ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Макаров Андрей Викторович
Офицер без вредных привычек

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.20*15  Ваша оценка:
  Андрей Макаров
  
  ОФИЦЕР БЕЗ ВРЕДНЫХ ПРИВЫЧЕК
  
  "Цок-цок-цок", - неторопливо процокали каблучки по асфальту у автобусной остановки. Задорный звук становился все тише. Потом замер, но вскоре ожил. К остановке подошла миниатюрная стройная женщина возраста, можно сказать неопределенного. Нет, ничего плохого о ее возрасте сказать было нельзя. Просто со стороны, казалось, что он менялся несколько раз на дню. В зависимости от настроения, времени дня, наконец, погоды. Колебался где-то между тридцатью пятью и сорока пятью годами. Cегодня Ольга Павловна встала рано и час провела у зеркала в ванной, тасуя баночки с кремами, пудрами и прочей косметической всячиной, которую так любят женщины неопределенного возраста. Завершив то, что называют красивым словом макияж, она удовлетворенно про себя заметила, что на вид ей никак не больше тридцати четырех. И вместо завтрака решила пешком пройтись до работы, благо прозрачный осенний день к этому распологал. Отсюда становилось ясно, что жила Ольга Павловна одна, поскольку вряд ли отыщется спутник жизни готовый отказаться от завтрака ради красования супруги перед зеркалом и ее пешей прогулки натощак.
  Ольга Павловна уже было прошла мимо остановки, но что-то на обшарпанной стене пассажирского павильона зацепило взгляд. Поколебавшись она вернулась и принялась изучать листочки объявлений.
  "Продам козу..." - нет, не то. "Похудеть к зиме" - не надо. "Куплю..." - не у меня. Вот, вот это:
  "Одинокий офицер, без вредных привычек, порядочный и скромный, отличник БП, снимет любое жилье на любой срок. Звонить в любое время".
  Ольга Павловна машинально оторвала бумажный завиток с номером. Подошел автобус, и она так же машинально втиснулась в переполненный салон, пробралась к окошку и всю дорогу сама с собой рассуждала.
  Вообще-то об офицерах Ольга Павловна знала мало. Понимала конечно, что это мужчины, хотя и офицеры. Она слышала от подруг, что-то совсем уж нехорошее про некоего Ржевского. Но тот был поручик, ходил в сапогах со шпорами и, значит, царапал паркет. Но с тех пор прошло много лет, и офицеры, совершенствуясь, наверняка изменились в лучшую сторону и уже не царапают паркет шпорами. И что такое БП? В конце концов у нее просто нет условий, чтобы пустить к себе офицера, пусть и одинокого, и без вредных привычек. У нее ведь лишь крохотная однокомнатная квартирка. К примеру, считается, что наименьшая кухня, встречающаяся в наших домах, - пять с половиной квадратных метров. Так вот, у Ольга Павловны этих кухонных квадратных метров и того меньше - лишь пять. Да еще минус место под холодильник, плиту, мойку, стол и полочки. Метра полтора только и оставалось.
  Конечно, вот лошадь, к примеру, она хоть и продолговатая, спит стоя, и ей, при всех больших лошадиных размерах много места не надо. А мужчина, вроде и вертикальный, ему, казалось бы, и метр за уши, но, в то же время, он офицер... - совсем запуталась Ольга Павловна. - Нет, кухня решительно не подходила. Санузел был уже совмещен сам по себе и совместить его еще и с офицером тоже было невозможно. Оставалась узкая вытянутая комната. Вот в ней складывалось все удачно. Не для лошади, так для офицера. Была оттоманка где спала Ольга Павловна и диван, который можно было уступить жильцу.
  Неожиданно она поймала себя на том, что давно уже сама себя уговаривает, и даже более, уже уговорила сдать угол совсем ей незнакомому подозрительно одинокому офицеру. Поняв это Ольга Павловна разозлилась и скомкала полоску с номером телефона. Даже хотела швырнуть ее на пол, но это было бы некультурно, и она сунула бумажный катышек в сумочку.
