ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Порядок в танковых войсках...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Парламентёры.

Художник Верещагин Василий Васильевич

Н. Попель

Порядок в танковых войсках...

("Голь на выдумку хитра... Два часа работы -- и будет мост, а копров надо ждать двое суток. Ты сам говорил, что на войне главный инженерный механизм -- это саперские руки")...

(фрагменты из кн. "Впереди -- Берлин!")

Продолжение...

Первая идет первой

По замыслу операции 1-й Белорусский фронт наносил удар в общем направлении на Познань, 1-й Украинский фронт имел задачу разгромить кельце-радомскую группировку врага, а затем развивать наступление в направлении на Бреслау.

Ближайшая оперативная цель 1-го Белорусского фронта сводилась к тому, чтобы прорвать оборону противника одновременно на двух разных направлениях и, разгромив варшавско-радомскую группировку, выйти к Лодзи. В дальнейшем намечалось наступать в общем направлении на Познань до рубежа Бромберг (Быдгощ), Познань и южнее, где войти в оперативно-тактическую связь с войсками 1-го Украинского фронта.

Главный удар войск 1-го Белорусского фронта намечалось нанести с Магнушевского плацдарма в направлении на Кутно.

Так замышлялась операция, названная впоследствии Висло-Одерской, одна из крупнейших стратегических наступательных операций.

Наша армия получила директиву Военного совета фронта от 2 января 1945 года.

В директиве перед армией была поставлена задача: "стремительным выходом на северный берег реки Пилицы, а в дальнейшем к реке Бзура в районе Ловича обеспечить успех 1-го Белорусского фронта по окружению и уничтожению варшавской группировки противника: уничтожить подходящие с запада резервы и не допустить их на соединение с окруженной варшавской группировкой. С выходом армии в район Кутно занять исходное положение для развития наступления на Познань".

Общая глубина планируемого этапа операции от рубежа ввода в прорыв достигала 180--190 километров.

Шел проигрыш операции в штабе армии.

Генерал Гетман предложил полковнику Бабаджаняну:

-- Тебе помочь подготовить корпус к предстоящим боям?

-- Спасибо, мы и сами.

Бабаджанян хотел все сделать самостоятельно, "без подпорок". В этом -- свой плюс: пусть сразу привыкает к ответственности за корпус. Сами, так сами!

Зато Дремов крепко шлифовал Темника:

-- Завидовал Горелову, что ходит в передовом отряде, вот теперь попробуй...

И начиналось старательное поучение: как переправить и укрыть танки, как заранее изучить маршрут для передового батальона, где поставить колонны,-- словом, все мелочи подготовки передовой части.

-- Не слишком ты его, Иван Федорович? -- заметил Катуков.

-- Надо. Ему передовым не приходилось быть -- пусть учится.

После проигрыша операции на картах мы с Катуковым решили ехать на плацдарм.

Дремов с Темником, Бабаджанян с Гусаковским, Никитин, Соболев, Фролов -- все поехали с нами в одной машине, чтоб не демаскироваться. По этой причине никто не надел танкистских комбинезонов, а мы с Катуковым облачились в офицерские шинели.

Главная цель поездки -- посмотреть своими глазами местность, где будем наступать, откуда входить в прорыв. Если этого не сделать заранее, армия будет, говоря грубо, напоминать кошку, которую занесли в мешке в лес и там вытряхнули: иди, ищи нужное направление. Надо отработать взаимодействие с общевойсковыми армиями, изучить дороги, идущие к месту сосредоточения, колонные пути через минные поля -- и свои, и противника.

Выполнение задачи началось уже в пути: отмечали состояние дорог.

Бабаджанян охнул, увидев перед Вислой огромную болотистую пойму. Инженеры проложили по этой трясине настил, за которым начинался километровый мост. Заметили по спидометру общую длину переправы. "Боже ты мой! -- вырвалось у Темника. -- Почти четыре километра". Начался спор, сколько же танков здесь сможет пройти в одну ночь.

-- Прежде всего, с какой скоростью идти?

Даже Бабаджанян вынужден признать: "Не больше тридцати километров в час, иначе все к черту поломается" (кстати, строители моста рассчитывали на максимальную скорость в 12 километров в час).

Катуков взялся за карандаш.

Несложные расчеты, и Михаил Ефимович объявил: "Мост пропустит сто танков в ночь!" А у нас их с учетом усиления в семь раз больше. Не возиться же целую неделю!..

Это -- типичная мелочь. Ежечасно приходилось сталкиваться с такими незаметными проблемами, как будто далекими от героики лихих рейдов, захватов штабов и вражеских знамен. А не решит Военный совет вопрос переправы -- поставит под угрозу выполнение фронтовой операции.

Гусаковский, внимательно оглядев мост, предложил:

-- Он, кажется, прочный, сделано на совесть. Пустим сразу несколько танков, пусть держат интервалы на величину пролета. Только надо соблюдать график движения, посты установить, а то попадут две машины на один прогон и прямым ходом рухнут на дно.

На той стороне реки находился командный пункт Чуйкова.

Василий Иванович был любезен и гостеприимен.

Мы впервые взаимодействовали с ним, а условия были крайне сложные.

По существу, для нас это был первый опыт наступления с плацдарма: до сих пор мы только захватывали их и сдавали потом общевойсковикам.

Впервые также преподносился танкистам и "чистый прорыв": обычно мы прогрызали бреши в обороне противника вместе с пехотой. Сейчас до всего надо было дойти своей головой: изученная в академиях битва под Камбрэ (1917 год!) мало помогала на Висле.

Василий Иванович развернул перед нами карту плацдарма.

-- Вот! Четыре месяца работали! -- Крепкие пальцы командарма уперлись в небольшой кусок в излучине реки, где буквально не было живого места от пометок. -- Миллионы кубометров перекидали лопатками.

-- Самоотверженно люди работали, -- признал член Военного совета Алексей Михайлович Пронин.

-- Дисциплина у вас, как видно, хорошая: проехали мы -- и незаметно, сколько тут всего нарыто. Наверно, и с воздуха ничего не видать.

-- Пленные в голос показывают: русские зарываются, значит, к долгой обороне готовятся, -- улыбнулся довольный Пронин. -- Но вообще налетов мы не очень боимся -- зениток сверхдостаточно. За одну минуту можем произвести тридцать четыре тысячи зенитных выстрелов, так что прямое бомбометание на плацдарме исключено.

-- Богато живете! Москву меньше зенитчиков защищало!

Установленные по квадратам сотни танков, пушек, машин, десятки тысяч солдат заполняли, казалось, каждый метр, исключая дороги.

Под любым деревом была зарыта пушка, или танк, или боеприпасы, и когда наверху, покрякивая, словно ночная утка, пролетал снаряд, невольно думалось: "Попадет, промахнуться здесь невозможно".

Плацдарм напоминал мне персидский ковер, где не бывает места без узоров и полосок: так и здесь нельзя было найти кусочка, не перекопанного землянками, траншеями и котлованами.

Когда я сказал об этом Пронину, он ответил поговоркой солдат плацдарма: "Если наши траншеи вытянуть в линию, дойдешь до Берлина и еще вернешься обратно". И это не было преувеличением!

По дороге к командиру дивизии, с участка которого Темник должен был начать ввод бригады в прорыв, Катуков возбужденно обсуждал все данные, сообщенные Чуйковым:

-- Двести двадцать стволов на километр фронта! Выходит, по орудию на каждые четыре метра! Не считая эрэсов. На каждый квадратный метр участка противника приходится по три килограмма снарядов! На каждый километр фронта -- тридцать пять танков, это не считая двух наших танковых армий! Дивизия занимает всего три-- пять километров по фронту, боевой порядок -- два--три эшелона! Ну, набрали силушки!

-- А помнишь, Ефимыч, харьковское наступление весной сорок второго года? Двадцать--тридцать стволов на километр да пять--десять танков -- и то благом считалось. Дивизия, бывало, держала по тридцать--сорок километров фронта. Да и какая была та дивизия. Эх!

Землянка командира дивизии надежно укрыта на опушке леса.

Землянка теплая, уютная, обжитая.

Чувствуется -- люди здесь живут несколько месяцев. Но собравшиеся офицеры мысленно уже покинули ее: разговор идет только о движении вперед.

