ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Солдатская наука - М. Драгомиров

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

Основы подготовки воинов в мирное время

М. Драгомиров

  
  

*

Общие положения

  
   Набранная и даже организованная масса -- толпа, а не войско, если она не воспитана и не образована в военном отношении.
   Военное воспитание ведает, главным образом, областью воли, образование -- областью ума.
  
   Воспитание важнее образования, потому что военное дело в значительной степени дело волевое, нежели умовое.
  
   Хотя при современных сложных способах и средствах ведения войны военное образование стало делом более сложным, потому что усложнилось существо изучаемого и значительно расширился его объем, но наряду с таким явлением значение воспитания осталось все-таки первенствующим, так как усовершенствованные способы и средства ведения войны, для применения их и для сопротивления им, требуют от воина и большого нравственного напряжения, чем прежние, более простые.
   Представьте себе, для примера, современную усовершенствованную скорострельную артиллерию; пусть офицеры искусны в стрельбе, а прислуга этой артиллерии прекрасно обучена действиям при орудии; значение такой артиллерии все-таки будет ничтожно, если прислуга не выдержит впечатления разрывающихся над ее головой снарядов и побросает свои отличные орудия.
   В последнее время, вероятно, под влиянием той головокружительной быстроты, с которой происходит развитие военной техники, в нашу армию проникли взгляды, иной раз доходящие до убеждения, что в современном военном деле человек отошел на второй план, уступив первое место технике.
   Такого рода положения покоятся на наблюдениях под влиянием техники в условиях близких к мирной обстановке, когда ее применение встречает сравнительно ничтожные препятствия. Операции русско-японской войны I904 -- 05 гг., отличавшиеся крайней пассивностью с нашей стороны, подтвердили высокое значение техники только в тех случаях, когда войска были приковываемы на долгое время к своим позициям. Все операции этой кампании, сопряженные с маневрированием армий... с поразительной ясностью доказали, что и в современную нам эпоху в военном деле на первом плане по-прежнему остался человек, живая сила, с ее нравственной энергией.
   В критические минуты войны, когда именно и решается "победа" или "поражение", значение нравственной энергии рельефно выдвигается на первое место.
   Таким образом, важнейшим военным элементом является человек; важнейшим свойством человека -- его нравственная энергия.
   Однако, имея дело с человеком, нужно брать его целиком, как он есть, а не создавать себе человека гипотетического, т.е. представляющего одну волю, или один ум, или, наконец, одну физику.
   Отсюда следует, что военное воспитание должно касаться не только нравственной, но и физической стороны человека.
   Нравственные качества поставлены здесь первыми потому, что в бою, как и во всякой другой деятельности, человек делает собственно всегда одно и то же: приводит в исполнение свои умозаключения; если способность решаться приводить их в исполнение быстро развита в человеке, он достигает своих целей успешно; если нет, он претерпевает неудачи, т.е. так или иначе, но бывает бит.
   Наилучший стрелок или фехтовальщик, если он не проникнут сознанием долга, или убежден, что не может одолеть неприятеля, ничего не сделает. Наоборот, слабый физически и не совсем искусный, но не допускающий мысли, что его могут побить, часто бьет и искусных, и сильных физически, но которые не совсем в себе уверены и не довольно проникнуты чувством круговой поруки. Поэтому-то Наполеон, Суворов и другие гениальные полководцы прежде всего стремились к развитию нравственной стороны в своих армиях; Наполеон даже положительно высказался, что во всяком боевом деле Ў успеха завися от нравственной стороны и только Ќ -- от материальной.
   В военное время это чувствуется всяким весьма сильно, ибо военная обстановка каждую минуту указывает на значение находчивости и энергии в солдате; но в мирное время, когда такой обстановки нет, большинство забывает значение нравственной стороны и часто совершенно пренебрегает условиями, которые благоприятствуют ее развитию.
   Нравственное воспитание требует того же, что и физическое, т.е. если вы хотите, чтобы известный орган развивался, вы делаете такие упражнения. которые усиливают мускулы органа. Если вы хотите, чтобы офицер и солдат были возможно более способны приводить себя в известное нравственное настроение, старайтесь обставить их таким образом, чтобы это настроение возникало в их душах по возможности чаще. Наоборот: должно избегать возбуждения тех настроений, которые противны назначению воина. А что в военном деле может быть презрительнее страха, который парализует и ум, и волю?
   Следовательно, воин должен быть веден так, чтобы чувство страха возникало в его душе по возможности реже, ибо кто приучен бессознательно бояться своего, тот уже тем самым в известной мере приучен бояться и неприятеля. Уже из этого видно, что нравственное воспитание и солдата, и офицера коренится в характере отношений его к старшим: чем менее они дают места безотчетному страху, тем лучше.
  

