ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Макаров Андрей Викторович
Что делает карьеру офицера?

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.67*5  Ваша оценка:
  Упорство и труд! - скажет начальник. Блат и кумовство! - вздохнет сорокалетний лысый капитан. Удача, счастливый случай - вечная тема разговоров в офицерской курилке. И никто не скажет, что и делает карьеру офицеру, и губит её - солдат. Надо только прослойку убрать. Тех самых офицеров, и свести солдата напрямую с генералом. Тогда бывают удивительные результаты. И солдат командира спасти может. Даже если при этом генерала дерьмом назовет.
  
  Случай в карауле
  Именно такая история произошла в воинской части на Севере. Проверку провалили. Стреляли мимо, в документации черт ногу сломит, правонарушений выше крыши. Приехавшая с генералом комиссия накопала столько, что командира батальона впору отправлять ротой командовать. Чуть-чуть не успел майор уехать в академию.
  - Какая академия? - возмутился генерал, - ты, майор, еще капитана не прошел.
  Намек прозрачный, в те времена офицера можно было в звании понизить.
  - Товарищ генерал! Дайте шанс! - взмолился майор, взывая к мудрости генерала и ругая подчиненных, которые через одного пьяницы и бездельники.
  Уболтал.
  - Пошли в караул! - ткнул генерал пальцем в дальний пост на схеме расположения части.
  Это приговор. Лучшие по выправке солдаты стояли у знамени. Толковые на КПП. Обычные в оружейках и парках техники. Ни к чему неспособные - на дальнем посту. Они часто и русского языка не знали.
  Впрочем, прапорщики и не из таких настоящих солдат делали.
  Потому, пока генерал со свитой идут на дальний пост, мы про солдата и прапорщика расскажем.
  Солдат русский язык знал местами. Иногда понимал, что ему говорили, чаще нет.
  Скажет взводный:
  - Объявляю наряд на службу!
  Солдат хлопает глазами и бормочет:
  - Нэ понымаю!
  - Два наряда... три... - свирепеет лейтенант.
  - Нэ понымаю! - пожимает плечами солдат.
  - Шесть нарядов, дерево ты, дубовое!
  - Нэ имеешь права!
  На солдате сломались и взводный, и ротный. Бились с ним полгода, после чего списали в вечный караул на дальнем посту.
  В карауле он поступил под начало прапорщика. Тот с ним месяц учил обязанности часового. Орал, топал ногами. Выучили второй пункт статьи - первый забыли. Больше четырех слов подряд солдат не помнил. И те с ошибками.
  - Ты - часовой! - объяснял прапорщик, - я - проверяющий. Говорю: "Отдай автомат".
  - Бэри! - протягивал тот автомат.
  - Почему отдал оружие? - орал прапорщик. - пункт два! Оружие не отдавать никому.
  - Мнэ нэ нужен, - отвечал солдат.
  Списать солдата в свинари не позволяла его вера. Прапорщик со стороны с ненавистью смотрел на него. Что он там бормочет?
  Прапорщик вслушался. Донеслось знакомое:
  - Мишель, май белл..."
  - Ты что поешь? - спросил он.
  - Бытлз! Товарищ прапорщик.
  - Ты, что же, по-ихнему понимаешь?
  - Нэт, просто пою.
  Прапорщик снял фуражку, почесал голову. Взял устав гарнизонной и караульной службы. Выписал нужную статью на листок и комбинировал слова, меняя их местами. И с новой силой занялся обучением солдата...
  Генерал со свитой шел к дальнему посту.
  "На посту худший в части солдат, - думал командир. - У него автомат и тридцать патронов. Увидит генерала с кучей полковников и его переклинит".
  Майор пропустил вперед несколько человек из свиты.
  Прапорщик - начальник караула - доложился генералу и повел его на дальний пост.
  Солдат увидел толпу офицеров и взялся за автомат.
  - Стой, кто ыдет!?
  Клацнул затвор.
  - Финита ля комедия! - майор пропустил вперед еще двух полковников.
  - Начальник караула с проверяющим! - пробасил прапорщик.
  - Начкара ко мне, остальной на месте! - не подвел часовой.
  Прапорщик подошел, украдкой показал солдату кулак.
  - На предохранитель, - прошипел он и обернулся:
  - Проходите, товарищ генерал.