Та же уверенность в успехе владеет комдивом.

Он деловито договаривается с Темником о расположении танковых колонн: "Ваш передовой отряд пойдет сразу за моим третьим эшелоном, вот отсюда". Палец отмечает пункт, потом командир показывает маршруты в минных полях, подробно объясняет расположение частей противника.

"Надо все посмотреть своими глазами",-- говорит Катуков, и хозяин ведет нас всех на свой НП.

По дороге оглядываемся по сторонам: танки, пушки, машины, боеприпасы -- все аккуратно побелено, закрыто сетками под цвет снега, и "рамы" (самолеты-разведчики "фокке-вульфы") спокойно скользят наверху, не замечая ничего.

Иногда постреливают отдельные наши огневые точки, которые немецкие наблюдатели засекли и сосчитали еще в сентябре.

Идем по траншеям.

Политработники проводят беседы, солдаты читают газеты, книжки, кто-то с аппетитом ест наваристый суп, -- в общем, первая линия живет по обычному распорядку, введенному с первого дня пребывания на плацдарме.

И чем ближе к переднему краю, тем больше все стихает, замирает, только стереотрубы непрерывно поворачиваются и наблюдатели зорко ловят малейшее движение противника.

С любопытством мы разглядываем окопы и траншеи гвардейцев 8-й армии.

-- Далеко не матушка-пехота сорок первого, сорок второго, -- будто подслушал мои мысли Михаил Ефимович.

Здоровые, одетые в новую одежду, обутые в целые, добротные сапоги, имеющие на вооружении и автоматы, и снайперские винтовки, солдаты радуют нас.

Черенки лопат отполированы руками до блеска.

Вид у пехотинцев чистый, свежий.

Главное -- каждый излучает бодрость!

До них еще не доведен приказ о наступлении, но "солдатское радио" работает, опытный солдат сорок четвертого года чует, что не сегодня-завтра -- вперед!

На НП изучили маршруты, по которым пойдут танки.

Темник и Гусаковский обо всем договорились с командиром дивизии армии, в полосе которых предполагалось наступать.

Пора было возвращаться в штаб 8-й гвардейской армии.

Там нашлось еще несколько дел; командующий артиллерией И.Ф. Фролов в последний раз уточнил вопросы артобеспечения в момент ввода в прорыв, я договорился с Прониным о необычном использовании мощных громкоговорящих установок.

-- Просьба к тебе, Алексей Михайлович: в ночь нашего выхода на плацдарм пусти по МГУ музыку. Одну ночку не поагитируем их -- урон не очень большой получится...

-- МГУ орет так, что и танков не слышно, -- понял замысел Пронин. -- Целую ночь им "Катюшу" крутить буду: фрицы Дунаевского и Блантера любят, все на свете прозевают.

Наступила последняя ночь перед прорывом, темная, тихая.

Загорались иногда цветные ракеты, да с передовой, не умолкая, разносились "Катюша", "Вечер на рейде", "Огонек".

На плацдарме никто не спал.

Командиры и политработники пошли по окопам и батареям -- доводить приказ до бойцов, беседовать о предстоящем бое, проводить под покровом темноты последние партийные и комсомольские собрания.

Офицеры сверяли часы.

От солдата до генерала -- у всех на душе тревожно и напряженно. Сотни тысяч воинов нетерпеливо ждали "первого салюта".

Еще не брезжил рассвет, а в окопы уже принесли щи посытнее: сегодня солдатам предстоит много работы.

Наш КП находился в двух шагах от командного пункта Чуйкова.

Это был небольшой блиндажик, времянка, отрытая кое-как, на одни сутки.

Харчевин установил тут печурочку: зима холодная! И хотя Михаил Ефимович сидел в валенках и неразлучной бурке, он подсел поближе к огоньку.

Последний раз ночью проверялся каждый винтик, каждая деталь в сложном механизме армии.

Восемь тридцать!

Мы у Чуйкова.

Будто сразу колебнулась, колыхнулась земля от ударов тяжелой артиллерии: тысячи снарядов рассекли туманный воздух -- и бой за прорыв начался!

Командующий артиллерией генерал Н.М. Пожарский напоминал мне дирижера огромного симфонического оркестра, только палочку ему заменяли рации и телефонные аппараты, выстроившиеся в ряды, а симфония, которой он дирижировал, была не только слышна, но и видна.

Змеи огненного вала, изогнувшись, прыгнули вперед.

Короткий приказ -- и они оттянулись немного обратно, прогладив полосу траншей. Огонь как бы отплясывал там, над головами врагов, повинуясь приказам Пожарского, прорывавшимся сквозь этот дьявольский грохот.

Все небо расчертили полосы пламени -- это эрэсы выжигали уцелевшие объекты. Потом смертоносное пламя мгновенно перелетело дальше, и в ту же секунду тысячи солдат поднялись и побежали вперед. Их "ура" не слышно, оно смешалось с ревом снарядов, с фантастическим танцем огня, пожирающим все на их пути.

"Пошли гвардейцы!" -- упоенно кричит им вслед Чуйков.

-- Пора в передовые отряды, Ефимыч!

Справка:

Николай Митрофанович Пожарский (Пожарнов) (22 апреля 1899 -- 12 сентября 1945) -- командующий артиллерией 8-й гвардейской армии, генерал-лейтенант артиллерии, Герой Советского Союза.

-- Родился в селе Клин ныне Веневского района Тульской области в крестьянской семье.

-- Получив среднее образование, в 13-летнем возрасте уехал в Москву, где работал "мальчиком" в купеческих лавках.

-- Через некоторое время начал посещать рабоче-марксистские кружки.

-- После возвращения в родное село в 1917 году выступал против кулаков и помещиков.

-- В РККА вступил в 1918 года, воевал против войск А. Колчака, а также подавлял восстание в Кронштадте.

-- В том же году окончил артиллерийские курсы усовершенствования командного состава РККА.

-- С 1921 по 1931 годы служил в регулярный частях и частях особого назначения, а также являлся секретарём партийной ячейки, членом партийной комиссии, членом Епифанских уездного комитета партии и уездного Исполнительного Комитета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, Чулковского районного Исполнительного Комитета Тулы.

-- В 1929 и 1936 годах окончил курсы усовершенствования командного состава.

-- Перед войной служил на Дальнем Востоке в должности начальника 102-го укреплённого района.

-- С июня 1941 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны.

-- С середины 1942 года до Дня Победы - в 62-й (с 16 апреля 1943 года -- 8-й гвардейской) армии служил заместителем командующего артиллерией, а 18 сентября 1942 года вступил в должность командующего артиллерией.

-- От Сталинграда генерал Пожарский прошёл через Украину, Польшу, Германию к Берлину.

-- Указом N 5173 Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года за умелое руководство артиллерией армии при прорыве обороны противника на западном берегу реки Висла и обеспечение наступления армии гвардии генерал-лейтенанту артиллерии Николаю Митрофановичу Пожарскому было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

-- Николай Митрофанович Пожарский умер 12 сентября 1945 года.

Бригада Гусаковского уже стоит в колонне.

Головной батальон Карабанова пристроился сразу за третьим эшелоном пехоты: пойдет след в след.

Помазнев ведет нас туда, где идут собрания коммунистов и комсомольцев.

-- Члену партии Константинову поручается измерить глубины реки Пилицы, -- доносится голос секретаря. -- Подготовьтесь как следует, все-таки январь месяц. Командиру отделения коммунисту Никитину поручается первому форсировать реку. Никитин, вам известно, что на том берегу Пилицы сильно укреплено?

-- Так точно. Доверие партии оправдаю!

-- Комсомольцу Василию Погромскому,-- слышится неподалеку, -- поручается водрузить на том берегу Пилицы вымпел ЦК комсомола...

Помазнев рассказывал о плане партийных поручений на период боя.

Каждый коммунист получил конкретное задание. Членам партии доверили самые трудные и самые опасные дела -- в этом заключалась их единственная фронтовая привилегия.

Резолюция собрания была короткой: "Считать задачей парторганизации в политическом обеспечении боя личным примером воодушевлять состав на героизм".

Встретили Гусаковского.

-- Горючего хватит?

-- Полная заправка.

-- Людей покормили?

-- Сейчас начинаем.