Значение закона

  
   Там, где солдат уверен, что, если он сделает свое дело, его пальцем никто не имеет права тронуть, -- чувство бессознательного страха развиться не может; там, где этой уверенности нет, -- такой страх развивается.
   Что же может дать эту уверенность? Ее может дать только такое положение, при котором солдат знает всегда наперед, что он должен делать и чего с ним не должны делать; такая система, при которой в мирное время произвол как со стороны старшего, так и со стороны младшего, одинаково являются преступлением; при которой закон становится выше личности каждого из служащих (законность отношений).
   Это -- неизбежное условие нравственного воспитания и начальников, и подчиненных; без него чувство долга выработаться не может, ибо последнее возникает там только, где человек из практики видит, что закон, обязывая его, в то же время обеспечивает его от неправых посягательств.
   При таком значении закона, его заинтересован исполнять всякий подчиненный. Начальник, ясно сознающий свое положение, заинтересован исполнять его во всяком случае, ибо неисполнением подрывает одно из оснований собственной власти. Это подтверждает и практика: где закон не был поставлен в сказанном положении, начиналось тем, что начальник переставал его исполнять в случаях, его стесняющих, а кончалось тем, что и подчиненный делал то же.
   Поэтому-то во всех военных законодательствах так сильно налегается на то, что начальник должен подавать пример исполнительности не только в важных, но и в самых мелочных вещах. Никогда не должно забывать, что пример равного не обязателен, но пример старшего, будучи обязательным в хорошем, по необходимости становится обязательным и в дурном.
  

Значение устава внутренней службы

  
   Высказанные здесь основания осуществляются уставом внутренней службы. Этот устав точно определяет права и обязанности каждого чина и, получив строгое и неуклонное применение в жизни войск, наиболее всего способствует развитию и нравственной самостоятельности, и понятия о долге.
   Распространение знания его должно составлять предмет первостепенной заботливости начальства предпочтительно перед знанием военно-уголовных законов, как потому, что последние относятся к самому ничтожному проценту людей, так и потому, что всегда разумнее заботиться о внушении человеку того, что он должен делать, ежели того, об чем честному человеку и думать не следует.
   Имея подобное значение, законы, определяющие отношения между начальниками и подчиненными, должны в то же время способствовать развитию инстинктивного чувства разницы между главными и второстепенными служебными обязанностями. Это достигается установлением строгой соразмерности дисциплинарных взысканий и правильным пониманием всех требований службы.
   Практика доказывает всю необходимость этого разграничения не только в видах соблюдения справедливости, но и для пользы службы: дыбы солдат понимал ясно, что неопрятно одеться, или упустить отдать честь, -- совсем не одно и то же, что, например, не исполнить служебного приказания, или заснуть на часах. Солдат, не исполняющий первого, -- груб, мужиковат, но еще не преступен; нельзя его гладить за это по головке, но не за то также и казнить; солдат, позволивший себе заснуть на часах, должен быть беспощадно наказан.
   Это показывает, что в законоположениях строго должно быть проведено различие между воинскими обязанностями собственно и воинскими приличиями.
   Итак, нравственная самостоятельность в солдате вырабатывается тогда только, когда начальник внушает ему не безотчетный страх, а веру в то, что он никогда не отдаст незаконного приказания, и уважение, составляющее следствие этой веры.
   Можно подумать, что строгая законность отношений в мирное время может сделать солдат не совсем гибким исполнителем воли начальника в военное; но это совершенно неверно: вынося из мирной практики убеждение в нерушимости закона и веру в то, что требование начальника не может быть не дельно или внушено личным капризом, он в военное время не может допустить мысли, чтобы требования того же начальника изменили свой характер. Должно помнить, что исполнительность на войне определяется для большинства людей не столько страхом наказания, сколько убеждением в том, что приказывающий требует дела.
   Такая система отношений вырабатывает, следовательно, и нравственную самостоятельность, и привычку беспрекословного исполнения служебных требований; вырабатывается, наконец, то чувство внутреннего единства части, подчиненной общему начальнику, которое называется ее духом и при котором выручка своих во всех смыслах становится для солдата и для начальника святейшим законом.
   Но вырабатывает ли эта система находчивость? Непосредственно -- нет; но она способствует развитию последней уже тем, что приучает к спокойствию духа, т.е. к возможности яснее видеть и судить в опасные минуты, а следовательно и легче находиться.
   Великий наш Суворов, глубоко постигший человеческую природу и знавший, какое парализующее влияние на человека производит всякая неожиданность, имел свою оригинальную манеру возбуждать находчивость неожиданными вопросами, на которые требовал хоть какого-нибудь, но непременно положительного, ответа. Как бы ответ ни был неудовлетворителен, все же показывал в человеке способность решаться; и потому-то "не могу знать" , как представитель отсутствия этой способности, так было ненавидимо им. "Тот, _ говорил Суворов, _ кто растеряется от простого вопроса, растеряется еще более от неожиданной атаки неприятеля".
   Но когда возможна подобная манера развития находчивости?
   Опять тогда, когда спрошенный будет думать о том только, чтобы быстро и дельно ответить, а не о том, чтобы прочесть ответ в глазах спрашиваемого.
  

