ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Был конь, да уездился"...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

0x01 graphic

Демосфен, упражняющийся в ораторском искусстве.

Художник Жан Леконт дю Нуи

И. Баграмян

"Был конь, да уездился"...

("Это был честный, бескомпромиссный, энергичный человек, но слишком впечатлительный и легкоранимый. Тяжесть неудач сломила его")...

(фрагменты из кн. "Так начиналась война")

Пора переходить к обороне

Уже пять дней и ночей в приграничной зоне шла невиданная по ожесточенности битва. Несмотря на огромное превосходство в силах и те преимущества, которые давала им внезапность нападения, гитлеровцы не смогли сломить советские войска.

На направлении главного удара врагу не удалось превратить достигнутый тактический успех в оперативный: прорвать фронт советских войск и ринуться в глубь нашей территории.

Но у фашистского командования среди прочих преимуществ было решающее -- мощные резервы, готовые к вводу в сражение. И враг с упорством маньяка бросал их в бой.

Гитлер и его приближенные, как зарвавшиеся игроки, ставили на карту все, лишь бы выиграть битву на украинской земле.

В эти напряженные дни у нас обновилось руководство военно-воздушными силами.

Е. С. Птухин был отозван в Москву.

На его место прибыл генерал-лейтенант авиации Ф. А. Астахов. Прежнего начальника штаба ВВС генерала Ласкина сменил генерал Я. С. Шкурин.

Федор Алексеевич Астахов был одним из старейших советских летчиков.

Выходец из рабочей семьи, он обладал незаурядными способностями. В 1915 году успешно окончил школу прапорщиков, а через год -- Качинскую школу авиаторов. Революцию принял всем сердцем. В гражданскую войну командовал авиацией 5-й армии, а затем военно-воздушными силами Сибири. Не раз отличался в боях против белогвардейцев.

С 1924 года возглавил авиацию Отдельной Кавказской армии. Командуя в этой армии кавалерийским полком, я уже тогда слышал много хорошего о летчике Астахове. Несколько позже он стал помощником начальника ВВС Красной Армии, а потом командующим авиацией Киевского военного округа. На этом посту весной 1941 года его сменил Птухин.

А теперь, на пятый день войны, Астахов снова вернулся к нам. Время было трудное, вражеская авиация давила нас. И вот в такой обстановке новый командующий решал нелегкую задачу руководства военно-воздушными силами. Астахов сумел быстро войти в курс дела. Он хорошо знал авиационные части фронта, их людей; летчики уважали и любили его.

Результаты усилий Федора Алексеевича сказались быстро.

В частности, ему удалось резко улучшить авиационную разведку. Добытые ею данные многое прояснили.

Справка:

Астахов Фёдор Алексеевич (8 февраля 1892, деревня Ледовские Выселки Тульской губернии, ныне Московской области -- 9 октября 1966, Москва) -- маршал авиации.

-- Родился в семье рабочего (по другим данным -- крестьянина).

-- Окончил реальное училище в Кашире в 1910 году.

-- С 1910 года работал на предприятиях Москвы.

-- В 1913 году призван в Российскую армию, служил рядовым в воздухоплавательной роте. Участвовал в Первой мировой войне.

-- Окончил 3-ю Московскую школу прапорщиков в 1915 году, Севастопольскую военную авиационную школу в 1916 году. Астахов был оставлен в этой же школе инструктором и служил в ней до 1918 года, оставаясь в первом офицерском воинском звании прапорщика.

-- В Красной Армии с 1918 года. Всю гражданскую войну провёл на Восточном фронте, воевал против армий А. В. Колчака, японских интервентов и многочисленных белых формирований на Дальнем Востоке.

-- С 1918 года командовал подразделениями в 1-й Тульской и в 1-й Калужской авиагруппах в 5-й армии, в 1919 году стал командиром авиаотряда и начальником авиации 1-й Сибирской авиационной группы Восточного фронта.

-- С 1920 года -- помощник начальника авиации Сибири, помощник начальника авиации и воздухоплавания 5-й армии.

-- Окончил Военно-академические курсы высшего комсостава РККА в 1923 году.

-- С октября 1923 года -- начальник ВВС Кавказской Краснознамённой армии.