Рядом с Гусаковским Бабаджанян.

Волнуется, всю ночь провел на плацдарме. На вопрос о состоянии частей четко докладывает: корпус сосредоточивается на плацдарме, к выполнению боевой задачи готов!

Танкисты уходили в далекий рейд, и нам хотелось провести с ними последние часы перед боем.

Пусть своими глазами увидят, поймут, что теперь они, передовые -- самые дорогие люди в армии, что, как бы далеко ни умчались, Военный совет не забудет, пришлет на выручку главные силы.

Бойцам приносят завтрак в ведрах, старшина тащит на шее фляжки с "огненной влагой" -- законные солдатские "сто грамм".

-- Товарищ генерал, может, с нами? -- гостеприимно, но чуточку смущенно приглашает командир взвода из батальона Карабанова.

-- А как же иначе!

-- Товарищ командующий! -- голос из соседней роты. -- У них каша холодная, просим к нам, у нас -- лучше...

-- Уши у тебя холодные, -- парирует первый. -- Каша -- первый сорт!

Наступают последние минуты.

-- Задача понятна?

-- Так точно, товарищ командующий. Бить фашистов, гнать, главное -- без передышки, окружить и уничтожить,-- предвкушает победу танкист.

-- Не давать технику увозить! -- добавляет другой.

Последние рукопожатия и поцелуи.

Обнимаем своих дорогих гвардейцев, как собственных сыновей, посылая в бой и, может быть, на смерть... Мешаются соленые слезы, дрожат от волнения губы, крепко сжимают в объятиях сильные мужские руки. И, как бы стыдясь своих чувств, проведя рукавом по глазам, танкисты птицей взлетают на танки и скрываются в люках.

Скоро, скоро в бой!

Подъезжая к бригаде Темника, издали увидели танкистов, выстроившихся у своих машин.

Темник и Ружин обносили знамя бригады.

Вот они подошли ко второму батальону. Комбат Жуков медленно и очень громко произносит:

-- Клянемся, что мы, идя в бой, будем драться до последнего дыхания, пока сердце бьется в груди, а глаза видят врага.

-- Клянемся! -- повторяет гвардия.

-- Клянемся тебе, Родина, что сполна рассчитаемся за сожженные города и села, за сожженных в дьявольских печах, отравленных в душегубках, расстрелянных и замученных жен и детей, братьев и сестер, отцов и матерей. Смерть немецким захватчикам! Да здравствует победа!

Темник и Ружин проносят знамя перед рядами.

Внезапно один рядовой сделал два шага вперед, взял рукой полотнище и вырвал ниточку бахромы. Бережно сложил и спрятал на груди.

-- Достану в Берлине!

Как сжатая пружина, изготовилась наша армия к рывку.

Но армия генерала Чуйкова не смогла в первый день выполнить свою задачу.

По плану к 7:00 второго дня наступления мы уже должны были войти в "чистый" прорыв и вечером того же дня быть на реке Пилице.

Но этот прорыв получился у Чуйкова на шесть часов позже, чем было запланировано.

Мы с завистью посматривали на успехи соседей -- 2-й гвардейской танковой армии, которой армия Н.Э. Берзарина не только обеспечила своевременный чистый прорыв, но и захватила исправный мост через Пилицу в глубине вражеской обороны.

Все это они сделали в первый день операции.

Василий Иванович Чуйков разговаривал с командующим фронтом:

-- Лед тронулся, товарищ маршал! Вышли на указанный рубеж. Можно вводить армию Катукова?

Катуков замер, склонившись у телефона.

-- Есть входить в прорыв, товарищ маршал!

"Семь... семь... семь..." -- разносится в эфире.

И, услыхав позывные, а за ними короткий приказ: "начать игру" -- танки ринулись в ворота, распахнутые в линии Вислинского рубежа артиллерией и пехотой.

Все поспешно отодвигалось с дороги в сторону -- пушки, машины, люди.

Танки идут!

-- Кончился для вас бой на сегодня, Василий Иванович, -- шутит Катуков. -- Теперь танки воюют!

Боевые машины проходят мимо КП.

Не могу оторвать глаза: семьсот танков и самоходок двумя колоннами вливаются в открытую горловину прорыва.

По обочинам трупы немецких солдат, разбитые пушки и шестиствольные минометы, развороченные дзоты, а эта могучая сила еще не тронута, не потеряла ни одного человека и бронированным кулаком обрушивается на придавленного врага.

Кто ее задержит?

Танки пошли через минные поля.

С напряжением вглядывается вдаль Алексей Михайлович Пронин: сейчас проверяется работа его саперов. Вот машины выбрались на грейдер, откуда-то с юго-запада начала постреливать немецкая артиллерия, но ни один танк не остался на бывших смертоносных минных полях.

-- Молодцы, саперы! -- радуется Алексей Михайлович.-- Целую ночь со щупами там ползали,-- он указал рукой на запад, за немецкими траншеями. -- У перекрестка дорог пять минных полей обнаружили. Поснимали взрыватели и обратно навели маскировку. Фашисты по своим дорогам драпать боятся, а наши танки -- полный вперед! Здорово! Больше тысячи взрывателей повыкручивали!

-- Спасибо героям-саперам, спасибо твоей гвардии,-- благодарит Катуков Пронина.

Колонны следуют одна за другой.

Давно прошли передовые бригады, мотоциклетчики, за ними -- главные силы армии.

Кажется, противник немного опомнился от страшного артиллерийского удара. Огонь с юго-запада усиливается. В безнадежном положении немецкие орудия все же продолжают вести огонь.

Попасть в растянувшуюся колонну не трудно, и вот уже замерла первая подбитая машина.

-- Что за чертовщина?

Примерно на полпути между вспышками вражеских пушек и нашей колонной потянулись кверху клубы черного дыма. Дым -- завеса не ахти какая, не сплошная, с большими разрывами. Но сейчас хватит и такой: с неба валит снег, и черные полосы вперемежку с белыми хлопьями поставили сплошную стену.

Немецкие артиллеристы сразу потеряли возможность прямого наблюдения. Им оставалось бить только по площадям, но разве на такой скорости, какую развивала наша гвардия, угадаешь эту искомую площадь?

Молодцы мотоциклисты -- это они накидали дымовых шашек!

На КП Чуйкова начинают доставлять первых пленных.

Привели командира батальона.

Немец совершенно подавлен, руки висят как плети, глаза блуждают: еще не пришел в себя от нашего огневого удара. Он показал, что наступление было неожиданным.

-- То есть не то чтобы совсем неожиданным. Командование все время нас успокаивало: русские истощены, увязли на флангах, в Венгрии и Восточной Пруссии. Но ведь мы ветераны, воюем шесть лет и кое-что сами понимаем. Чувствовали: что-то будет, что-то будет... Даже в нашей армейской газете об этом писали. Но когда и, главное, с какой мощью -- вот этого мы не знали! О боже мой, боже мой! У вас не артиллеристы, а настоящие дьяволы. Первыми залпами они нарушили все управление дивизией! Уже к концу артподготовки наша пехота побежала. Мы теперь не те, совсем не те... Наши гренадеры легли в могилах под Калинином и Минском, а молодежь... Разве в ее силах вынести подобный ад!.. -- Помолчав, он продолжал: -- Наш полк шестой пехотной дивизии почти полностью уничтожен огнем. Два фланговых полка отступают лесами -- один на северо-запад, другой на юго-запад. Отбиваются артполк, бригада штурмовых орудий и полк шестиствольных реактивных минометов. Но что и они сделают без прикрытия?

И меланхолически добавил:

-- Была дивизия -- и нет дивизии...

-- Вы сказали, что остатки вашей дивизии бегут на северо-запад. Куда именно?

-- Вероятно, на реку Пилицу, -- неопределенно пожал плечами немец. -- Говорят, там танки и сильные позиции. Возможно, что обещанные резервы выдвинутся туда.

Пленного увели.

К Чуйкову приходили командиры и докладывали о новых трофеях.

Вражеские артиллеристы, наконец, побросали свою материальную часть и сбежали на запад.

Тридцать шестиствольных минометов, все двадцать семь орудий артполка 6-й пехотной дивизии достались нам целыми, некоторые даже заряженными.

Только штурмовые орудия сумели удрать с боевых позиций.