  "А может, просто перекрасить волосы в рыжий цвет?" - подумала она, глядя на свое отражение в пыльном окне автобуса.
  Но, придя на работу, Ольга Павловна перерыла сумочку, достала бумажный катышек со дна, раскатала его и, с трудом считывая полустертые цифры, набрала телефонный номер.
  - Хочу сразу предупредить, - сурово выговаривала Ольга Павловна, - пусть ваш офицер ни на что особенное не рассчитывает. И он у вас точно одинокий? - подозрительно уточняла она.
  По телефону с ней разговаривал какой-то "дежурный", который назвался боевым товарищем того самого одинокого офицера, подтвердив, что соискатель койко-места действительно очень одинокий и очень даже офицер.
  - Пусть вечером приходит, - милостиво разрешила Ольга Павловна, - посмотрим.
  И хоть время для визита одинокого офицера было назначено вечернее, Ольга Павловна отпросилась домой сразу после обеда. В недавние выходные квартира была буквально вылизана, но она еще раз прошлась по углам с тряпкой, переставила цветок, сменила штору и занавеску и села в кресло ждать офицера.
  Прошел час. Два. Ольга Павловна сварила кофе, поставила цветок на старое место, включила торшер и перелистала подшивку "Бурды", которая "моден".
  Прошло еще два часа. Ольга Павловна прошлась между оттоманкой и диваном, выглянула в окно, подошла к зеркалу и попудрилась. Стала греть на плите чай. Пока он закипал, она взяла почти пустое мусорное ведро и пошла на лестницу к мусоропроводу. Потом Ольга Павловна долго стояла на лестничной площадке, прислушиваясь к загудевшему лифту. Лифт медленно поднимался. Ольга Павловна поставила ведро и поправила прическу. Лифт прополз мимо и распахнул дверцы где-то наверху. Ольга Павловна вздохнула, и, не закрывая дверь на замок, вернулась в квартиру. С каким-то даже облегчением она решила, что можеть быть офицер сегодня и не придет. Может, он ускакал куда-нибудь вдаль по боевой тревоге. Она села с ногами в кресле, поерзала устраиваясь поудобнее и... заснула.
  Проснулась Ольга Павловна от ощущения, что на нее смотрят, десятки пар глаз со всех сторон. Она невольно вжалась в кресло. Сначала ей показалось, что вокруг какой-то тропический лес, джунгли, грязные сероватые нестираные джунгли, и лишь потом эти джунгли стали распадаться на отдельных солдат, всех как один в камуфляже, с сумками и мешками.
  Ольгу Павловну охватил ужас от мысли, что вот все они и есть одинокие военные и ну как разом станут у нее лагерем.
  Но вперед, грубо распихивая солдат, протолкался кто-то тоже камуфляжный с мешком на плечах и зычно гаркнул:
  - Взвод!
  Люстра задрожала всеми своими висюльками.
  - Кругом! Шагом марш!
  Солдаты оставив сумки и мешки, повернулись и дружно затопали к выходу.
  Ольге Павловне стало легче, солдаты ушли, остался один, по видимому главный и почему-то с мешком.
  - Это вы офицер? - робко спросила она, - вы один будете жить?
  - Натурально, - непонятно ответил офицер.
  - А как вас зовут?
  - Товарищ капитан, - просто ответил он, ставя мешок. - Вот хозяйка, сечку принес, в оплату за первый месяц.
  - А зачем вам четыре пальто? - невпопад спросила Ольга Павловна.
  - Не пальто, а шинели, - поправили ее.
  - А все же?
  - Так я же четырнадцать лет служу, - рассудительно заметил офицер.
  Вечер прошел в хлопотах. Ольга Павловна четко отдавала команды, а офицер тут же бросался их выполнять. Он натягивал вдоль комнаты занавеску, складывал в кладовке свои сумки. Рассыпал крупу по пустым банкам на кухне.
  Первой умаялась хозяйка. Под конец она устало сидела на оттоманке и давала последние наставления.
  - Друзей не водить. Не курить. На музыкальных инструментах не играть.
  Офицер стоял перед ней по стойке "смирно".
  - И вот еще, чтобы вы ничего такого насчет меня не подумали и ничего не посмели.
  - Есть, - четко ответил он и что-то пометил в своем офицерском планшете.
  
