были гвардейцы, закаленные в огне сражения за Москву).

Соседом слева у нас оказалась 61-я армия, переданная к тому времени Западному фронту; ею командовал генерал М. М. Попов. А в командование 10-й армией вступил генерал В. С. Попов.

Таким образом, мы оказались между двумя Поповыми.

В старину сказали бы: счастливое предзнаменование!

Путь наш лежал через Москву.

Наступил вечер, когда мы подъехали к ней. На окраинах уже разобрали баррикады, но противотанковые сооружения еще оставались. Москвичи честно выполнили свой долг перед Родиной, поднявшись на защиту родной столицы с оружием в руках. Они самоотверженно трудились и в самом городе, обеспечивая войска, сражавшиеся под Москвой, всем необходимым. Теперь все заводы, фабрики, мастерские работали уже на полную мощность.

Город был затемнен.

По улицам мчались с притушенными фарами машины, преимущественно военные. Они направлялись в сторону фронта. Везде строгая маскировка, тишина и порядок.

Война и недавняя близость врага, конечно, наложили на город свой отпечаток. Но сердце подсказывало, что там, в этих домах, за этими затемненными окнами, люди уже живут по-другому. Это чувство было несказанно радостным.

Каждый из нас гордился тем, что и он принимал участие в великой битве.

Не могли мы не воспользоваться случаем, чтобы не заночевать в Москве. Лобачев предложил, я поддержал. Кстати, городской милицией руководил мой сослуживец по Забайкалью В. Н. Романченко. К нему мы и заехали.

Между прочим, от него узнали, что был момент в октябре, когда Москва пережила несколько довольно тревожных дней. Нашлись люди -- их было немного, -- которые поддались панике. Городской комитет партии и административные органы, опираясь на массы трудящихся столицы, приняли меры и быстро ликвидировали эти настроения. [104]

В благоустроенной квартире моего товарища мы испытали блаженство. После ночевок в машинах, окопах, землянках вдруг такая роскошь: горячая ванна, постели с чистым бельем. Светло, тепло и тишина -- ни выстрелов, ни разрывов снарядов и бомб.

На рассвете, плотно позавтракав, отправились в Калугу, куда в этот день должен был прибыть весь штаб. Отсюда до места назначения было недалеко, и я решил остановиться в этом городе и наметить план дальнейших действий.

Управление и штаб уже приступили к работе.

Сама Калуга особенно не пострадала.

Но следы поспешного отхода немцев были повсюду. Улицы и переулки загромождала брошенная отступавшими военная техника. За время пребывания в городе гитлеровцы обобрали жителей, как говорится, подчистую. Из продовольствия не осталось ничего. Жители города бедствовали, и нам пришлось принять все возможные меры, чтобы спасти многих от голодной смерти.

Ночью всесторонне обсудили, как нам действовать дальше.

Пришли к выводу, что выгодно будет ввести противника в заблуждение: пусть думает, что к Сухиничам движется вся 16-я армия! Она немцам уже была известна по минувшим боям.

Головному эшелону штаба -- а он уже разместился в Мещовске -- дали указание не стесняться в разговорах по радио. Почаще упоминать 16-ю армию, называть дивизии (которых с нами, понятно, не было), фамилию командарма. И тому подобное. Одним словом, шуметь в эфире побольше.

-- Атакуем с развернутыми знаменами! -- весело сказал Малинин.

-- Да! И с барабанами...

24 января мы были уже в Мещовске.

0x01 graphic

Русская деревня.

Художник Эрасси Михаил Спиридонович (1823-1898)

Штаб занялся своими неотложными делами.

Генерал Казаков отправился в передаваемые нам артиллерийские полки изучить на месте их возможности.

Мы же с членом Военного совета выехали на КП 10-й армии, который находился в Меховой.

Маленькая эта деревушка утонула в снегах.

О проезде на машине не могло быть и речи. Добирались на дровнях. Пожалуй, не совсем удачное место для командного пункта армии. И днем КП едва отыщешь, не говоря уж о ночи.

Между тем днем в армии вообще было запрещено всякое движение из-за того, что немецкие самолеты буквально висели над дорогами.

В штабе мы получили неутешительные сведения о численности переходящих в наше подчинение дивизий.

Отправились в войска знакомиться с ними лично.

В пути дважды попадали под обстрел одиночных немецких самолетов. Они действительно вели себя нахально, снижаясь до бреющего полета. На их огонь и мы ответили огнем из автоматов. Дело обошлось благополучно для нас и, конечно, для них. Требовалось принять самые срочные меры пресечения безнаказанных действий вражеской авиации.

Уже третий раз за войну наш штаб принимал управление новыми соединениями в крайне ограниченные сроки.