"На Пилицу!" -- владело, видимо, мозгами подавленных гренадеров и артиллеристов. Поскорее на Пилицу, где танки, где новые окопы, новые укрепления, где можно будет зализать раны и подтянуть резервы.

Катуков посмотрел на часы. 18:00.

Только четыре часа минуло, как танки комбатов Жукова и Карабанова первыми обогнали пехоту. А уже стемнело -- зимний день короток.

По запланированному темпу им на сегодня полагается пройти сорок километров марша. Успеют ли?

Начали поступать радиограммы от Дремова и Бабаджаняна.

Кроме того, армейская рация могла слушать переговоры комкоров с их передовыми отрядами.

-- Куда вышел, куда вышел? -- непрестанно запрашивал штаб Дремова 1-ю гвардейскую бригаду Темника.

-- Веду бой в районе Едлинск с контратаковавшими танками и пехотой. Пленный командир батальона показал: с юго-запада выдвинута часть сил из состава девятнадцатой танковой дивизии противника. Основной район ее дислокации -- Радом. "Кинжал" обошел их левый фланг. Куда вышел -- доложить не могу.

"Кинжал" -- позывной Володи Жукова.

-- Дон-сто один, куда вышел? -- теребит Бабаджанян Гусаковского.

-- Алеша вырвался вперед. Куда -- доложить не могу. Пленные показывают: двадцать пятая танковая дивизия отступает параллельно нам на Пилицкий рубеж.

Алеша -- это Карабанов.

-- С флангов бить думали, -- замечает Катуков, нанося на карту черные кружки обеих немецких танковых дивизий, -- зажать нас в клещи. А сами в них и попали. [168]

На карте хорошо видно, как 25-ю танковую дивизию противника, притаившуюся за линией фронта, обтекают красные стрелки: с севера -- танковая армия Богданова, с юга -- корпус Бабаджаняна.

В этих условиях немецким танкистам "не до жиру", параллельными дорогами и лесами они мчатся на запад, к Пилице -- занять новый оборонительный рубеж.

-- Только бы Гусаковский успел раньше их выйти! Только б не задержался, -- беспокоится Михаил Ефимович.

-- Алеша, Алеша, не зарывайся, -- доносится по рации. Это Гусаковский ищет Карабанова.-- Не зарывайся, Алеша, держи связь, связи нету!

Иосиф Ираклиевич хорошо знает Алешу,-- горячего, самолюбивого, смелого до безрассудства. Обычно достаточно его чуточку "подначить", и Карабанов очертя голову кидался в атаку.

Гусаковский никогда не говорил ему: "Добейся любой ценой", --для Алеши у него припасено неизменное: "Береги коробки!"

Но сейчас Алеша ушел вперед, он сам себе хозяин.

Что с ним? Не наткнулся ли на дивизию? Беспокойство терзает комбрига, а комбат знай жмет себе вовсю к Пилице, оставляя вехами для бригады разбитые немецкие грузовики или трупы вражеских автоматчиков.

Наконец, в 21:00 16 января Бабаджанян сообщил: "Гусаковский вышел к полоске". Так на условном языке называлась река Пилица. В колонне корпуса Бабаджаняна наша армейская опергруппа двигалась вперед.

Беспокоился Темник.

Маршрут колонн обоих корпусов представлял как бы двойную дугу, описанную с плацдарма к северу вокруг Варшавской группировки. Если благодаря Гусаковскому внутренняя дуга пока успешно вырисовывалась, то внешняя задержалась как раз на изгибе: 19-я немецкая танковая дивизия ударом с юго-запада пыталась помешать корпусу Дремова повернуть направо, на Пилицу.

-- Большой опасности нет! -- успокаивал Катуков. -- Девятнадцатая дивизия сама тоже в клещах между Дремовым и армиями, наступающими с Пулавского плацдарма. Но время, время! Сколько Темник будет с ней возиться? Ах, нет там Горелова, он бы давно был за Пилицей!.. И сколько раз эту проклятую девятнадцатую танковую бить можно? Под Москвой ее расколошматили, под Белгородом опять, под Тамаровкой Гетман ее отлупил. А теперь она снова в ногах путается...

Но тут как раз пришло сообщение, что танкисты Темника после трехчасового боя разгромили части 19-й танковой дивизии, а заодно и остатки самоходного полка 6-й пехотной дивизии, удравшей сюда после прорыва первого рубежа противника.

Бригада Темника продолжает стремительное продвижение к Пилице.

Совсем темно -- ночь.

Вначале хотели остановиться на ночлег в брошенной немецкой землянке.

Но там оказалось полно вшей. Я не выдержал:

-- Не могу! Лучше в танке побуду, хоть и чертова холодина.

Так и заночевали в танках.

К 12 часам следующего дня путь колонне преградила пробка: основные силы Бабаджаняна встали перед Пилицей.

Мы пошли вдоль дороги, оставив бронетранспортеры.

У самого берега увидели Бабаджаняна, оживленно переговаривавшегося с Гусаковским. Заметив нас, комкор быстро подбежал. Лицо раскраснелось от мороза, глаза сверкают -- вид боевой, хотя и уставший.

-- Чего, как бешеный, носишься на "виллисе"? -- ругает его Катуков. -- Это тебе не бригада! Обязательно всюду самому сунуться? Ты теперь комкор! Где твоя рация? Ищут-ищут его, а он раскатывает, лихач-кудрявич! Что здесь происходит?

-- Карабанов ведет бой на плацдарме за Шлицей. Справа обнаружен противник, и Гусаковский послал роту Боридько. Немцы бегут на юго-запад лесами, но сопротивляются.

-- На Дремова выйдут, -- определяет Катуков. -- Ох, только бы он с ними долго не возился. И так Темник три часа на девятнадцатую дивизию потратил. Сказано же было -- не ввязываться в бой, ходу больше давать... Гусаковский, это твои коробки из воды торчат?

Лед на участке переправы был весь разбит бомбами, изрезан темными полыньями. Огромные льдины кружились, с треском сталкивались.

Пар от воды не мог закрыть от взора кровавых пятен, темневших на белом снегу. А среди льдин еле выглядывали из воды башни двух танков и две самоходки, о них-то и спросил Михаил Ефимович Гусаковского.

-- Так точно,-- ответил комбриг.-- Взорвали лед, пустили танки по дну. Часть сбилась с курса, зашла под лед. Экипажи спаслись, вынырнули, только льдинами по головам немного побило.

Лицо Иосифа Ираклиевича морщится болезненной гримасой: такое выражение бывает, наверное, у крепенького хозяина-мужичка во время нежданного мора или засухи, от которой страдает хозяйство.

-- Плацдарм обеспечили, все сделали, но -- танки, танки... Ох, танки...

-- Каков здесь плацдарм, Иосиф Ираклиевич? -- заинтересовался Катуков.

Гусаковский развернул карту: уже порядочный кусок на северном берегу Пилицы был обведен красным карандашом.

-- Вот тут шли три ряда траншей и проволока, тут -- рвы шириной до семи метров, а глубиной до пяти. За ними еще две линии траншей.

Он указал на маленькие точки, испестрившие плацдарм:

-- Это дзоты. Пулеметные площадки построены через каждые сто метров. Войсками рубеж был занят частично. Пленный офицер показал: немецкое командование рассчитывало успеть остановить нас на Пилице. В таком духе и были получены последние указания от Гудериана. Укрепляли здесь больше пяти месяцев, но посадить войска полностью не успели.

Бой на том берегу стихал: Карабанов добивал остатки небольшого гарнизона, обосновавшегося в деревушке.

Осторожно лавируя по крутому скату, оттуда спускалась на лед машина с красным крестом. Когда она пересекла реку и, натужно урча, взбиралась по обледеневшему откосу, из кабины выскочил человек в полушубке, кликнул солдат, и, подпираемая десятком рук и плеч, санлетучка вылезла на дорогу.

Командир подошел ближе, и мы узнали Помазнева.

Вид у него был пугающий: под глазами -- синие мешки от бессонницы, новенький полушубок измазан кровью, изодран осколками.