  С занавеской комната стала похожа на пенал с двумя узкими отделениями для жильца и хозяйки. Ольга Павловна лежала на оттоманке. Ей было как-то волнительно от неожиданного соседства. Офицер на своей половинке лишь иногда глухо покашливал в кулак.
  Вообще-то ей поначалу офицер не глянулся. И стриженная под ежик голова была у него шишковатая. Да и весь он оказался какой-то очень большой. А у нее офицер до сих пор ассоциировался с чем-то таким выглаженным с золотыми галунами и звездами. Офицера дома если и хотелось, то маленького. Но теперь Ольга Павловна уже не расстраивалась.
  "Мешок какой-то принес вместо денег. Глупышка", - подумала она, улыбнулась и заснула.
  
  Быт в ее доме перевернулся. Теперь Ольга Павловна не ходила пешком с работы и на работу. Торопясь она терпела переполненные автобусы. Половину баночек с полочки перед зеркалом в ванной она перетащила на работу и макияжем занималась там, готовясь к возвращению домой, словно к походу в театр. По дороге заскакивала в гастроном магазин, гадая, чем порадовать жильца.
  Если ей приходилось припоздниться окна квартиры уже светились, и на диване за занавеской лежал офицер.
  И чайник вечером уже ставился на двоих и в кухне можно было уместиться вдвоем, невольно касаясь друг друга локтями.
  - Товарищ капитан. - Звала Ольга Павловна. - Идите чай пить.
  Офицер садился широко, основательно, нежное пирожное эклер он держал твердо всей рукой, как огурец.
  - Тесновато у меня, правда? - спрашивала Ольга Павловна.
  - У вас квартира, - не соглашался офицер, - натурально.
  - От месткома, - поясняла хозяйка.
  - Да хоть от черта, зато жилье, - вздыхал офицер. - Чай вот можно спокойно попить, кондитерские изделия хочешь сразу употребляй, а хочешь в холодильник ложь. И никто не съест.
  В приятных хлопотах и степенных беседах вечер проходил быстро. Да и потом, разойдясь по разные стороны занавески, беседу можно было продолжить.
  - Товарищ капитан, - громким шепотом окликала она его в темноте.
  - Я! - немедленно отзывался тот.
  - А вот почему вы одинокий?
  - Служба такая, не способствует, - вздыхал он.
  - Вы знаете, мне кажется, что одинокая жизнь противоестественна природе человека. Не зря говорят, что миром правит любовь. А настоящая любовь она ведь такая... Вот взять и умереть в один день, в один вздох...
  - Не знаю, - шумно зевал офицер, - не знаю. Я вот умирать нехочу. Ни вместе, ни по отдельности. Мне в этом году еще пять процентов выслуги положено. И ботинки хромовые, и брюки навыпуск и шинель... - все тише перечислял он, засыпая.
  - Зачем вам пятая шинель? - раздражалась Ольга Павловна.
  - Положено. - Упрямо твердил офицер. - Положено в этом году шинель по арматурной ведомости. А вы говорите умереть?! Не знаю.
  Если Ольга Павловна добиралась до дома раньше, она заботливо укутывала кастрюльку с ужином, и терпеливо ждала жильца, поглядывая в окно.