-- С мая 1924 года был начальником авиашкол в Серпухове (военная школа воздушного боя) и с октября 1928 года -- в Оренбурге (3-я военная школа лётчиков и лётчиков-наблюдателей имени Ворошилова).

-- В 1929 году окончил Курсы усовершенствования высшего комсостава при Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н. Е. Жуковского.

-- С декабря 1930 года командовал 5-й авиационной бригадой. Член ВКП(б) с 1931 года.

-- С декабря 1933 года -- помощник командующего ВВС Приволжского военного округа.

-- С мая 1935 года -- помощник начальника Управления Военно-воздушных сил РККА по материально-техническому снабжению, тогда же ему было присвоено персональное воинское звание комдив.

-- С февраля 1936 года командовал 10-м тяжелобомбардировочным авиационным корпусом.

-- С сентября 1937 года -- командующий Военно-воздушных сил Киевского военного округа (с 1938 года -- Киевского Особого военного округа).

-- В 1939 году окончил Курсы усовершенствования высшего комсостава при Военной академии Генерального штаба.

-- С июля 1940 года -- начальник управления вооружения и снабжения -- третий заместитель начальника Главного управления Военно-Воздушных сил РККА, генерал-лейтенант авиации (4.06.1940).

-- Вскоре после начала Великой Отечественной войны был арестован и впоследствии расстрелян командующий ВВС Юго-Западного фронта Е. С. Птухин.

-- В июле 1941 года на эту должность назначен Ф. А. Астахов. Принимал участие в тяжёлых сражениях первого года войны: Киевская оборонительная операция, Елецкая и Барвенковско-Лозовская наступательные операции, Харьковская катастрофа.

-- После последней операции отозван с фронта и назначен начальником Главного управления Гражданского Воздушного Флота -- заместителем командующего Военно-воздушных сил РККА.

-- В августе 1943 года Гражданский Воздушный Флот был переподчинён авиации дальнего действия СССР и должность Ф. А. Астахова стала именоваться: начальник Главного управления Гражданского Воздушного Флота -- заместитель командующего авиации дальнего действия.

-- Генерал-полковник авиации (30.04.1943). В декабре 1944 года ГВФ был выведен из подчинения АДД и стал, как и до войны, самостоятельной структурой.

-- Звание маршал авиации Ф. А. Астахову присвоено 19 августа 1944 года.

-- Возглавлял Главное управление гражданского воздушного флота до декабря 1947 года.

-- Из-за тяжёлой болезни не получил нового назначения и был направлен в распоряжение Главного управления кадров Министерства Вооружённых сил СССР.

-- С 1950 года -- в отставке.

Вечером 26 июня мне довелось докладывать оперативную обстановку Военному совету фронта, и я, основываясь на новых данных авиаразведки, сделал вывод, что волновавшие нас в последние дни сведения о движении крупной танковой колонны противника со стороны Брест-Литовска на Ковель не соответствуют действительности.

Правый фланг 5-й армии вне опасности.

Зато еще рельефнее вырисовывается угрожающее вторжение двух крупных танковых группировок генерала Клейста на луцко-ровненском и радзехувско-бродском направлениях. Их поддерживают главные силы немецкого 4-го воздушного флота. Танковые соединения противника наступают в тесном взаимодействии с пехотными дивизиями 6-й полевой армии.

Наши войска ценой огромного напряжения пока еще сдерживают врага на подступах к Ковелю, Луцку, Дубно и Бродам, нанося ему весьма существенные потери. Но надолго сил наших не хватит. Мы бросаем наши механизированные соединения в бой с ходу, нередко без надлежащей организации контрударов. Эти смелые, но преимущественно разрозненные атаки дают нам возможность задерживать и даже теснить противника на отдельных участках, а тем временем на других направлениях враг продолжает продвигаться.

Сейчас из глубины стали подходить к району сражения наши стрелковые корпуса второго эшелона.

В связи с этим создалась возможность принять наиболее отвечающее изменившейся обстановке оперативное решение, преследующее цель разгромить главную группировку фашистских войск, продолжающих наступать в полосе действий нашей 5-й армии.

Слово взял начальник штаба фронта.