-- Погромского провожал, -- угрюмо объяснил он. -- При вас, помните, товарищ генерал, поручали ему вымпел ЦК комсомола водрузить на том берегу. Утром Карабанов эту роту на форсирование послал. Огнем накрыло на льду -- свистело все вокруг. Только удивлялись про себя -- неужто мы еще живы? Погромский вымпел достал, пошел вперед, рота за ним. Его свалило -- сосед понес вымпел. Как эстафету, от мертвых к живым, от раненых к целым передавали. Четвертый воткнул вымпел над немецкой траншеей. Все полотнище перемазали в крови. Три человека все-таки полегли. Хорошие ребята были...

По быстро налаженному мосту поползли танки.

Мелкий снежок мешал водителю видеть дорогу. Одна машина вдруг сползла левой гусеницей с прогона. Должно быть, водитель растерялся и рванул рычаги не в ту сторону: танк задрожал и вдруг, медленно перевалившись, кувыркнулся в воздухе и с грохотом рухнул, пробив лед.

Все, кто были на берегу, помчались к огромной проруби, где сквозь темную поверхность просвечивало стальное днище. Какой-то танкист сбросил фуфайку, сапоги и, не задумавшись, нырнул в ледяную воду. Сверху было видно, как он полез под танк, потом послышался звук удара.

Наконец боец показался из воды. Губы посинели, ресницы и волосы смерзлись, покрывшись ледяной коркой. Он ухватился за кромку проруби и охнул: острый лед изрезал окоченевшие пальцы, красная пленка покрыла твердые грани льда.

Сильные руки подхватили и вытащили его.

"Дайте кувалду,-- прохрипел он,-- наверно, ушиблись, не отзываются. Передний люк закрыт". Его больше не пустили в воду, отвели в санитарную машину греться.

С кувалдой нырнул другой солдат. Удар за ударом обрушился на броню: отзовитесь, отзовитесь, отзовитесь!

-- Вода набирается, -- тихо произнес комкор Бабаджанян. -- Уж выше груди, наверно.

На смену второму нырнул третий -- богатырь-самоходчик Сергей Амелечкин.

Вдруг он радостно высунул голову на поверхность, крикнул: "Есть!" -- и опять полез под танк.

Молниеносно, по знаку Гусаковского, в прорубь бросились еще двое. Долго никто не показывался. Наконец над водой появились две головы: еле-еле, медленно, слабыми толчками к краю проруби подвигались спаситель и спасенный.

"Вот",-- выдохнул боец, передавая из воды на руки товарищам безжизненно обмякшее тело, и вдруг сам пошел на дно. Мы не успели опомниться, как раздался громкий всплеск: один из танкистов, как был, в одежде, прыгнул в воду "солдатиком".

Через секунду он показался снова, поддерживая рукой боевого друга. Обоих вытащили. Несколько энергичных движений добровольной откачивающей команды -- и утопавший пришел в себя.

"Простите, братцы,-- виновато улыбнулся он сведенными от холода губами,-- нахлебался очень". За это время на воде появился второй боец с обеспамятевшим механиком-водителем затонувшего танка. За ними струился кровавый след: непокрытая голова механика-водителя была рассечена при падении.

"Никак не вытащить было, -- объяснил задержку спасавший.-- Амелечкин его сперва ногами из люка толкнул, он руки раскинул -- не идет. Обратно в танк втянули и перевернули. Думал, что задохнусь там, еле вытерпел".

Потом притащили третьего. Его положили рядом с товарищами. Последнего вынес Амелечкин, подававший из танка бесчувственные тела товарищей через узенький передний люк. На середине полыньи он вдруг остановился, крикнул: "Помогите, ноги свело!" -- и скрылся под водой. Но, прежде чем кто-либо успел броситься на помощь, он снова вынырнул: из закушенной губы струилась кровь, глаза с безумным упрямством устремились по направлению края проруби, рука делала отчаянные гребки.

Их положили на снегу рядом: бессильно раскинувшегося спасателя и белого как полотно башнера. Врач щупал пульс, бойцы старательно, настойчиво, с неистребимым [173] упорством, откачивали товарищей. Спасателей почти сразу унесли в санитарную машину. Члены экипажа еще долго лежали на снегу.

-- Как, доктор, будут живы? -- спросил Гусаковский.

-- Будут. Вовремя успели. Еще бы чуточку -- и конец.

Иосиф Ираклиевич расстегнул задубевшую фуфайку, широко, полной грудью вздохнул и пошел обратно к мосту.

-- Товарищ командующий, -- обратился Помазнев, улучив минуту, -- скажите, пожалуйста, комбригу, чтоб не лез на бронетранспортере куда не положено... Танк же есть! Сегодня выскочил на поле боя, и, пока отдавал приказ Боридько, его бронетранспортер прямым попаданием разнесло. Нельзя же так! Бригада в рейде, а он без нужды рискует.

Мы посмотрели на мост, по которому Гусаковский переправлял свои последние танки.

Сегодня его бригада снова стремительно уйдет вперед, как стальная игла пронизывая вражескую оборону, а за ней, как нить, опять потянется колонна главных сил.

От Темника пришла радиограмма: "Батальон Жукова захватил Нове-Място. Мост цел".

Михаил Ефимович в хорошем настроении:

-- А этот Темник -- ничего... Только целый мост подозрителен. Помню эти целые мосты -- с Днестра сидят в памяти. Или немцы теперь другие пошли?

Подъезжаем к местечку Ново-Място.

Что творится!

Сотни разбитых вражеских автомашин, десятки орудий, минометы, брошенные расчетами на произвол судьбы. "Кто их столько набил?" -- ворчит под нос Коровкин, виртуозно лавируя по непроходимому кладбищу немецкой техники. Вот уже на том берегу видна белая башня новомястинского костела.

Подъезжаем ближе.

Мост взорван!

Катуков сразу рассвирепел, да и я далеко не добродушен.

-- Где комбриг? -- спрашиваем у встречного мотострелка.

-- Не знаю... Вроде на переправе,-- машет он рукой вверх по течению Пилицы.

Примерно через километр увидели переправу.

-- Что за штуковина? Гляди, гляди, Кириллович! -- кричит Катуков.

Я и сам удивляюсь.

В прорубленные во льду лунки саперы вставили высоко торчащие сваи. Поперек каждой, почти у самого верха, прибит брус, поддерживающий две площадки. На каждой из площадок стоит по паре саперов, которые бьют по свае "бабами", вырубленными из увесистых кряжей.

-- Старший лейтенант!

-- Начальник штаба отдельного саперного батальона РГК Подгорнов явился по вашему приказанию! -- рапортует командир саперов.

-- Как называют это чудо военно-инженерной мысли?

-- "Самолет", товарищ генерал!

"Бам-бам!" -- разносился над рекой звон ударов, и сваи быстро погружались в грунт. Другие саперы в это время скрепляли прогоны и волокли их вручную на лед. Мост вырастал на глазах!

-- Техника на грани фантастики, -- не в силах удержаться, сказал я.

-- Голь на выдумку хитра, Кириллович. Два часа работы -- и будет мост, а копров надо ждать двое суток. Ты сам говорил, что на войне главный инженерный механизм -- это саперские руки.

Темник действительно находился на переправе.

Катуков сурово выслушал его доклад о боях бригады сначала с 19-й, а потом с 25-й танковой дивизией, остатки которой мы и видели на дороге.

-- Почему доложили, что мост цел?

-- Его взорвали позже. Жуков вырвался вперед, решил захватить мост целым. Ночью посадил разведгруппу лейтенанта Балюка на машины, пристроился немцам в хвост автоколонны и переправился по мосту в Ново-Място.

-- Мудрец-фокусник твой Жуков! -- развеселился Михаил Ефимович.-- Как у наших Бурды и Бойко в руках побывал -- все штучки перенял. Первый хитрец Первой гвардии.

-- Разведчики порасспросили немцев,-- продолжал доклад Темник, -- где, что и сколько всего стоит. Переводчиков в нашей бригаде Владимир Михайлович столько наготовил -- на Германию хватит. Гарнизон в местечке был немногочислен: рота с шестью танками и минометами; но ожидались сильные подкрепления.

Лейтенант Балюк использовал момент, перебил охрану моста, танки поджег, гарнизон разгромил. Радировали мне, я -- вам: "Мост цел". Осмотреть мост забыли: под настилом оказалась мина с электровзрывателем. Жуков бой услышал, послал танки на помощь. Головная машина Бодрова только проскочила -- за ней мост и взлетел. Разведчики пока плацдарм держат в Ново-Място.