Значение гарнизонной службы

  
   Лучшую практику как в укоренении чувства долга, так и в развитии прочих нравственных качеств солдата в мирное время представляет, так называемая, гарнизонная или караульная служба, в ее существенной части. Она есть первейшее применение всего того, что солдат должен чувствовать и знать. Она же есть, и притом единственная, действительная служба солдата и офицера в мирное время; все прочие отделы их занятия мирного времени представляют не более, как подготовку к службе в военное время. Стоя на часах, солдат охраняет предметы иногда величайшей важности и облекается страшным правом употребления оружия против себе подобных; это право ставит его в положение, в высшей степени трудное, ибо несвоевременное употребление орудия является в мирное время одинаково преступным, как и несвоевременное воздержание от такового употребления; и решать вопрос: что делать в известном случае, -- часовой должен сам; так как вблизи его руководителя нет.
   С честью выйти из такого положения может только человек, знающий свое дело, с верно развитым чувством и умом; и обратно, только такие положения могут утвердить человека в способности оценивать положение и решать быстро, что делать в данном случае. Вместе с тем служба часового требует бдительности и безусловной честности; на ней он приучается преодолевать утомление усилием собственной воли; на ней же утверждается в правильном отношении к получаемым приказаниям, ибо относительно их часовой поставлен также в противоречивое положение, будучи обязан исполнять приказания только разводящего, караульного унтер-офицера и караульного начальника, и не имея права принимать приказаний даже от прямых своих начальников, коим в обыкновенное время обязан безусловно повиноваться.
   Таким образом, гарнизонная служба вызывает длительность всех духовных и физических качеств, требуемых от солдата; и, рассматриваемая с этой точки, она должна быть по справедливости признана преобразованием в малом виде всей боевой службы и действительнейшей подготовкой к этой последней. Часть, твердая в существенной стороне гарнизонной службы (а не в одной формалистике оной), и в бою не может показать себя дурно.
   Но как бы ни были хороши законы, они не пустят глубоких корней в жизни войск, если только практическая деятельность (т.е. занятия) последних не будет благоприятствовать этому.
   С первого взгляда подобная тесная связь кажется мало вероятною; но кто припомнит, что всякая практическая деятельность налагает неизгладимую печать на понятия и характер человека, тот не может не признать ее. Отсюда и выводится то начало, что род занятий определяет склад понятий и характер отношений; ибо всякому занятию соответствует свой склад отношений и понятий, и если требуется изменить понятия человека и характер отношений его к другим, то предварительно неизбежно должно изменить в том же смысле и его занятия. Без этого нельзя достигнуть коренной перемены в понятиях и отношениях.
   Сказанное применяется к образованию солдата в полной мере: его образование состоит из ряда специальностей, и каждая из них соответствует умственный и нравственный склад, в основании, иной раз, даже противоречащий тому, какой требуется для боя. Ясно, что увлечение какою-либо из частных специальностей, составляющих ремесло солдата, неминуемо отклоняет его от боевого назначения. Из этого уже видна опасность увлечения и необходимость найти средства противостоять ему.
   Таким образом, в вопросе о подготовке солдата нам предстоит, во-первых, определить влияние на нравственную и умственную сторону человека различных отделов солдатского ремесла; во-вторых, найти средства противодействия крайнему развитию их.
  