Его мысль сводилась к тому, чтобы попытаться силами стрелковых корпусов прочно занять выгодный по условиям местности оборонительный рубеж. Иначе танковые группировки противника могут прорваться в тыл наших 6-й и 26-й армий. Надо подходящие из глубины 31, 36 и 37-й стрелковые корпуса расположить на линии рек Стоход, Стырь и населенных пунктов Дубно, Кременец, Золочев с задачей упорной обороной задержать врага.

Механизированные корпуса отвести за этот рубеж. Здесь и подготовить войска к общему контрнаступление.

Предложение начальника штаба не было неожиданным для командующего фронтом.

Кирпонос и сам постепенно склонялся к выводу, что без временного перехода к обороне не обойтись: необходимо сосредоточить механизированные соединения, создать из растянувшихся на огромном пространстве войск достаточно мощные ударные группировки.

С прибытием стрелковых корпусов такая возможность становилась вполне реальной.

Командующий фронтом сформулировал окончательное решение: стрелковым корпусам временно занять оборону по линии рек Стоход, Стырь и населенных пунктов Кременец, Золочев. Механизированные корпуса отвести за этот рубеж. За три-четыре дня подготовить мощный контрудар с целью уничтожения вторгшихся на луцком и дубненском направлениях войск противника.

Времени для разработки общего боевого приказа уже не оставалось.

Кирпонос посылает в войска своих ответственных представителей.

В этот же день был отдан приказ о приведении в порядок вооружения старых законсервированных укрепленных районов: Киевского, Шепетовского, Изяславского, Староконстантиновского и Остропольского и о формировании для них отдельных пулеметных батальонов.

Удостоверившись, что распоряжения в войска отправлены и о новом решении Военного совета фронта доложено в Москву, я прилег на походную койку. Уснул мгновенно, словно сознание потерял.

Проснулся оттого, что кто-то сильно тряс меня за плечи.

-- Товарищ полковник! Товарищ полковник! -- слышу голос оперативного дежурного. -- Москва на проводе!

Бегу в переговорную.

Увидя меня, бодистка отстучала в Москву: "У аппарата полковник Баграмян". Подхватываю ленту, читаю: "У аппарата генерал Маландин. Здравствуйте. Немедленно доложите командующему, что Ставка запретила отход и требует продолжать контрудар. Ни дня не давать покоя агрессору. Все".

Спешу к Кирпоносу.

Выслушав мой доклад, он тихо чертыхнулся.

Распорядился связать его с Генеральным штабом. Я позвонил дежурному по связи.

Неторопливо одевшись, командующий направился в переговорную, сказав мне, чтобы я доложил о случившемся начальнику штаба и вместе с ним подготовил распоряжения войскам о прекращении отхода.

Пока мы с Пуркаевым спешно набрасывали проекты новых приказов, Кирпонос возвратился с переговоров.

Отстоять принятое решение ему не удалось.

И он, молча, подписал приказы.

Наступило утро шестого дня войны.

Солнце слепило глаза. На небе -- ни облачка.

Не успели мы получить донесения о возвращении 8-го и 15-го мехкорпусов на прежние рубежи и о готовности их к атаке, как по штабу пронеслась весть: фашистские танки прорвались к Дубно и устремились на Острог.

В штабе -- тревога.

Командующий фронтом потребовал подробных сведений о случившемся.

Полковник Бондарев взволнованно доложил, что сегодня на рассвете 11-я немецкая танковая дивизия совершила стремительный рывок и прорвалась из района Дубно. Отбросив к югу находившиеся на марше части правофланговой дивизии 36-го стрелкового корпуса, она теперь почти беспрепятственно продвигается на Острог.

-- Надо любой ценой остановить ее и уничтожить, -- спокойно сказал Кирпонос. -- Иначе враг не только разрежет правое крыло нашего фронта, но и дойдет до Киева. -- Командующий повернулся к Пуркаеву:--Что мы можем выставить на пути прорвавшихся танков?

-- В районе Шепетовки еще есть некоторые части шестнадцатой армии генерала Лукина. Но по распоряжению Ставки они перебрасываются на Западный фронт под Смоленск и спешно грузятся в эшелоны.

-- Потребуем от Лукина выставить заслон. Ведь, если немцы прорвутся в Шепетовку, ему все равно придется прекратить погрузку и вступить в бой. Пусть уж лучше не ждет, когда фашисты к нему пожалуют. Мы имеем связь с ним? -- спросил Кирпонос меня.