  Офицер же, придя домой, быстро ужинал, потом подлым образом шмыгал за занавеску и норовил не показываться оттуда до утра, занимаясь какими-то своими офицерскими делами.
  Ольга Павловна, походив по своей половине, не выдерживала.
  - Товарищ капитан, вы не вынесете мусор?
  Жилец молча выносил мусорное ведро и опять шмыгал за занавеску.
  Тогда Ольга Павловна, еще потомившись, занавеску решительно сдергивала.
  - Гладить буду! - сообщала она.
  Впрочем иногда офицер начинал что-нибудь рассказывать. Причем Ольга Павловна не все понимала и, обыкновенно, пугалась.
  - Ну вот, идешь, значитца, на дежурство, а там...толкать-колотить... Или наоборот, идешь значитца с дежурства, а тут... толкать-колотить... И в люлю. После дежурства - в люлю, это святое.
  Ольга Павловна в какой уж раз гладила занавеску и старалась не терять нить рассказа.
  - И далеко это идти?
  - Да через плац. Метров сто.
  - А что вы все на дежурство или с дежурства?
  - Дык, офицеров нету. Они ж вроде и есть, а как в гарнизон куда подальше, так и нету. Вот и день в карауле, день спишь.
  - И так всю службу?
  - Не, отпуск это святое, раз в год. Правда денег не дают, а ВПД не берут. Так там и отпускаешься. Неделю в люле - это святое. Потом корзину в зубы и в лес.
  - За грибами?
  - Не, чтоб командир не поймал. А то увидит, он и в отпуске упросит в караул заступить.
  - А корзина тогда зачем?
  - Алиби. Взойдешь на взгорочек, березы, елки всякие. Лапника наломаешь и... - Он сладко вздохнул, - и в люлю.
  Заслушавшись увлекательным служебным рассказом Ольга Павловна забывала об утюге и невзначай прожигала в занавеске дырку. Вскоре занавеска приобрела какой-то очень военный вид, вся в словно в пробоинах, с подпалинами по краям отверстий. И через них было очень удобно случайно наблюдать как ведет себя офицер и что он делает.
  Хотя тот ничего особенного не делал. Он или чинил боитнок с высоким берцем, или читал Устав, делая карандашом пометки на полях, или ел тушенку прямо из банки. Но чаще всего лежал в этой самой люле с открытыми глазами и смотрел в потолок.
  Ольга Павловна поначалу было терялась и начинала суетливо жаловаться и сетовать. Сама, дескать знаю, белить потолок надо, да все никак. Более того, теперь ей часто и самой хотелось лечь на своей половине на оттоманку и тоже смотреть вверх, ничего не делая.
  Так они и лежали разделенные занавеской с пробоинами от утюга.
  "Через желудок надо подход искать, как девки с работы советуют. - Лежа думала Ольга Павловна. - Все они одинаковые, конечно через желудок надо. Прямой путь. Соскучился наверняка по домашнему, офицерик".
  Нельзя сказать, что она была неопытной женщиной. Кое-что было, просто с офицерами сталкиваться раньше не доводилось. "Через желудок, - еще раз подтвердила она, стоя в выходной у плиты, - и через разговоры о том, что ему близко. А что ему близко?"
  