-- Гусаковский "коробки" давно перетащил, а Первая гвардия еще возится на этом берегу. Долго вас будут обгонять? -- резко бросил Катуков.

-- Сегодня видел Владимира Михайловича Горелова. Трудно было сообщать ему, что бригада не первая в армии форсировала реку. У нее в традициях -- всегда впереди быть, -- добавил я Темнику.

Лицо комбрига от обиды покрылось темными пятнами. Челюсти судорожно сжались. Конечно, он мог бы возразить, что у него и маршрут километров на двадцать больше, чем у Гусаковского, что бригада не отсиживалась в лесочке, а дралась с двумя дивизиями. Но ему и в голову не пришло оправдываться. Надо было как можно быстрее мчаться вперед!..

Танки осторожно, по одному, пошли по только что построенному мосту.

Михаил Ефимович заметил вслед отошедшему к переправе Темнику:

-- Здорово ты, Кириллович, насчет Горелова ему ввернул. Он ведь самолюбивый! В лепешку теперь расшибется, а Гусаковского догонит.

У одного из танков я заметил Ружина.

Он подошел к десантнику и передал какой-то листок.

Окликаю его:

-- Здравствуйте! Как дела? Как Темника приняли?

-- Ничего, неплохо. После Горелова ему трудно быть на уровне, но справляется. С Бочковским конфликт был.

-- С Бочковским?

Вспомнился давний разговор, когда везли Темника принимать 1-ю гвардейскую бригаду: чуяло его сердце.

-- Темник со мной посоветовался и назначил в передовой отряд Володю Жукова. Бочковский обиделся, вспылил. Я поговорил с Бочковским, тот уже сам каялся. Так что уже порядок в танковых войсках.

См. далее...

Николай Кириллович Попель (1901 - 1980) - генерал-лейтенант танковых войск, автор книги "Впереди -- Берлин!"...

*****************************************************************

Если посмотреть правде в глаза...

0x01 graphic

Священная книга русского народа 66k "Фрагмент" Политика. Размещен: 13/04/2014, изменен: 13/04/2014. 66k. Статистика. 336 читателей (на 23.112014 г.)

Иллюстрации/приложения: 16 шт.

СВЯЩЕННАЯ КНИГА РУССКОГО НАРОДА (фрагменты из "Истории государства Российского") Карамзин

История в некотором смысле есть священная книга народов: - главная, необходимая; - зерцало их бытия и деятельности; - скрижаль откровений и правил; - завет предков к потомству; - дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего.

Правители, законодатели действуют по указаниям истории и смотрят на ее листы, как мореплаватели на чертежи морей.

Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна.

Но и простой гражданин должен читать историю.

Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушалось; она питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества.

Имя русское имеет для нас особенную прелесть: сердце мое еще сильнее бьется за Пожарского, нежели за Фемистокла или Сципиона.

Не надобно быть русским: надобно только мыслить, чтобы с любопытством читать предания народа, который смелостию и мужеством снискал господство над девятою частию мира, открыл страны, никому дотоле неизвестные, внеся их в общую систему географии, истории, и просветил Божественною Верою, без насилия, без злодейств, употребленных другими ревнителями христианства в Европе и в Америке, но единственно примером лучшего.

Мы одно любим, одного желаем: - любим отечество; - желаем ему благоденствия еще более, нежели славы; - желаем, да не изменится никогда твердое основание нашего величия; - да правила мудрого самодержавия и Святой Веры более и более укрепляют союз частей; - да цветет Россия... по крайней мер долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой! Декабря 7, 1815.

Пиррова победа.

ПИСЬМО генерал-адъютанта Ростовцева

Письмо Державина к Мелисино.

Письмо Л.Н. Толстого к фельдфебелю (о церковно-государственном обмане). 1898 г.

ЗАПИСКИ ВЕЧНОГО УЗНИКА (размышления о "крестном" пути и офицерском долге) Анатолий Каменев

Мудрое откровение дал Андрей Тимофеевич Болотов, его "Записки", носящие название "Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков".

Касаясь, своей жизни, он писал следующее:

"Не тщеславие и не иные какие намерения побудили меня написать сию историю моей жизни; в ней нет никаких чрезвычайных и таких достопамятных и важных происшествий, которые бы достойны были переданы быть свету, а следующее обстоятельство было тому причиною.

Мне во всю жизнь мою досадно было, что предки мои были так нерадивы, что не оставили после себя ни малейших письменных о себе известий и чрез то лишили нас, потомков своих, того приятного удовольствия, чтоб иметь о них и о том, как они жили, и что с ними в жизни их случалось и происходило, хотя некоторое небольшое сведение и понятие.

Я тысячу раз сожалел о том и дорого бы заплатил за каждый лоскуток бумажки с таковыми известиями, если б только мог отыскать что-нибудь тому подобное.

Я винил предков моих за таковое небрежение, и, не хотя и сам сделать подобную их и непростительную погрешность и таковые же жалобы навлечь со временем и на себя от моих потомков, рассудил употребить некоторые праздные и от прочих дел остающиеся часы на Описание всего того, что случилось со мною во все время продолжения моей жизни; равно как и того, что мне о предках моих по преданиям от престарелых родственников моих, которых я застал при жизни, и по некоторым немногим запискам отца моего и дяди, дошедших до моих рук, было известно, дабы сохранить, по крайней мере, и сие немногое от забвения всегдашнего, а о себе оставить потомкам моим незабвенную память".

Слова Андрея Болотова поразили меня своей искренностью и правдой жизни.

Ведь, как многие мои современники, я, не имел ни точных родословных, ни семейных жизнеописаний.

И вот, будучи уже человеком немолодым, решил я начать свое жизнеописание, не сетуя на то, что предки мои не удосужились этого сделать сами за себя.

Главное дело моей жизни - служение Отечеству моему в воинских рядах и в офицерских погонах.

Дело это трудное и благородное. Оно не дает богатств и не сулит скорой признательности. Но это - "крест", который нужно нести по всей жизни.

Офицерство - профессия идейная.

Для офицера особенно близки слова философа Сенеки, определившего стратегию жизни порядочного и честного человека: "Достойно умереть это значит избежать опасности недостойно жить".

Рыцарь без страха и упрека - вот идеал настоящего офицера.

Одним из принципов офицерской идеологии есть и было убеждение в том, что высокое положение офицера в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств.

Быть храбрым, честным, образованным ему следует быть не для того, чтобы достичь чего бы то ни было (славы, богатства, высокого чина), а потому что он офицер, потому что ему многое дано, потому что он должен быть именно таким, ибо таково было требование офицерской чести.

Подвижничество - особая черта нашего русского офицерства

"Записки вечного узника" - это размышления о многих сторонах моей жизни и офицерской профессии. Это то, чему я посвятил всю свою сознательную жизнь - от вступления на стезю офицера и после вручения мне пенсионного удостоверения. Это повествование не обмеренного узами человека, а рассказ лица, сознательно взявшего на себя обязанности служения своему Отечеству.

Жизнь сталкивала меня со многими людьми: обычными и выдающимися, скромными и тщеславными, рядовыми и начальствующими.

Мой жизненный опыт, исторические знания, собранные факты и доказательства служили мне надежным инструментом в оценке. Конечно, в чем-то я мог быть и не точен и даже субъективен.

Как на самом деле получилось, судить не мне...

0x01 graphic

Путешествие в кибитке,

Художник Александр Орловский. 1819 год, литография.

Не дерзнем коснуться его вековых корней! 64k "Фрагмент" Политик. Обновлено: 12/03/2010. 64k. Статистика. 1704 читателей (на 23.11.2014 г.)

Иллюстрации/приложения: 10 шт.

ЗЛО НАШЕЙ АРМИИ

Всякому свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плакать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время собирать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. Книга Екклесиаста или проповедника, Гл.3, с.1-8.

Призывники Что же мешает одолеть эту нежелательную тенденцию?

Первое. Это - уклонение определенной части молодежи от призыва. Второе. Возросшее количество хронически больных молодых людей. И третье. Открытый отказ от службы со ссылкой на принадлежность к какой-либо вере (хотя зачастую это не подтверждается).