Я ответил, что прямой связи с Лукиным нет, но с ним можно связаться через военного коменданта станции Шепетовка или через Киев.

Справка:

Лукин Михаил Фёдорович (6 ноября 1892 -- 25 мая 1970) -- Герой Российской Федерации (1993, посмертно), генерал-лейтенант (6 июня 1940).

-- Родился в деревне Полухтино, ныне Зубцовского района Тверской области в крестьянской семье. Русский.

-- В русской армии с 1913 года. Участник Первой мировой войны.

-- В 1916 году окончил школу прапорщиков, затем командовал ротой 4-го гренадёрского Несвижского полка имени Барклая де Толли в звании поручика.

-- В 1917 году в Красной Гвардии, с 1918 года в Красной Армии.

-- В 1918 году окончил курсы разведчиков при Полевом штабе РККА. Вступил в ряды ВКП(б)/КПСС в 1919 году.

-- Во время Гражданской войны Михаил Лукин -- помощник начальника штаба дивизии, командир полка и бригады, начальник штаба дивизии. За отличия в боях награждён двумя орденами Красного Знамени.

-- В 1926 году окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе.

-- С 1929 года по 1935 год М. Ф. Лукин командир Харьковской ордена Ленина стрелковой дивизии. 21 ноября 1935 года присвоено звание комдива.

-- В 1935--1937 годах -- военный комендант Москвы.

-- С декабря 1937 года заместитель начальника, затем начальник штаба, а с декабря 1939 года -- заместитель командующего войсками Сибирского военного округа.

-- Весной 1941 года возглавил формирование 16-й армии.

-- В мае 1941 года вместе с армией был переброшен на Украину в район города Шепетовка.

-- В начале Великой Отечественной войны, после разгрома Западного фронта, 16-я армия была переброшена под Смоленск, а сам Лукин М. Ф., находясь в районе Шепетовки, ещё некоторое время командовал группой войск, которая в сводках называлась "оперативная группа Лукина".

-- С августа по сентябрь 1941 года -- командующий 20-й армией.

-- В начальный период битвы за Москву Михаил Фёдорович командует 19-й армией. В результате проведения немецким командованием операции "Тайфун" под Вязьмой были окружены соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий. Решением Ставки командование окружёнными частями севернее Вязьмы возложено на генерал-лейтенанта Лукина.

-- При выходе из окружения 14 октября 1941 года командарм М. Ф. Лукин был тяжело ранен и без сознания попал в плен. В плену ему ампутировали ногу.

-- В мае 1945 года был освобождён из плена.

-- После возвращения в СССР до декабря 1945 года проходил проверку в органах НКВД, по результатам которой был восстановлен в рядах РККА.

-- С 1946 года -- в запасе.

-- Скончался 25 мая 1970 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Командующий отдал распоряжение связистам, а для верности приказал направить к Лунину одного из командиров штаба, чтобы тот обрисовал ему обстановку.

Н. С. Хрущев обещал снестись со Ставкой и добиться разрешения на временную задержку в Шепетовке оставшихся частей 16-й армии.

А Кирпонос снова склонился над картой.

-- Ставьте новые задачи нашим механизированным корпусам, -- обратился он к Пуркаеву. -- Восьмой повернем на северо-восток, пусть наступает прямо на Дубно, а пятнадцатый всеми силами ударит на Берестечко. Если Рябышев в районе Дубно соединится с корпусами Рокоссовского и Фекленко, то прорвавшиеся вражеские части окажутся в западне.

Бригадный комиссар А. И. Михайлов и комбриг Н. С. Петухов повезли новый приказ в 8-й и 15-й мехкорпуса.

Вскоре туда же выехал Н. Н. Вашугин.

И опять потянулись часы мучительного ожидания.

Штаб 5-й армии как в воду канул: ни одного донесения.

Молчали и штабы мехкорпусов.

Что там у них? Начали ли они наступление? Как оно развивается?

Ни на один из этих вопросов я не мог ответить начальнику штаба фронта.

Послал в войска наиболее толковых офицеров оперативного отдела. Но когда еще они вернутся...