Ни у кого не было сомнений, что под руководством Михаила Сергеевича Малинина все будет сделано вовремя. Пока мы работали в войсках, офицеры штаба спокойно и четко налаживали связь, организовывали разведку противника и местности, собирали все данные в духе ближайшей задачи -- овладеть Сухиничами.

Вскоре мы довольно точно установили намерения противника.

Предприняв наступление против 10-й армии, он преследовал ограниченную цель: захватом Сухиничей и ряда других населенных пунктов отбросить подальше на север наши войска от основной магистрали Орел -- Брянск.

Таким образом, немцы улучшили бы свое положение и закрепились на захваченном рубеже на зиму.

В процессе продвижения на запад войска 10-й армии растянулись в нитку.

Плохо управляемые и не успевшие еще организовать оборону, они были легко оттеснены, тем более что немецкое командование выдвинуло в район Жиздры войска, переброшенные из Франции. Одна из этих пехотных дивизий под командованием генерала фон Гильса и заняла Сухиничи, прочно там обосновалась и никуда не собиралась уходить.

В штабе фронта нам сообщили, что части 10-й армии окружили противника в Сухиничах. Да и в Меховой мне заявили, что этот город блокирует 324-я дивизия генерала П. И. Кирюхина. Но командир дивизии, человек энергичный и здравомыслящий, откровенно сказал при знакомстве:

-- Мы их окружили, знаете ли, флажками. Опасаюсь, как бы самим не очутиться в западне...

Побывав в войсках, принятых в состав 16-й армии, я увидел, что нужда во всем была огромная.

Дивизии в наступлении прошли больше 300 километров; бойцов было мало, и они сильно устали. Каждая часть нуждалась в пополнении, вооружении и боеприпасах.

Поставленная фронтом задача не соответствовала силам и средствам, имевшимся в нашем распоряжении. Но это было частым тогда явлением, мы привыкли к нему и начали готовиться к операции, изыскивая, где и что можно собрать с других участков.

Разумеется, шли на риск, но иного выхода не было. К тому же противник, добившись своей цели, никакой активности не проявлял.

Командный пункт перенесли в деревню Жердево, находившуюся от города километрах в двадцати.

В ударную группировку были включены 11-я гвардейская дивизия генерала П. Н. Чернышева и 324-я стрелковая, возглавляемая, как уже упоминалось, Н. И. Кирюхиным. Усилили их артиллерией.

Начались перегруппировка и сосредоточение.

Атака была намечена на утро 29 января. Ночью войска заняли исходное положение. Артиллерия еще раньше стала на позиции и подготовила огни.

По плану главный удар наносили гвардейцы.

У Чернышева дивизия была сильнее и по численности и по вооружению. Пожалуй, и опыта у нее было побольше, чем у 324-й дивизии, которой надлежало нанести вспомогательный удар.

К назначенному времени все было готово. Я, Казаков и Орел находились на НП генерала Чернышева и уже поглядывали на часы.

Прожужжал зуммер. Командир дивизии взял трубку и вдруг с удивлением воскликнул:

-- Не может быть!..

-- Что там случилось? -- невольно вырвалось у меня.

Удивляться было чему: из полка, стоявшего ближе других к городу, передали, что к ним прибежали несколько жителей и сообщили, будто немцы в панике покидают Сухиничи.

Командир полка -- человек решительный -- выслал в город усиленную разведку и уже двинул туда батальон с двумя танками.

А до начала артподготовки оставались минуты.

Я что-то не верил этим сообщениям.

Обычно немцы упорно защищаются в населенных пунктах, а тут -- такой город! На лицах товарищей я тоже прочел недоумение. Казаков даже, поморщившись, махнул рукой: очередные немецкие штучки...

Как бы там ни было, но я решил задержать открытие артиллерийского огня. Казаков передал приказ на батареи.

Долетели звуки редкой перестрелки. Явно из города. Но стрельба не усиливалась.

Что же там происходит?

С каждой минутой напряжение на НП возрастало.

И, наконец, снова сигнал вызова к телефону. У всех нас руки невольно потянулись к аппарату. Но тут же опустились -- не следует мешать дежурному телефонисту. Он доложил, что к аппарату просят комдива. Все насторожились. И вот Чернышев прерывающимся от возбуждения голосом, но твердо говорит:

-- По докладу командира полка, противник бежал из Сухиничей. Разведка, батальон с танками и полковой артиллерией уже в городе, а весь полк на подходе к нему.

Невольно у всех, кто был на НП, вырвалось громкое "ура".

Немедленно обеим дивизиям были поставлены новые задачи -- выделить усиленные отряды для преследования и разведки.

Позвонил Малинину:

-- До полного выяснения обстановки в штаб фронта о случившемся не доносить. Подготовить все для перевода КП в город и сейчас же выслать ко мне оперативную группу со средствами связи.

Сами же мы, не утерпев, тут же поехали в освобожденный от врага город, радуясь, что дело обошлось бескровно.