Нравственное воспитание солдата

  
   Теория военного искусства должна иметь целью исследование свойств военных элементов; если важнейшим из военных элементов является человек, а важнейшим из свойств человека -- его нравственная энергия, то общая задача нравственного воспитания состоит в том, чтобы решить вопрос: как нужно поступать, чтобы эту энергию не только не подорвать, но, напротив, развить и укрепить.
   Отсюда следует, что основной вопрос в этом деле: как новобранца обратить в солдата, т.е. специализировать, не ломая в нем человека.
   Для достижения этой цели необходимо:
  
   I)Воспитывать и обучать новобранца, а затем и солдата, соображаясь с общечеловеческими свойствами, не воображая, что военнослужащему присущи сверхчеловеческие качества. <...>
   2)Сообразовать методы воспитания и обучения с основными свойствами ума человека -- расчленять на составные части всякий предмет представляющийся цельным, т.е. изучать каждую составную часть порознь и, изучивши аналитически, непременно соединять, т.е. возвращаться к синтезу; в противном случае предмет не будет изучен всесторонне и в представлении о нем могут произойти односторонние увлечения; другими словами -- некоторые частные свойства предмета могут быть приняты за общую его характеристику.
   3)Сообразоваться с другими общими свойствами ума человека, в силу которого у него, чтобы ни заставляли его делать, невольно является вопрос: почему? зачем? Удовлетворить этой потребности возможно, соображая все требования, предъявляемые к новобранцу, а затем к солдату, и занятия таким образом, чтобы они были целесообразны, т.е. чтобы из них сама по себе была видна достигаемая цель.
   Однако, стремясь к целесообразности, т.е. к объяснению цели каждого действия, надо избегать словесных поучений и не объяснять того, что само собою понятно.
   4)В обращении никогда не унижать, а тем более не драться.
   5)Требования ставить настойчиво и непрерывно наблюдать за их исполнением. Непрерывность наблюдения за исполнением требований положительно необходима, потому что она приучает и начальника, и подчиненного к равномерному напряжению по отношению к службе.
  
   У требовательного начальника безропотно исполняется и тяжелая служба; по привычке она даже не кажется тяжелою, а у того, кто бывает требовательным лишь периодически, или случайно, даже и невысокие требования вызывают ропот на строгость. Это явление происходит не от абсолютнейшего затруднения исполнить требуемое, а благодаря резкости перехода от обычного халатного отношения к делу -- сразу к строгости и точности.
  
   6)Помнить, что солдат человек и поэтому для него, как и для всякого человека, ни одна обязанность не должна обходиться без соответственного права. Равным образом необходимо, чтобы неисполнение обязанности или же не вполне добросовестное ее исполнение влекло за собою и невозможность осуществить соответственное право, или до известной степени ограничивало бы это осуществление. При такой постановке дела всякий исполняющий свою обязанность уже в этом одном будет чувствовать нравственное удовлетворение, которое будет поддержано явными, т.е. внешними результатами исполнения.
  
   В общей сложности, нравственное удовлетворение и внешние результаты исполнения обязанностей постепенно приведут к сознанию, что всегда и во всех отношениях выгоднее исполнять свои обязанности, нежели совсем не исполнять их или исполнять не вполне добросовестно.
  

Роль дисциплины в воспитании

готовности к самопожертвованию

  
   Выше было сказано, что общая задача военного воспитания состоит в решении вопроса -- как поступать, чтобы не только не подорвать, но, напротив, развить и укрепить нравственную энергию человека-солдата.
   Нравственная энергия, развитая и укрепленная, нужна солдату для одержания победы над противником; победа будет, до известной степени, в руках той армии, в которой солдаты проникнуты решимостью добыть ее, хотя бы ценою собственной гибели, ибо тот только может победить, т.е. погубить другого, кто сам способен решиться на погибель.
   Таким образом, нравственная энергия солдата должна быть развита до степени готовности -- хоть и самому погибнуть, лишь бы погубить противника.
   Для достижения такой решимости жертвовать собою, солдату необходимы:
  
   I. Преданность Государю и Родине до самоотвержения; это составляет долг солдата по отношению к Государю и Родине. <...>
   II.Дисциплина, сущность которой выражается так: I)делай, что начальство приказывает, но против Государя не делай; 2) без разрешения никуда не отлучайся; 3) если что-нибудь с тобою случится особенное, или кто будет подучать на злое дело, -- докладывай по команде; а при возможности -- злого человека задерживай и представляй.
  