Пока только генерал Астахов добывает для нас кое-какие сведения: его летчики видят, где сейчас идут наиболее ожесточенные бои.

Но им с высоты нелегко разобраться: резко очерченной линии фронта нет, вместо нее кое-где образовался настоящий "слоеный пирог" -- наши и вражеские части расположились вперемежку.

Нечего и говорить, как трудно в таких условиях управлять войсками, разбросанными на огромном пространстве.

Однако в штабе фронта не чувствовалось и тени растерянности.

Характерно, что это отмечал и противник.

27 июня начальник генерального штаба гитлеровских сухопутных войск Галъдер, подводя итоги пятому дню войны, записал в дневнике:

"На стороне противника, действующего против армий "Юг", отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает с юга свежие силы против нашего танкового клина".

А вот что пишет в своих воспоминаниях бывший командующий 3-й немецкой танковой группой генерал Гот:

"Тяжелее всех пришлось группе "Юг". Войска противника, оборонявшиеся перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1-й танковой группой, приданной 6-й армии, до 28 июня достигнут не был. Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контрудары противника".

Как видим, даже фашистские генералы вынуждены были признать, что в результате активных боевых действий войск Юго-Западного фронта был сорван в самом начале войны, в ее первые дни, гитлеровский план стремительного прорыва главных сил группы армий "Юг" к Киеву.

Потери врага были настолько внушительны, что для продолжения наступления на киевском направлении немецкому командованию потребовалось перебросить из стратегических резервов значительное число соединений, направить сотни танков с экипажами, чтобы пополнить танковые дивизии генерала Клейста.

Штаб фронта, его оперативный и разведывательный отделы принимали все меры, чтобы уточнить обстановку.

Кирпонос то и дело наведывался на узел связи.

Не уходил отсюда и Пуркаев.

Только Н. С. Хрущев не покидал своего кабинета.

Сюда непрерывно приезжали посланцы из Киева и областных центров республики, решали вопросы дальнейшей мобилизации всего населения на отпор врагу.

Лишь во второй половине дня 27 июня картина на южном фланге 5-й армии стала понемногу проясняться.

Прибыли наши посланцы из 8-го и 15-го мехкорпусов.

Рассказали, сколько хлопот доставили войскам наши все время меняющиеся распоряжения.

Ночью, получив приказ об отходе, некоторые дивизии уже снялись с места и под прикрытием заслонов начали движение на восток.

Потом поступил приказ вернуться назад и продолжать атаки в указанных ранее направлениях. Едва Рябышев и Ермолаев успели задержать отходившие части, было получено новое распоряжение: изменить направления атак.

Командиры корпусов немедленно стали поворачивать дивизии на новые направления, а это не так-то просто сделать.

Генерал Рябышев был поглощен этой задачей, когда к нему на КП нагрянул Вашугин.

Горячий, энергичный, Николай Николаевич сердито отчитал командира корпуса за медлительность, настоял, чтобы спешно была создана подвижная группа. В нее включили 34-ю танковую дивизию полковника И. В. Васильева и корпусной мотоциклетный полк.

Бригадный комиссар Н. К. Попель, возглавивший эту группу, немедленно двинул ее вдоль шоссе Броды -- Дубно. Начало было обещающим: танковый полк подполковника П. И. Волкова в жестоком, но коротком бою разделался с мотострелковым батальоном и танковой ротой немцев у села Грановка и устремился к местечку Верба -- к последнему опорному пункту фашистов на подступах к Дубно.

Корпусной комиссар Вашугин, убедившись, что мехкорпус Рябышева включился в наступление, снова сел в машину.

С немалыми трудностями, подвергаясь опасности наткнуться на какой-нибудь просочившийся в наш тыл немецкий отряд, он проскочил в 15-й мехкорпус.

Но здесь даже его напористость ничего не дала.

Корпус был крепко скован беспрерывными вражескими атаками и двинуться в наступление не мог.

Вашугин возвратился в Тарнополь расстроенным.

Мы тоже ничем не смогли его порадовать. Обстановка на правом крыле фронта оставалась неясной.

Результатов наступления мехкорпусов Рокоссовского и Фекленко мы не знали.