По-видимому, дезинформация ввела-таки немцев в заблуждение, и они решили заблаговременно ретироваться. Впоследствии это и подтвердилось.

Задачу, поставленную командующим фронтом, армия выполнила: Сухиничи были в наших руках.

Уже рассвело, когда мы въехали в город.

Жители из домов не показывались: должно быть, они не были еще уверены, что город освобожден.

Везде следы поспешного бегства. Улицы и дворы захламлены, много брошенной немцами техники и разного имущества.

Во дворе, где размещался сам фон Гильс, стояла прекрасная легковая автомашина. В полной исправности, и никаких "сюрпризов". Вообще в городе мы нигде не обнаружили мин. Вряд ли можно было поверить, что гитлеровцы пожалели город.

Они просто бежали без оглядки, спасая свою шкуру. Им было не до минирования.

В этот же день окончательно определился рубеж, на который отошел противник.

Он проходил в шести километрах южнее города. Попытка преодолеть его частями Кирюхина и Чернышева не принесла успеха.

Мы натолкнулись на хорошо организованную оборону.

Силами, собранными на сухиничском направлении, прорвать ее было невозможно. Я решил поэтому наступление здесь приостановить и позаботиться о закреплении достигнутого успеха.

Главное -- удержать Сухиничи. Противник мог, опомнившись, попытаться вернуть столь важный объект.

Именно эти соображения и заставили нас вечером того же дня перевести весь штаб 16-й армии в Сухиничи. Если уж командарм со своим штабом здесь, то ни у кого не будет и мысли, что город может быть оставлен.

За каждым отделом штаба и управления были закреплены районы, которые они обязаны были подготовить к обороне и защищать в случае наступления и прорыва врага. Рубежи перед городом заняла 11-я гвардейская дивизия, командный пункт Чернышева располагался недалеко от нас.

Вечером 29 января командующему фронтом было доложено, что Сухиничи освобождены.

Видимо, в штабе фронта не очень-то поверили нашему донесению.

Что ж, обстоятельства и на самом деле вышли необычные. Жуков вызвал меня к проводу и потребовал подтвердить, отвечает ли донесение действительности. Он успокоился лишь тогда, когда я сообщил, что говорю из Сухиничей, из своего штаба, обосновавшегося в городе.

Командующий фронтом сказал, что на днях мы получим директиву на ближайшее время.

Пока суд да дело, мы приступили к упорядочению расположения войск в полосе армии.

Расчет таков: иметь более сильные группировки на вероятных направлениях наступления противника.

Всерьез занялись противовоздушной обороной, и, нужна сказать, вышли неплохие результаты. Зенитчики, устраивая засады на участках и маршрутах, где особенно резвились немецкие летчики, стали сбивать фашистские самолеты довольно часто.

Немцы, почувствовав, что летать безнаказанно им не дадут, стали появляться реже и на более значительных высотах.

В Сухиничах штаб и управление устроились прекрасно.

Правда, город был виден немцам как на ладони и часто подвергался артиллерийскому обстрелу. Пришлось рыть щели, строить блиндажи, чтобы штаб нес меньше потерь.

Обстреливали немцы Сухиничи в разное время дня и ночи. Мы к этому как-то быстро привыкли и, откровенно говоря, почти перестали обращать внимание.

Гражданское население относилось к нам прекрасно.

Но с каждым днем жителей в городе становилось все меньше: очень донимали непрекращавшийся обстрел и частые бомбежки с воздуха.

Наш Василий Иванович Казаков делал все, чтобы отогнать неприятельскую артиллерию подальше от Сухиничей.

Он даже в самом городе поставил 152-миллиметровые гаубицы, замаскировав их в сараях.

С соседними армиями установилась хорошая связь, взаимная информация, и мы приступили к отработке взаимодействия на стыках.

Вскоре поступила директива фронта, в которой 16-й армии предписывалось: "Удерживая прочно Сухиничи, наступательными действиями продолжать изматывать противника, лишая его возможности прочно закрепиться и накапливать силы".

Требование фронта было трудновыполнимым.

Одно дело изматывать врага оборонительными действиями, добиваясь выравнивания сил, что мы и другие армии и делали до перехода в контрнаступление. Но можно ли "изматывать и ослаблять" наступательными действиями при явном соотношении сил не в нашу пользу, да еще суровой зимой?

Противник был отброшен от Москвы, потерпел поражение.

Но он еще не потерял обороноспособности, сумел, в конце концов, закрепиться и продолжал перебрасывать свежие войска с запада, где военные силы гитлеровской Германии не были связаны действиями наших союзников.

Все, на что были способны наши истощенные войска, -- это выталкивать врага то на одном, то на другом участке, тратя на это силы и не достигая ощутимых результатов.

Они с трудом пробивались вперед.