   Дисциплина -- дело взаимное, т.е. бывает крепка только там, где она существует, не только снизу вверх, но и сверху вниз, ибо тот же самый закон, который налагает на солдата известные обязательства, обеспечивает его от неправых посягательств и начальствующих лиц, которые позволяют себе подобные посягательства, суть нарушители закона, и дисциплины. <...>
   К дисциплине должно отнести чинопочитание, иначе -- правила воинской вежливости... <...>
   По словам маршала Саксонского: "дисциплина -- душа воинского организма. Если она не установлена разумно и не применяется твердо, армии нет, а есть толпа, более опасная государству, чем неприятель. Чем дисциплина строже, тем армия способнее на великие дела. Многие генералы воображают, будто все сделано, когда отдали приказ; и приказывают много, ибо видят злоупотреблений много. Это ложный принцип; этим путем они никогда не восстановят дисциплины, утраченной или ослабленной. Нужно отдавать мало приказов; но с большим вниманием следить, чтобы они исполнялись, и взыскивать без различия чина и рождения, не входя ни в какие соображения, иначе вас будут ненавидеть". С этими словами нельзя не согласиться.
  
   III.Вера в нерушимость (святость) приказания. Под этим должно разуметь сознание того, что для военнослужащего нет более тяжкого преступления, как неисполнение приказания начальника; это сознание должно быть внушаемо солдату всем обиходом его жизни. <...>
  
   В вопросе об исполнении приказания, даже явно преступного по мнению исполнителя, офицер и солдат должны руководствоваться не статьями общих законоположений, если бы даже таковые были доподлинно известны, а сущностью присяги, памятуя что в деле исполнения приказания для него преступно только то, что против присяги, а в остальном ответчиком за последствия исполненного приказания всегда является начальник, отдавший приказание. Никакие иные толкования в этом вопросе недопустимы, потому что они нарушили бы святость приказания, способствовали бы увеличению числа случаев неповиновения в армии и в корне подрывали бы основы ее существования.
  
   IV.Храбрость (решительность, неустрашимость) -- качество, присущее далеко не всем людям, взятым в отдельности; при совместных же действиях нескольких людей это качество может проявиться и у тех, кто заранее не подавал этому надежды. <...>
  
   На поле сражения, в решительную минуту, личный пример начальника зауряд обращает заведомых трусов в самых отчаянных храбрецов.
  
   V.Решимость безропотно переносить труды, походы, голод и все нужды солдатские. Возможность переносить лишения во многом, конечно, зависит от физической выносливости, но замечено, что предел этой последней выше у тех, кто заранее решил мириться со всякими лишениями. Решимость переносить лишения зависит от сознания святости долга и приказания начальника, а равно от решимости достигнуть намеченной цели во что бы то ни стало.
  
   Ропот на претерпеваемые лишения, хотя бы и со стороны немногих, вредно отзывается на окружающих; число недовольных, обыкновенно, быстро возрастает в тех случаях, когда армия неустойчива в отношении понятий о долге, дисциплине, святости приказания.
   Могучим средством, побуждающим безропотно переносить лишения, является пример начальников, разделяющих в тяжелые минуты с солдатом последний сухарь, последний пук соломы...
   В мирное время залог безропотного перенесения тягостей службы даст та армия, которая воспитана в духе всех вышеприведенных оснований.
  
   VI. Чувство взаимной выручки, т.е. "сам погибай, а товарища выручай". <...>
  

Условия рационального обучения войск

  
   Условия рационального обучения войск следующие:
  
   I. Войска должно учить в мирное время только тому, что им придется делать в военное.
  
   Всякое отступление от этой нормы вредно, потому что внушает и солдатам, и начальникам превратное понятие о том, что можно и чего нельзя требовать в бою от человека. Люди, выученные лишнему, и перед неприятелем будут делать не то, что нужно, а то, что они умеют делать.
  
   2.Учить солдата боевому делу должно в такой последовательности, чтобы они из самого хода обучения видели цель всякого отдела образования...
  
   3.Учить преимущественно примером, т.е. показывать, что и как сделать, прибегая к изустным объяснениям только в случае действительной необходимости... <...>
  

Что требуется от солдата на войне?