С Рябышевым связь прервалась, и было неизвестно, овладел ли он Дубно. Ничего не сообщал и командующий 16-й армией о том, удалось ли ему создать надежный заслон против прорвавшейся в Острог вражеской группировки.

Неустойчивость связи вынуждала командование рассылать во все концы своих ответственных представителей -- А. И. Михайлова, М. А. Парсегова, К. П. Подласа, А. Ф. Ильина-Миткевича.

В бесконечных разъездах находились многие офицеры штаба фронта, и в первую очередь, разумеется, из оперативного и разведывательного отделов.

У нас обычно на месте можно было застать не более пяти-шести человек. И на их плечи ложилась вся огромная работа, связанная со сбором информации и обеспечением управления войсками.

Мы перевели отдел на штаты военного времени.

Он расширился, но людей приходилось брать из тех, кто оказывался под рукой.

Поэтому на первых порах, пока новички осваивались с делом, на опытных товарищей ложилась двойная тяжесть.

Весьма помог мне генерал Панюхов, выделив из состава своего отдела боевой подготовки нескольких офицеров, хотя и не имевших опыта оперативной работы, но хорошо знавших положение в войсках.

Лучшими среди них были уже солидные по возрасту майоры Прибыльский, Савчук, капитаны Майоров, Масюк.

Поймите мою радость, когда в этой обстановке ко мне ранним утром 28 июня заявился мой старый товарищ Никанор Дмитриевич Захватаев.

-- Товарищ полковник! -- начал он строго официально. -- Прибыл для прохождения дальнейшей службы в должности вашего заместителя. -- И тотчас широко улыбнулся: -- Здравствуйте, Иван Христофорович! Вот и снова мы вместе!

От неожиданности я не нашел слов и лишь крепко обнял его. Да, в столь тяжкое время заполучить такого прекрасного помощника -- счастье.

Наши жизненные пути чрезвычайно схожи.

По возрасту почти ровесники. В мировую войну были офицерами русской армии. В ряды Красной Армии вступили почти одновременно. Я окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе в 1934 году, Никанор Дмитриевич--годом позднее. В 1938 году я завершил учебу в Академии Генерального штаба и остался преподавателем в ней. Через год ко мне присоединился Захватает. В 1940 году я уехал в войска Киевского Особого военного округа, и вот не прошло года, и он тут появился.

Захватаев был обаятельным человеком, с типично русской внешностью. Я всегда верил в его способности, и не ошибся. Позже он прославился как командующий 1-й ударной армией, которая вписала в историю Советских Вооруженных Сил не одну героическую страницу.

Захватаев Никанор Дмитриевич (26 июля 1898 -- 15 февраля 1963) -- генерал-полковник (1945), Герой Советского Союза (28 апреля 1945 года).

-- Родился в деревне Гари, ныне Малмыжского района Кировской области в крестьянской семье.

-- В Русской императорской армии с 1916 года, поручик.

-- Окончил школу прапорщиков (1916 год).

-- Участвовал в Первой мировой войне, на Юго-Западном и Румынском фронтах: командир полуроты, роты, начальник пулемётной команды полка.

-- В Красной Армии с 1918 года.

-- В 1920 году окончил Нижегородскую артиллерийскую школу.

-- В годы Гражданской войны Н. Д. Захватаев с июня 1920 года в частях 13-й армии сражался на Юго-Западном фронте, затем в должности адъютанта артиллерийского дивизиона и начальника команды управления дивизиона принимал участие в ликвидации вооружённых формирований на Украине.

-- В межвоенный период Н. Д. Захватаев -- помощник уездного военкома, начальник отделения вневойсковой подготовки, начальник штаба полка.

-- В 1930 году окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА "Выстрел" имени Коминтерна.

-- С 1931 года -- исполнитель особых поручений Управления боевой подготовки.

-- В 1935 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

-- С 1935 года -- инспектор группы контроля при НКО СССР, с 1936 года -- командир полка.

-- В 1939 году окончил Академию Генштаба.

-- С сентября 1939 года -- старший преподаватель Академии Генштаба.

-- С начала Великой Отечественной войны Н. Д. Захватаев -- заместитель начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта.

-- 9 ноября 1941 года Н. Д. Захватаеву присвоено звание "генерал-майор".