  Результаты этих стояний капитан уничтожил в один присест. Затем отвалившись от стола он сидел с довольным видом, блаженно глядя в стену перед собой. Ольга Павловна начинала близкий офицеру разговор.
  - Вы наверно в разных местах служили?
  - Север, - лениво тянул офицер.
  - Север? - притворно интересовалась Ольга Павловна. - И северное сияние вокруг?
  - Какое сияние? - удивлялся капитан. - Периметр!
  - И что же, у вас так ничего интересного и не было? Я слышала, в гарнизоны театр или просто артисты приезжают.
  Офицер хмыкнул.
  - У нас в роте каждый день театр. Уголок Дурова. Там такие артисты есть. - Он задумался. - А интересного, полно. Вот медведь раз замполита задрал...
  - Как задрал?! - испугалась хозяйка.
  - Начисто. Как в девяносто первом партию отменили, так в тот же день медведь из леса вышел и нашего замполита задрал.
  - Какой медведь?
  - Бурый, наверно. - Пожал плечами офицер. - Даже юфтю съел.
  - Какую юфтю?? - Еще больше перепугалась Ольга Павловна.
  - Да на сапогах, одни подметки и остались.
  
  Эту ночь Ольга Павловна спала плохо. Вроде и спала, только сны были нехорошие. Снились растерзанный замполит, ВПД и какая-то юфтя, которую замполит напрасно прятал в сапоги, и совсем уж непонятная и не к месту геометрия в виде периметра. Ольга Павловна просыпалась и долго лежала, глядя на качающуюся от мерного дыхания офицера занавеску.
  "Вот он какой, - убеждала она зачем-то себя. - И не храпит. Продукты в дом несет. И в ванну меня утром всегда вперед пропускает. Опять же не пьет".
  Объявление не обмануло, достоинств у офицера было много. Но не спалось, и Ольга Павловна долго ворочалась на своей оттоманке.
  "Может, лучше пусть бы храпел?" - мелькала в голове последняя мысль, когда она наконец забывалась перед рассветом.
  - Ну как он? - донимали ее каждый день подруги. По их любопытству было видно, что и они бы не прочь завести дома офицера. Даже те, у которых мужья.
  - Он хороший, - неуверенно отвечала Ольга Павловна.
  - Ну да, хороший?! - сомневались подруги, - все они хорошие пока одинокие.
  - Он морально устойчивый, - убеждала их Ольга Павловна и почему-то вздыхала. - И отличник БП, - добавляла вслед.
  - Ну если отличник БП... - пожимали плечами подруги.
  Ей казалось, что отсталые подруги не считали это таким уж большим достоинством.
  
  "А впрочем, чем моя жизнь хуже семейной? - убеждала себя она. - Даже лучше: я свободная женщина. А свобода, самое дорогое, что может быть у человека" - заканчивала Ольга Павловна неизвестно чьей цитатой и... вздыхала.
  Открывалась дверь, приходил со службы офицер.
  - Хозяйка! Я оплату принес, - басил он с порога, - перловку за декабрь.
  - Ставьте в угол, - махала рукой Ольга Павловна, - а что вы все официально, по имени-отчеству или "хозяйка", все ж таки мы люди теперь не чужие, давайте как-нибудь попроще.
  - Павловна, - шумел в ответ из ванны офицер, - к нам в военторг в счет зарплаты колготы завезли, я возьму пары три?
  Ольга Павловна снова вздыхала, но не сдавалась, хлопоча у плиты.
  - А сырнички, сырнички, попробуйте, - уговаривала она, когда капитан, глядел на нее умяв первое, второе и третье.
  Офицер ел и сырнички.
  - Да, что вы ни говорите, - ворковала хозяйка, - раньше все по другому было.
  - Точно, - подтверждал жилец, - Я вот тоже. Замполит меня всегда в пример ставил. А теперь никто не верит. Зама съели... - махал он рукой.
  - Опять медведь? - ахала хозяйка.
  - Какой медведь? Комбат!
  От отчаяния Ольга Павловна пыталась поговорить и на близкую для себя тему:
  - Какая маска на ваш взгляд лучше? Клубничная или морковная?
  - Не пробовал. - Просто, без затей отвечал капитан и шел к себе за занавеску.
  
  Потихоньку проходила зима. Характер Ольги Павловны испортился, стал жестче. На работе она выпросила у подруги платье с вызывающим вырезом. Дома встала перед зеркалом, чтобы примерить обнову. Офицер тихо ворочался на своем диване за занавеской. Ольга Павловна вертелась перед зеркалом в одной комбинации, платье так и осталось на оттоманке. "Сегодня дожму!" - зло подумала она.
  - Товарищ капитан! - решительно скомандовала хозяйка. - Если вы офицер, ко мне!
  Растерянный жилец появился, напялив фуражку.
  Ольга Павловна повернулась к нему, ткнула пальцем.
  - Вот вы...вы... уже три месяца живете... офицер тоже...
  - Нету, нету! - запричитал офицер.
  - Чего нету? - почему-то шепотом испуганно спросила Ольга Павловна.
  - Да денег нету, не платят, - слезливо пожаловался он, - паек, вот, таскаю. В следующем месяце тушенку дадут, так вы не сомневайтесь, все до баночки...
  Хозяйка машинально гладила колючий ежик на голове всхлипывающего капитана. Тот с высоты своего роста умудрялся смотреть на Ольгу Павловну снизу вверх.
  - Видно, не судьба, - со вздохом сказала она.
  На следующее утро хозяйка встала поздно, шаркая дошла до ванной и, пустив воду, долго смотрела в зеркало. Что-то ей там не понравилось.
  - Бр-р-р, - поморщилась она и стала вяло по привычке приводить себя в порядок.
  