Я неоднократно тогда бывал в разных частях и на разных участках, пытаясь разобраться в причинах недостаточной эффективности наших наступательных действий. То, что удалось лично увидеть и на себе испытать, убедило меня, что мы не в состоянии достичь решающего успеха. В полках и дивизиях не хватало солдат, не хватало пулеметов, минометов, артиллерии, боеприпасов; танков остались единицы.

Основой обороны, организованной немцами, были опорные пункты, располагавшиеся в селениях или в рощах, промежутки между ними минировались и простреливались.

Наша пехота наступала тогда жиденькими цепями; они преодолевали глубокий снег под сильным огнем, при слабой артиллерийской поддержке из-за малочисленности стволов и недостатка снарядов.

Еще не видя врага, задолго до атаки героическая пехота выбивалась из сил, несла потери.

Не лучше ли, думалось мне, использовать выигранную передышку и перейти к обороне, чтобы накопить силы и средства для мощного наступления?

По данным нашего штаба, противник значительно превосходил нас.

Парадокс: сильнейший обороняется, а более слабый наступает, причем по пояс в снегу...

Все это, с подсчетами и выводами, было изложено в обстоятельном докладе и представлено командующему фронтом.

Ответ был короткий: "Выполняйте приказ!"

Оставалось одно -- думать, как решить задачу.

На широкие наступательные операции сил не хватало.

Решено было каждый раз ограничиваться определенной конкретной целью.

Наиболее заманчивым объектом борьбы были населенные пункты, занимаемые противником. Потеря каждого такого пункта являлась для врага чувствительной, так как это сразу отражалось на его системе обороны огнем, в которой пробивалась брешь.

Немецко-фашистские войска учитывали характер местности и зимние условия. Все деревни и хутора на переднем крае и в глубине были превращены в опорные пункты, обнесенные колючей проволокой.

Подступы к ним были заминированы.

Под домами -- блиндажи с бойницами для кругового обстрела. Танки располагались для ведения огня прямой наводкой с места, являясь бронированными артиллерийско-пулеметными точками.

Вся эта система вражеской обороны и натолкнула на мысль наносить удары последовательно то по одному, то по другому опорному пункту, сосредоточивая -- в пределах возможностей -- нужные для этого силы и не слишком оголяя другие участки.

Первую такую операцию провели на правом фланге.

В ней участвовали две неполные дивизии (они должны были оставить подразделения на случай обороны своих участков). Усилили их артиллерией армии и десятком Т-34; большего позволить не могли.

Пехота в ночь заняла исходное положение, подобравшись по снегу как можно ближе к опорному пункту.

Для танков саперы проделали в снежной целине проходы, по которым машины должны были двинуться вперед с началом артподготовки и, подойдя к пехоте, поддержать атаку огнем с места, а затем помочь очистить поле боя от противника.

Артиллерия заблаговременно пристреляла цели отдельными орудиями. Часть батарей привлекли для отражения возможных контратак как справа, так и слева. Ночью несколько батарей зенитных пушек заняли позиции, хорошо замаскировавшись.

Операция прошла удачно.

К полудню населенный пункт был полностью очищен от гитлеровцев: много их полегло, а остатки отошли в лес, на шесть километров юго-западнее.

Контратаки начались во второй половине дня из леса и соседнего опорного пункта при сильном артиллерийском огне и бомбардировке с воздуха.

Наши войска эти контратаки отразили. Зенитчики подбили шесть немецких самолетов.

Мы убедились, что принятый метод правилен.

Следуя ему, будем добиваться успеха при наименьших потерях.

В этом бою, между прочим, произошел интересный случай.

Зенитчики сбили самолет, и я увидел, как из него с высоты около двух тысяч метров выбросился немецкий летчик. Парашют не раскрылся, и он камнем полетел вниз. К месту падения побежали бойцы.

Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что немца ведут к нам живым и почти невредимым! Он упал в глубокий овраг, засыпанный снегом, и это его спасло.

Не поверил бы, если бы, не был очевидцем...

Если посмотреть правде в глаза...

-- Архимедов рычаг для России... 130k "Фрагмент" Политика. Размещен: 29/12/2013

-- Иллюстрации/приложения: 18 шт.

-- http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/arhimedowrychagdljarossii.shtml

-- "Пагубность полупознаний"... 91k "Фрагмент" Политика. Размещен: 26/12/2013.

-- Иллюстрации/приложения: 16 шт.

-- http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/pagubnostxpolupoznanij.shtml

См. далее:

К. К. Рокоссовский

Солдатский долг. -- М.: Воениздат, 1988.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 01/10/2014, изменен: 01/10/2014. 63k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 9 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: "Наступил момент, когда и нашему верховному командованию надлежало подумать об извлечении пользы из одержанных результатов"...

Каменев Анатолий Иванович Парадокс войны...

Каменев Анатолий Иванович
Парадокс войны...