Старший лейтенант Семенов (позывной Змей) вышел из палатки, потянулся, огляделся и довольно зажмурился. К возвращению группы спецназа с операции зампотыл подсуетился и организовал баньку. Это после недели в горах, где снег, холод и сырость! Знатная вчера была банька, а сегодня всем выходной дали. И на войне жить можно.
Змея-Семеныча потянуло ближе к природе хотя бы метра на два от палатки, где еще желтела пожухлая прошлогодняя трава.
Семенов даже цветок углядел - подсохший, словно из гербария вынули и обратно в землю воткнули. И так ему захотелось этот цветок понюхать. Он присел у цветка на корточки, потянулся к нему носом и замер. Прямо под цветком в ямке лежала граната с выдернутой чекой.
"Бандиты!.." - мелькнула первая мысль. "Да нет, боец - раздолбай уронил, она хитро на скобу упала и лежит, тронешь - рванет" - объяснила все мысль вторая.
"И главное, не пошевельнешься - пошевельнешься все, рванет. И ветер-гад прямо на нее дует", - тоскливо размышлял Семенов, сидя на корточках перед гранатой.
Прошел куда-то рядовой Петров (позывной Клоп). Группа потихоньку просыпалась, бойцы и командиры потянулись в палатку столовой.
- Гляди, Семенов-то, как гуру!.. Не мешайте, мужики, Чапай думает... Известно, Змей!.. - доносились голоса.
Бойцы ушли. Семенов хотел было потихоньку-потихоньку, да и податься в сторону. Но только дернулся, как показалось, что и граната шевельнулась.
"Ничего себе выходной начинается! - грустил Семенов и смотрел на гранату. Та пока не взрывалась. - И чего тянет? - тоскливо думал он.
Вообще-то в последние секунды надо вспоминать все, что было в жизни. Так в одной книжке было написано. И хорошее и плохое. Но вспоминалось почему-то больше плохое.
Вспоминалась шинель, которую он списал в летней командировке, как пропавшую в бою и получил потом за нее денежную компенсацию, про то, как водители из автороты ремонтировали его жигуленок. Вспомнилось, как однажды, под настроение, ни за что снял с поста бойца и влепил ему еще и взыскание. Как в выходной оставил вместо себя на дежурстве взводного - молодого лейтенанта, а сам ушел до вечера в город.
- Больше никогда! - горячо пробормотал он и зачем-то посмотрел на гранату и еще подумал, что теперь уж точно никогда.
"А Бобковичи?.. Я же им пятьсот долларов должен, с годовой премии хотел отдать. Прощаю Бобковичам... Что-то я долго вспоминаю - мелькнула мысль где-то в глубине, - а это в последние секунды время так растягивается" - объяснила мысль еще глубже.
- Командир... смотри командир, - раздался за спиной уважительный шепот одного из прапорщиков, - все медитирует, полное расслабление организма после операции по восточной методике.
- Еще немного помедитирует и без обеда останется, - добавил кто-то из офицеров.
Семенов хотел им крикнуть, попрощаться, но голос неожиданно сел, и он, глядя на гранату, едва слышно шептал, словно заклинания: "на мясокомбинат никого больше отправлять не буду, и на картошку - колорадских жуков собирать и квартиру комбату ремонтировать... ну все вроде больше грехов нет.
Совсем рядом чей-то зычный голос прокричал:
- Колька! Мне занятия проводить. Ты куда учебную гранату дел?
- Да там где-то за палаткой валяется.
Семенов, еще раз внимательно посмотрел на гранату, потянул руку, осторожно повернул ее и увидел аккуратно просверленную дыру в корпусе. Он трудом разогнулся на затекших ногах и со всей силы пнул болванку.
- Это какой же гад ее из черного обратно в зеленый цвет перекрасил? - пробормотал Семенов и посмотрел на часы. - Пять минут только прошло, а сколько глупостей наговорил!
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023