  Вереницей потянулись праздники. На 23 февраля Ольга Павловна подарила жильцу одеколон "Гвардейский", а он ей на 8 Марта сутулый тюльпан и отрез толстого шинельного сукна на пальто.
  Наконец пришла настоящая весна. Таял снег. Лед с грохотом проносился сквозь водосточные трубы, вылетая на асфальт искрящимися ледяными снарядами.
  "Ничего, - утешала себя Ольга Павловна, - вот скоро зазеленеет, птицы прилетят, все проснется". Но на душе было тяжело. В ней словно, что-то надломилось.
  Трудно сказать, что должно было проснуться с приходом весны. Но с первым по настоящему солнечным днем Ольга Павловна, вернувшись домой, не обнаружила там офицера. В квартире было натоптано сапогами, видимо, опять приходили солдаты. В кухне на табуретке стоял ящик тушенки. Из под него белел край записки.
  У Ольги Павловны дрожали руки и строчки, криво накарябанные на листке читались с трудом, едва ухватывались отдельные слова: "...тревога...судьба военная...не поминайте...эх, Павловна..."
  - Это что же? Это как же? - шептала она. - Это он, как медведь в берлоге, у меня перезимовал, а как весна - дальше пошел?! Да, ты... косолапый... - у нее не было сил даже выругаться.
  
  Нельзя сказать, что офицер исчез бесследно. После него остались осклизлые банки тушенки, которую Ольга Павловна аккуратно двумя пальцами выставила на балкон и мешки с крупами. Остался погон с дырками, пуговица со звездой и старая портянка. Напоминала об офицере и ямка, аккурат в середине дивана.
  Пуговицу со звездой и погон с дырками Ольга Павловна положила в коробочку, где хранились кольца и броши. Портянку постелила у двери. Диванные подушки перевернула. Прежний порядок в квартире был восстановлен. И все же Ольгу Павловну, что-то неустраивало. Она перекрасила волосы в рыжий цвет. Оставшись одна, внимательно словно доктор со стетоскопом вслушивалась в себя, непонимая что же ее беспокоит. Взгляд натыкался на мешок сечки под кухонным столом. И ей почему-то сразу казалось что ее в чем-то обманули. Нагло обманули, может даже обидели.
  
  - Цок-цок-цок - целенаправленно простучали каблучки к автобусной остановке. Теплый весенний день подсушил асфальт и впервые после зимы позволил Ольге Павловне надеть туфли на высоком каблуке. Ольга Павловна не собиралась ехать на автобусе. Она вместе со всеми терпеливо стояла на остановке, разглядывая листки объявлений. От потеков воды листки покоробились, чернила расплылись: "Куплю козу... Похудеть к лету...". Наконец подъехал автобус. Пассажиры с остановки кое-как втиснулись в переполненную машину. Ольга Павловна осталась одна. Она расстегнула сумочку и достала полиэтиленовый пакет. В пакете лежал белый бумажний листок, щепочка и тюбик клея. Ольга Павловна аккуратно выдавила колбаску клея прямо на стенку, щепочкой разровняла его и плотно прижала листок. Когда она отняла ладонь, лист остался на стенке. Ольга Павловна внимательно перечитала текст.
  "Одинокая женщина сдаст комнату офицеру. Порядочному, скромному, на любой срок."
  Перечитав, она повернулась и неторопливо пошла вдоль дороги. Пройдя метров десять, оглянулась. Объявление белело на стенке остановки. Ровно надрезанные полоски бумаги приподнялись и жалобно трепетали от ветерка. Ольга Павловна еще секунду постояла и решительно направилась дальше.
  
Оценка: 6.20*15  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023