А теперь о более глубоких причинах.

Они кроются в кризисном состоянии нашего общества. "Война законов" (местных и федеральных) породила правовой анархизм. Как показывает статистика, в молодежной среде заметно снизились патриотические настроения, зато усиливаются националистические и иждивенческие. Широким фронтом распространяется наркомания и токсикомания, культивируются уголовные привычки. Так, каждый пятый призывник города (для села это не характерно) в доармейский период имел приводы в милицию или состоял на учете в наркологическом диспансере. 5 процентов призывников имеют судимость.

Если в советских вооруженных силах категории граждан, призванных на военную службу, отражали в целом социальную структуру общества, то сейчас абсолютное большинство солдат и сержантов (более 70 процентов) - выходцы из нижних социально-культурных слоев общества.

Так, если в 1990 году призывники со средним и высшим образованием составляли 92 процента, то уже в 1995 году - только 25 процентов.

Сегодня каждый третий юноша призывного возраста освобожден от службы по состоянию здоровья. Пять лет назад таким был только каждый пятый, а в 1985 году - лишь каждый двадцатый. В настоящее время 40 процентов призывников имеют недостатки в физическом развитии и здоровье. Из года в год растет число молодых людей с дефицитом веса. Так, в 1994 году их было 14 процентов от общего количества призывников, а в 1995-м - 18. В одиннадцать раз выросло число призывников, больных сифилисом и другими венерическими болезнями.

Контрактники, которые составляют около 30 процентов от всего личного состава армии и флота, имеют по сравнению с военнослужащими срочной службы еще более низкий социокультурный уровень. Так, более 90 процентов из них выходцы из рабочих, крестьян и мелких служащих. Около 30 процентов воспитывались без родителей или в неполных семьях.

Радикально меняются установки старшего поколения по отношению к армии. Исследование, проведенное в ходе осеннего призыва 1996 года в Рязанской области, показывает, что 64 процента родителей призывников не желают, чтобы их сыновья служили в армии; 82 - заявили, что, если бы у них была такая возможность, они не допустили бы призыва сыновей на действительную военную службу.

Подытожим изложенное:

-- Во-первых, в войска России сегодня поступают, как правило, выходцы из нижних социально-культурных слоев общества, зачастую имеющие невысокий уровень образования и слабое здоровье.

-- Во-вторых, духовно-нравственный уровень призывников очень низок и те качества, которые нужны для сплочения воинов, понимания ими воинских задач офицерству приходится решать чуть ли не на пустом месте...

-- В-третьих, значительная масса призывников привносит в вооруженные силы укоренившиеся на "гражданке" вредные привычки (алкоголизм, наркомания, токсикомания и т.п.).

-- В-четвертых, в армию призывники идут с большим нежеланием служить, а лишь в силу необходимости, под давлением обстоятельств, но не по велению души или долга.

-- В-пятых, из истории нам известно, что иногда партии и иные общественные (а также антиобщественные, преступные) организации "делегируют" в войска своих представителей для совершения своих акций... Забывать об это не следует.

Качества русского солдата

"Русский солдат представляет собой отличный сырой материал, так как он близок к природе, не знает роскоши и исполняет с удивительной покорностью самые опасные поручения. Несчастья не могут его обескуражить. Наполеон I говорил, что убитого русского солдата нужно еще толкнуть, чтобы он упал. Сила русского солдата удваивается, когда он имеет хороших начальников".

Нельзя не признать и того факта, что против России уже длительное время ведется духовная война.

Вчитаемся в следующие строки, написанные в 1917 г. А.Будбергом:

" Литература, театры, кинематограф, чудовищные порядки винной монополии, - все это день и ночь работало на то, чтобы сгноить русский народ, убить в нем все чистое и высокое, охулиганить русскую молодежь, рассосать в ней все задерживающие центры, отличающие человека от зверя, и приблизить царство господства самых низменных и животных инстинктов и вожделений.

"Дедовщина"

"Дедовщина" - это тоже закон, но закон другого рода: кто сильнее (старше), тот и прав.

Как бороться с этим вредным явлением?

"Эффект метро"

Несколько по иному, но по сути о том же, в свое время писал генерал М.Драгомиров:

"Не нужно думать, чтобы солдат воспитывался быстрее и лучше при помощи строгости взысканий, - вовсе нет: его воспитывает преимущественно одинаковость, неуклонность и постоянство раз поставленных требований".

Устройство негативной группы

В группе есть "главарь", который пользуется преимущественным правом присвоения любых благ и правом безнаказанной агрессии.

Правила поведения в примитивной группе

Правило унижения.

Правило отпора.

Правило силы.

Правило выдвижения вытекает из предыдущего.

Правило гонения.

Правило "козла отпущения".

Правило отвода агрессии от себя.

Правило возмещения убытка.

Правило "незаинтересованности".

Правило соблазна.

Правило послабления.

Правило круговой поруки.

Правило нормальности.

Еще видел я под солнцем: вместо суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда.

И сказал я в сердце своем: "праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там". Книга Екклесиаста или проповедника, Гл.3, с.16-17.

Исторические памятки

Дуэль Пушкина с Дантесом.

Художник А. Наумов 1884 год

Оковы на даровитые личности 32k "Фрагмент" Политика. Размещен: 09/04/2014, изменен: 09/04/2014. 32k. Статистика. 290 читателей (на 23.11.2014 г.)

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Иллюстрации/приложения: 12 шт.

Отчего у нас такая несоразмерность: "богатство ума снизу и малоумие сверху?" Анатолий Каменев

У нас, в России, издавна подмечено, что редкий талантливый человек попадает в поле зрения государственных мужей и получает со стороны государства необходимую помощь и содействие.

В то же время люди посредственные, но пронырливые без особого труда добираются до вершин власти.

Русский публицист и общественный деятель Иван Сергеевич Аксаков (1823-86), оценивая это русское явление, писал во второй половине ХIХ в.: "По общему единодушному свидетельству иностранцев, русский простой народ умнее и даровитее простого народа всех стран Европы"...

И далее он с горечью вопрошал:

"Отчего же такая несоразмерность и несоответствие между почвой и продуктами?

Как объяснить это явление, как согласить то богатство ума снизу и малоумие сверху?

Куда девается, куда испаряется этот ум, спросите вы опять?

Отвечать на этот вопрос не трудно.

Это явление объясняется тем особенным путем развития, который проходит у нас ум, переставая быть непосредственной народной силой - той постепенной отчужденностью от живых источников питания, хранящихся в народном материке, которая становится уделом ума по мере изменения его жизненной обстановки на высшую. Оно объясняется, наконец, духовной разобщенностью с народом нашего общества"...

И далее он пишет:

"Было бы в высшей степени любопытно проследить, как этот русский ум, выходя из почвы, постепенно вянет в неблагоприятном воздухе общественной среды, мутится, слабеет, никнет, чахнет, искривляется и кончает тем, что или совсем гибнет, или же находит себе применение в односторонности, суживается в меру необходимую для спокойного и благополучного существования, выветривается, разменивается на мелочь, - пошлеет до отвратительности".

В то же время, искать и находить таланты, создавать им условия для творчества - это общегосударственная задача.

И в такое деле, как военное, эта задача должна быть поставлена на прочные основы.

Определенная система призвана обеспечить поиск талантливых людей и приобщение их к участию в делах государственного значения.

"Потешные" Петра Великого, первые (петровские) гвардейские полки, ставшие кузницей военных кадров, кадетские корпуса, в которые принимались малолетние дворяне - это все элементы особой системы, целью которой было подготовка подающих надежды людей к военному званию и военной профессии.

"Оковы на даровитые личности"

И тут мы выходим на чрезвычайно важную проблему - проблему подготовки государственной элиты, т.е. такого особого слоя государственных людей, которые соответствовали бы определенным стандартам и рангам.

Элита - это не только образец "высшей пробы", но и своеобразный "задающий генератор" общества.

Это - военный лидер, способный вести за собой массы.

И это - не особо привилегированное лицо, живущее в покое и благоденствии, а передовой, лучший и боевой элемент военного дела.

"Венчание с Россией"

Одна из первых - включение в систему элитарного образования подростков и юношей, т.е. людей в таком возрасте, когда закладываются основы характера, мировоззрения и основные жизненные установки.