  Генерал и солдат стояли, глядя в глаза друг другу.
  Солдат не боялся. Офицер понятно - на погонах полоски и звезды. Одна полоска - начальник. Две - большой начальник. А тут погоны шитые, как у прапорщика. Звезда большая. Наверное, генерал - самый главный прапорщик.
  - Ты кто такой? - хмуро спросил генерал.
  - Я есть часовой дальнего поста, - доложил караульный. - А ты кто такой?
  Свита побледнела.
  - А я генерал. Доложи обязанности часового.
  Солдат набрал в грудь воздуха и запел:
  - Часовой не должен какать,
  Часовой не должен спать,
  Бдить на вышке только должен,
  Бдить и пост свой охранять,
  Уважать один начкара,
  Никого не подпускать,
  И оружие он должен никому не отдавать,
  Кто на пост проникнуть хочет,
  Ты его останови,
  И спроси, чего те надо?
  И начкара позови,
  Если дальше он полезет,
  Тогда можно и стрелять,
  И тогда тебе начальник,
  Домой отпуск может дать,
  Если что-то загорится,
  Надо потушить пожар,
  Если что-то поломалось,
  То опять зови начкар...
  Свита молчала. Генерал пару раз притопнул ногой с лампасом на брючине. Офицеры оживились, словно ветерок пробежал. Раздались смешки.
  - Если сделал все как надо,
  То ты будешь поощрён,
  Ну, а если что нарушил,
  Ты - законченный козел!
  Солдат допел.
  - Молодец! - похвалил генерал, - обязанности знаешь. Хороший солдат!
  Солдат заулыбался во весь рот.
  - Только что же ты оружие запустил? Дай-ка автомат!
  Генерал протянул руку.
  Часовой сорвал автомат с плеча, чтобы отдать его генералу, но натолкнулся на жесткий взгляд прапорщика. Рука дрогнула, остановилась, оружие притянулось обратно и повесилось на плечо.
  Солдат покачал головой и с укором заявил:
  - Генерал! А такой говно!
  Свита бежала вприпрыжку, едва поспевая за генералом. Тот на ходу через плечо бросал указания:
  - Результат проверки "отлично"! Езжай, майор, учись.
  - Спасибо, товарищ генерал!
  - Солдата благодари, - буркнул генерал.
  Он пытался быть, как и положено, суровым генералом, но улыбка так и лезла на лицо.
  Такая история случилась в давние времена на севере. И почти одновременно на юге лучший солдат перспективному офицеру карьеру поломал.
  
  "Где я?!"
  Проверка в части была для командира последней. Он уходил на повышение. Документы уже ушли, ему лишь предстояло показать часть проверяющему и следовать за своими документами в вышестоящий штаб тому самому генералу в подчинение.
  Он знал, что генерал заглянет под каждую скамейку, под каждый куст и, не дай Бог, там окажется окурок или бумажка. Часть вылизали. Все ходили согнувшись, высматривали мусор.
  В штаб шли доклады. Телефон звонил не переставая.
  - Грибки часовых покрашены!
  - Разметка на плац нанесена!
  - Товарищ подполковник! - оторвался от телефона начальник штаба. - Медь привезли.
  - Какую еще медь?
  - Название столовой заменить. Уже устанавливают.
  - Свинья с подсобного хозяйства приехала, готовится к банкету!
  - Сувенир доставлен!
  На проверке солдаты бегали и стреляли, офицеры докладывали и показывали документы, и все было хорошо!
  Довольный генерал сказал командиру части, что он молодец, что подполковник в части засиделся, пора ему расти.
  Свита ободрительно улыбалась, готовая расступиться, чтобы принять подполковника в свои ряды.
  Счастливый командир порхал вокруг генерала, как мотылек, радуясь, что через неделю у него не будет личного состава в подчинении, он станет с генералом по проверкам кататься и от проверяемых сувениры получать. Через год присвоят полковника, дадут квартиру в областном центре. Остался последний пункт, даже не пункт, а штрих. Банкет. Тосты, речи, вручение сувенира.
