ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Снежко Виктор Николаевич
Золотой зуб

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из архива писателя. Приключения билетного кассира.
  Сквозь завывание пурги донесся гудок тепловоза, приглушенный двойными стеклами окна и оттого чуть слышный. Вагон неспешно, словно нехотя, тронулся, скрипя прихваченными морозом тормозными колодками.
  - Попутчиков принимаете?
  В дверном проеме купе стоял старик в мохнатой собачьей шапке.
  - Заходи, дедуля, вместе веселее коротать путь-дорогу.
  Старик стащил с плеч полушубок, ловко накинул шапку на крючок вешалки и подсел к столику.
  - Будем знакомы, - он протянул сухую холодную ладонь. - Иван Максимович. Вот еду в гости к дочери в Омск. Старуха отправила с новогодними гостинцами, как Деда Мороза.
  Он бесхитростно улыбнулся. Из-под пушистых усов весело и фатовато сверкнул огонек золотого зуба.
  Максимыч оказался славным попутчиком. Он знал множество историй, которые охотно рассказывал мне. За разговором незаметно бежало время.
  - А что, Максимыч, в молодости, небось, франтом был? - поинтересовался я.
  - Ты про зуб-то? - усмехнулся дед и пальцем пригладил усы. - Мой золотой зуб имеет, так сказать, особую историю. И смех, и грех, но, коли интересно, - послушай.
  Приключилась со мной эта оказия лет двенадцать назад. В аккурат я тогда работал билетным кассиром. В ту пору рано утром по станции проходил московский поезд. Так вот, накануне вечером "подкеросинили" мы крепко с кумом. Просидели в палисаднике до первых петухов. Лето. Тепло. Чуть стало светать, растолкала меня супружница, чтобы я, значится, шел в кассу пассажиров обилечивать. Подхватился я со сна да с похмелья, накинул на себя пиджачок и легкой трусцой прибыл на вокзал.
  Пока прошел пассажирский - совсем рассвело, в июне-то ночи с мизинец. Встал я, значится, чтобы к старухе путь держать, глянул на себя и обомлел. Штанов на мне не было! Выходит, прибег я в кассу полуголый, забыл надеть портки. Ну, как в таком виде домой идти? Вдруг кто увидит билетного кассира в таком непотребном виде? До самой смерти от насмешек не избавишься.
  А недалече от вокзала жил составитель Петухов Степан, он в ту ночь на смене был. Крадучись пробрался к его дому, поскреб ногтем в раму и разбудил жену Степана. "Дай, говорю, Варюха, штаны Степкины, чтоб домой добечь". Варька понимающей бабой оказалась, без лишних слов вынесла мужнины брюки. Прямо в веранде я в них запрыгнул, подвернул штанины - Степка на две головы выше меня ростом был. Только, значится, вышел я на крыльцо в Степкиных штанах, как на ту беду в калитке нарисовался сам хозяин. Видно, чайком захотел побаловаться или по какой другой нужде завернул он домой.
  Ну, я, конечно, струхнул малость. Кто знает, какая мысля ему в башку втемяшится, когда он признает меня в своих штанах? Варька, как увидела мужа, моментом нырнула в дом и дверь на задвижку, знала горячий характер мужика. А мне деваться некуда.
  "Спокойно, говорю, Степа, послушай меня без волнения, я тебе сейчас все объясню". Да куды там! Безмерно ревность в нем взыграла, рожу прям-таки и перекосило. "Пенек ты замшелый, кричит он мне, я тебе счас покажу, как к чужой бабе шастать, покуда муж на работе. И Варьку-стерву с тобой порешу, чтоб знала, как мужнины штаны любовникам дарить!"
  Короче, не успел я ему ничего объяснить, как он запрыгнул на крыльцо и пустил в ход свои кулаки-кувалды. Сознание у меня враз помутилось, как летел с крыльца, не помню. Очухался уже на земле. Сплюнул в ладонь вместе с кровью выбитый зуб, и такая злость меня разобрала, что, думал, убью Степку. Как сдержался и кто меня от тюрьмы оборонил - один бог знает. Ах ты, в рот тебя поцеловать, за что человека уродуешь, изверг ты бессердечный?!
  А Степан все более распаляется. Я, говорит, тебя еще не уродовал, я этим только сейчас займусь. Подобрал в тогда с земли кол поувесистей. Варька увидела, что дело может убийством кончиться, выскочила на улицу и заголосила.
  На шум сосед выбежал в одном исподнем, еле уняли вдвоем этого буйвола. Стали разборки наводить, сходили ко мне домой. Бабка моя подтвердила, что спал я ночью в сильном подпитии, а штаны забыл надеть с похмелья. Степан, понятное дело, стал виниться передо мной, да на кой черт мне его извинения - зуба-то как не бывало. Короче, простил я его, дурака, но деньги вот за этот золотой зуб он мне все-таки заплатил. Из принципа. Будь поумнее, не хлещи по мордам безвинных людей. За вагонным окном буйствовали вьюга и мороз. Но нам с Максимычем было уютно и тепло от горячего чая и душевного разговора.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023