Программа элитарного воспитания будущих носителей военной власти должна быть широка и многогранна:

-- здесь и солидная общеобразовательная подготовка,

-- и "венчание с Россией" (ознакомление путем путешествий),

-- и военное дело,

-- и духовное развитие,

-- и физическая подготовка (так как к "в здоровом теле - здоровый дух")

-- и многое другое, о чем в своих трудах поведали Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, О.С. Муравьева, Л.А. Тихомиров, К.Д. Ушинский, Г.П. Федотов, и другие.

Как "начальные люди" постигали науку управления при Алексее Михайловиче

"Традиция, которую не обсуждают, а соблюдают"... Материал из кн. Муравьевой О.С. "Как воспитывали русского дворянина" (М., 1995).

Правило "служить верно" входило в кодекс дворянской чести и, таким образом, имело статус этической ценности, нравственного закона.

Одним из принципов дворянской идеологии было убеждение, что высокое положение дворянина в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств.

Решающая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал.

0x01 graphic

"Кабинет императора Николая I".

Художник Гау Эдуард Петрович

А.И. КАМЕНЕВ

Автор-составитель

Энциклопедия русского офицера. В 3-х т. - Том 2. / Авт.-сост. А.И. Каменев. - Волгоград, Изд-во "Ин-фолио", 2008. - 750 С.

Уникальное собрание профессиональных знаний для офицеров и генералов. Создано на основе лучших иностранных и отечественных военно-исторических трудов. Раскрывает секреты "Науки побеждать" и содержит весьма ценные сведения о боевом искусстве русских и зарубежных полководцев.

Представляет интерес для всех, интересующихся военной историей и полководческим искусством.

@ Каменев А.И., идея проекта, содержание.

ВВЕДЕНИЕ

Второй том "Энциклопедии русского офицера" включает 263 статьи 97-ми авторов и содержит около 1.800 понятий и тем.

Опираясь на труды Сунь-цзы, Чгугэ Ляна, Ксенофонта, Н. Мельницкого, А. Зыкова, Курция Руфа, Плутарха, Фронтина, Светония, С. Гершельмана, М.И. Драгомирова, П.П. Изместьева, а также на целый ряд новых и оригинальных трудов, "Энциклопедия" последовательно раскрывает секреты полководческой деятельности Александра Великого, Ганнибала, Юлия Цезаря, Кира II, Петра Великого, А.В. Суворова, М.И. Кутузова, М.Д. Скобелева и дает достаточно полное представление о военной политике Петра I, Екатерины Великой, Павла I, Александра I , Николая I и других русских императоров.

Самое пристальное внимание в данном томе уделено войне [221, 222, 231, 233, 235, 240, 244, 252, 254, 255, 256, 263, 267, 268, 277, 280, 281, 282, 286, 287, 289, 292, 293, 301, 302, 303, 306, 308, 309, 310, 311, 315, 316, 317, 326, 333, 336, 340, 348, 349, 351, 353, 363, 364, 365, 375, 380, 390, 408, 426, 431, 437, 438, 439, 453, 464, 465, 466, 468, 478] , боевым действиям [229, 233, 236, 244, 248, 253, 258, 259, 269, 271, 288, 290, 291, 300, 358, 371, 373, 374, 375, 383, 385, 405, 414, 416, 441, 454, 459, 461], воспитанию войск [241, 245, 251, 278, 279, 295, 303, 314, 338, 342, 356, 361, 362, 410, 416, 460, 463], проблемам управления войсками: дисциплине [249, 253, 261, 311, 318, 346, 360, 421, 434], дисциплинарной практике [поощрениям (239, 266, 276, 277, 305, 341, 343, 422, 436, 458, 463), наказаниями (228, 234, 239, 242, 276, 277, 284, 311, 346, 356, 436, 409, 422, 432, 435, 440, 458)], укреплению духа войск [232, 237, 240, 244, 253, 260, 261, 262, 268, 279, 293, 340, 370, 373, 392, 440, 442], укреплению добродетелей [237, 240, 261, 416, 429, 483], воли [232, 283, 302, 362, 373, 376, 380], инициативы [227, 249, 360, 362, 370, 376, 393, 439, 454].

Из полководческой практики [241, 252, 260, 266, 299, 304, 312, 321, 326, 334, 335, 337, 339, 340, 349, 351, 356, 357, 358, 359, 360, 371, 376, 380, 385, 386, 388, 395, 396, 397, 400, 401, 403, 404, 412, 413, 419, 420, 421, 422, 427, 428, 429, 432,433, 437, 443, 444, 445, 446, 447, 448, 451, 453, 456, 466, 467, 468, 469, 482] обращено внимание на приемы воодушевления войск [232, 239, 243, 244, 362], роль мужества [320, 375, 381, 388, 442], умение давать разумные наставления войскам [243, 244, 249, 452, 456, 458], воздействовать силой приказа [251, 259, 289, 311, 332, 340, 355, 356, 398, 416, 453, 467], красноречивым словом [232, 233, 237, 268, 270, 271, 289, 293, 299, 300, 318, 351, 366, 431].

Исторический опыт позволяет глубже и полнее понять, сколь велика сила любви к военному делу и военачальникам [224, 225, 278, 279, 303, 304, 392, 416, 437], какое влияние на дух войск оказывает патриотизм [224, 232, 260, 261, 303, 392, 416], правильное обучение [241, 264, 273, 311, 356, 361, 375, 397, 402, 471], пример командира [225, 231, 232, 240, 244, 266, 268, 283, 311, 357, 360, 375, 388, 408, 416, 420, 424, 467], войсковое товарищество [283, 355, 370, 383, 416, 440, 475], религиозное воспитание воинов [227, 230, 260, 261, 262, 265, 266, 271, 279, 303, 315, 339, 383, 384, 390, 392, 442, 457, 483].

Из боевой практики, прежде всего, обращено внимание на наступление, как один из решающих видов боя и сражения [248, 250, 256, 304, 360, 373, 402, 408, 425], на оборону [256, 269, 304, 381, 408, 438], маневры [340, 360].

Так как решающей силой на войне был и остается человек, то исторический опыт нацеливает на изучение свойств своего воина (русского солдата) [231, 260, 261, 293, 360, 362, 373, 416, 417, 418], качеств и особенностей противника [236, 248, 249, 268, 293, 310, 311, 316, 340, 353, 362, 370, 371, 376, 385, 386, 393, 401, 405, 408, 425, 426, 428, 429, 430, 439, 453, 454, 459, 469, 478], знание свойств местности [310, 340, 408, 439], военных хитростей [267, 291, 295, 339, 371, 403, 424, 425, 426, 439, 449], особенностей тактики [304, 375, 429, 437, 438, 439, 443, 444, 445, 446, 447, 448, 451].

Значительное внимание в данном томе уделяется деятельности военно-учебных заведений [234, 245, 247, 251, 265, 274, 276, 313, 314, 323, 324, 327, 328, 329, 330, 331, 341, 342, 343, 345, 347, 350, 352, 362, 372, 411, 423, 463, 470, 480, 481] по формированию у своих питомцев умственных и волевых способностей [238, 262, 376, 380, 414], тяги к знаниям [443, 444, 445, 446, 447, 448, 449, 450, 451, 479], развитию способности разбираться в политике и не поддаваться соблазну участвовать в политической борьбе партий [262, 272, 294, 354, 362, 366, 367, 368, 382, 394, 417, 462, 473], а также развитию таких качеств, как справедливость [237, 239, 244, 311, 346, 392, 422], уверенность в себе [232, 261, 266, 291, 300, 375, 415, 416], решительность [260, 304, 339, 376, 387, 388, 389] и др.

Являясь продолжением первого том, материалы и документы второго тома "Энциклопедии" помогут в большей степени понять все то, что называется "Наукой побеждать".

0x01 graphic

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 24/11/2014, изменен: 24/11/2014. 82k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 10 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Попель: "Голь на выдумку хитра... Два часа работы - и будет мост, а копров надо ждать двое суток. Ты сам говорил, что на войне главный инженерный механизм - это саперские руки"...

Каменев Анатолий Иванович Порядок в танковых войсках...

Каменев Анатолий Иванович
Порядок в танковых войсках...