  У адъютанта узнали, что генералу нужен небольшой черно-белый телевизор на дачу. Выписали матпомощь на нескольких офицеров, командир добавил своих денег и, на всякий случай, купил телевизор побольше. Цветной. Они тогда были огромные, только вдвоем поднять можно. Два бойца оттащили коробку с телевизором в столовую, в которой накрыли праздничный стол.
  Процессия во главе с генералом двинулась к столовой.
  Командир, его замы и начальник штаба шли, шаря глазами по земле, чтобы ни одной бумажки не оказалось на дороге.
  Перед столовой топтался ее начальник - рослый прапорщик в белой накрахмаленной курточке.
  Метров за десять он, печатая шаг, пошел навстречу и представился.
  Хорошо представился, с лихостью в голосе и придурковатостью во взгляде.
  "Всяких кормили!" - говорил его взгляд.
  Генерал рапорт принял, хотел протянуть ему руку, но неожиданно замер, посмотрел прапорщику в глаза и тихим голосом спросил:
  - Где я?
  Прапорщик еще раз представился и замер, держа руку у козырька.
  - Где я?! - повысил голос генерал, надвигаясь на прапорщика.
  Прапорщик стал отступать.
  - Товарищ генерал! Вы на проверке в полку. Сейчас торжественный обед. Меню: салат, шашлык...
  - Ты - идиот? - перебил генерал. - Доложи, где я?!!
  Прапорщик растерянно посмотрел на командира.
  Тот был в ступоре. Теперь к его званию и фамилии будут добавлять: "Тот, у которого на проверке генерал с ума сошел!"
  А прапорщик, глядя сверху на генерала, увидел какой он маленький и старый. Вспомнил своего дедушку, которого он любил и с которым разговаривал ласково, потому заговорил тихо, с нежностью, как никто раньше с генералом не разговаривал:
  - Дедушка-генерал! Не кричите! Мы вам свинью зарезали, пойдемте, скушаем салатик, шашлык и пирожные.
  В этот момент командир вышел из ступора и скомандовал:
  - Врача сюда! Срочно! - рявкнул он.
  Генерал недоуменно оглянулся.
  - Возьмите его! - толкнул командир в бок полковника из свиты.
  - Сам возьми, - буркнул полковник и отошел.
  И вообще свита стала как-то от командира части отдаляться.
  Пот стекал по лицу прапорщика, вытереть его он не решался.
  От санчасти, натягивая белый халат, бежал врач, за ним два солдата с носилками.
  Генерал встал враскорячку, покраснел, вытянул руку и закричал, приседая, словно плясал и пел одновременно:
  - Где я?!. Где я?!. Где она?!!
  Все посмотрели вверх, куда показывает его рука.
  Надпись над столовой сияла медью. Все буквы кроме последней. Буквы "Я" не было. "СТОЛОВА", и всё.
  Повисла пауза. Слышен лишь топот сапог солдат, бежавших с носилками.
  - Врач, в исходное! - рявкнул командир.
  - У-у, суки! - прошипел генерал, развернулся и пошел к черной волге. Сел в нее и хлопнул дверцей.
  Свита потянулась к уазикам.
  Командир опомнился и побежал в столовую. Оттолкнул официантку, промчался мимо накрытого стола, схватил коробку. Выскочил из столовой, обнимая коробку с телевизором и отчаянно крича:
  - Сувенир! Товарищ генерал! Стойте! Сувенир забыли!
  Но на КПП уже закрывали ворота.
  Следствие заняло не более часа. Искореженные остатки буквы "Я" нашли в одной из каптерок. Медь дембеля пустили на значки и альбомы. Каптерщик был отличником боевой и политической подготовки с рядом значков на груди. На него орали все: от прапорщика до командира части.
  Солдат стоял по стойке смирно с тупым лицом и говорил, что виноват.
  По его лицу было видно, что он не считает, что виноват, а считает дни до дембеля.
  Столяры сделали букву "Я" деревянную. Рядом с сияющими медными она смотрелась дико. И все покрасили, как и раньше, серой краской.
  Солдат-каптерщик вскоре демобилизовался. А командир остался в части служить дальше. Ему до дембеля было еще лет пять. И каждый раз, идя на обед, подходя к столовой, плевался.
  А вы говорите: труд, блат, удачная женитьба, счастливый случай. В судьбе офицера все решает солдат, как и должно быть.
  
  Андрей Макаров
Оценка: 8.67*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023