  
   Имея в виду аксиому -- что бесполезно на войне, то вредно вводить в мирное обучение -- определим, что требуется от солдата на войне?
   От него требуется:
  
   1)Чувство долга к Государю и Родине, доведенное до самоотвержения; готовность исполнить приказание, хотя бы для того надо было погибнуть; вера в святость приказания.
   2)Храбрость (неустрашимость); решимость безропотно переносить лишения и тягости военного времени; чувство взаимной выручки; способность проявлять частный почин (находчивость).
   3)Искусное действие своим оружием.
   4)Умение согласовывать свои движения и действия с товарищами.
   5)Умение и ловкость в преодолении встречаемых на местности препятствий и умение пользоваться ими для собственного укрытия от взоров и выстрелов противника... <...>
  
  
  

Заключение

  
   Из всего изложенного в отделе "Подготовка войск в мирное время" позволительно, как кажется, придти к следующему:
  
   I. Дело воспитания и образования солдата отныне должно сделаться непосредственно офицерским делом, унтер-офицеры и учителя -- суть только помощники офицера.
   II. Дело воспитания и образования не должно зависеть от частных взглядов того или другого начальника. Необходимо во всей армии установит единство взглядов на задачи военного воспитания и образования. Это единство достижимо лишь в том случае, когда еще на школьной скамье будущим офицерам будут преподаны основания рациональной подготовки солдата и войсковой части.
   III. В виду того, что воспитание и образование солдата всегда должны быть соображены с состоянием военного дела, настоятельно необходимо, чтобы офицеры были периодически поверяемы, путем экзамена, в знании тактики, уставов и тех задач воспитания и образования солдата, которые являются в данное время вполне современными.
   IV. Существующие ныне программы занятий с солдатами следует переработать, повысив специально-военные требования в соответствии с опытами последних войн, но отнюдь не обращать армию в школу грамотности.
   V. Признав раз и навсегда, что только всестороннее преобладание качеств одного солдата перед качествами другого дает право на повышение первого по службе, а не лучшее усвоение ими нескольких или одного из отделов солдатского ремесла. В вопроса о предпочтении одного солдата перед другим нравственное развитие должно быть поставлено на первом месте.
   VI. В деле подготовки войск должны быть резко разграничены: подготовка одиночная и подготовка частей. К подготовке части нельзя переходить до тех пор, пока не будет закончена всесторонняя одиночная подготовка. <...>
   VII.Не стремится обратить службу для военнослужащих в приятное времяпрепровождение. Кормить, одевать и, вообще, вести солдата по-человечески, но на всей военной службе должен быть отпечаток той справедливой суровости, которая закаляет душу и тело офицера и солдата, делает их надежными, а всю армию способной на величие дела.
   В этом вопросе пора, наконец, признать авторитет Суворова, который заповедовал: "тяжело в учении _ легко в походе; легко в учении _ тяжело в походе".
   VIII.В основу отношений младших к старшим и обратно необходимо положить законность, внушив каждому военнослужащему, что закон, обязывая его, вместе с тем защищает от неправых посягательств. <...>
   IХ. Принять, что основанием для повышения офицеров по службе должен служить тот факт, что известное лицо, успешно управляя некоторым числом подчиненных, проявило способность управлять, не менее успешно, еще большим их числом. В противном случае к управлению крупными войсковыми частями будут приходить лица, к такому делу непригодные.

Драгомиров М.

Подготовка войск в мирное время.

(Воспитание и образование). --

Киев, I906.

  
  
  
  
   Правда Драгомирова и "кривда" Толстого   59k   Годы событий: 1897-1917. "Статья" История
  
   Был конь, да уездился   37k   "Статья" История
  
   Немезида не только карающая   53k   "Документ" История
  
   Великие учителя России   121k   "Фрагмент" Политика
  
   Руководящие Начала Русской Военной Педагогики   154k   "Глава" Политика
  
   Штрихи к портрету 4   73k   "Документ" История
   М.И. Драгомиров, Екатерина Великая и А.П. Ермолов
  
   Штрихи к портрету 5   46k   "Документ" История
   Русская интеллигенция в зеркале политической и военной истории
  
   Энциклопедия русского офицера, т.1.   16k   "Документ"
  
   Энциклопедия русского офицера, т.2.   217k   "Глава" Политика
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023