-- С 20 ноября 1941 года -- начальник штаба 19-й армии резерва Ставки ВГК (23 ноября преобразована в 1-ю ударную армию).

-- С 23 мая по 26 сентября 1942 года Н. Д. Захватаев -- командующий 1-м гвардейским стрелковым корпусом, а с 12 декабря 1942 года -- 12-м гвардейским стрелковым корпусом в составе Северо-Западного фронта (с декабря 1943 года в составе 2-го Прибалтийского фронта).

-- В 1943 году командует 12-м гвардейским стрелковым корпусом в ходе второй Демянской и Старорусской наступательных операций. 28 апреля 1943 года Н. Д. Захватаеву присвоено звание "генерал-лейтенант".

-- С 23 мая 1944 года по 10 января 1945 года -- командующий 1-й ударной армией, которая в составе 3-го Прибалтийского фронта участвовала в Псковско-Островской наступательной операции и в освобождении города Остров.

-- С 1 марта 1945 года -- командующий 4-й гвардейской армией 3-го Украинского фронта.

-- 28 апреля 1945 года за умелое управление войсками армии в этих боях и проявленные при этом мужество и героизм Н. Д. Захватаеву было присвоено звание "Герой Советского Союза".

-- С июня 1945 года -- командующий 35-й армией Приморской группы войск (с августа 1945 года -- 1-й Дальневосточный фронт). Н. Д. Захватаев умело руководил войсками в ходе Харбино-Гиринской наступательной операции и при овладении мощным узлом обороны японских войск в районе города Хутоу.

-- 8 сентября 1945 года Н. Д. Захватаеву было присвоено звание "генерал-полковник".

-- После войны Н. Д. Захватаев -- командующий 5-й армией, с 1947 года -- начальник штаба Приморского военного округа.

-- С 1950 года -- начальник штаба Белорусского военного округа.

-- С декабря 1951 года -- командующий войсками Донского военного округа.

-- С октября 1953 года -- первый заместитель командующего войсками Белорусского военного округа.

-- с апреля 1955 года -- заместитель начальника Генштаба ВС СССР.

-- С июня 1957 года -- главный военный советник при Венгерской народной армии.

-- С 1960 года в отставке.

-- Скончался 15 февраля 1963 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище города.

28 июня мой заместитель был направлен к Потапову.

Он должен был на месте разобраться в обстановке и оказать возможную помощь в решении общей задачи, стоявшей перед войсками правого крыла нашего фронта.

Поскольку положение в районе Острога оставалось для нас неясным, командующий фронтом решил выдвинуть на подготовленный по линии Староконстантинов, Базалия, Новый Вишневец отсечный оборонительный рубеж свои резервы: 24-й мехкорпус, 199-ю стрелковую дивизию и закончившие к тому времени свое формирование три противотанковые артиллерийские бригады -- на тот случай, если фашистские войска из района Острога повернут на юг, в тыл главным силам фронта.

Командиры резервных соединений были срочно вызваны в штаб.

Среди них был мой товарищ генерал-майор Владимир Иванович Чистяков, старый конник, соратник легендарного Котовского.

Мы знали друг друга с 1924 года, со времени учебы в высшей кавалерийской школе. Сейчас Чистяков командовал 24-м мехкорпусом. Приехав в Тарнополь, он сразу же разыскал меня и поинтересовался последними данными с полей сражения. Когда речь зашла о задаче его корпуса, Чистяков выразил опасение за свой правый фланг. Я успокоил друга: мне уже было известно, что правее корпуса Чистякова, в Остропольский укрепленный район, будет переброшена 1-я воздушнодесантная бригада. Она-то и прикроет его правый фланг.

-- Эх, дело не только в этом, -- вздохнул Чистяков. -- Корпус наш далеко не тот, каким хотелось бы его видеть. Ведь мы только развернулись с его формированием. Новых танков получить не успели, автомашин нет, с вооружением [147] плохо... Так что, дружище, если услышишь, что не так хорошо воюем, не суди строго. Знай, делаем все, что в наших силах.

Справка:

Чистяков Владимир Иванович (21 июля 1891 -- 18 августа 1941) -- генерал-майор (4 июня 1940 год).

-- Родился 21 июля 1891 года в селе Бели ныне Весьегонского района Тверской области.

-- В 1907 году царской жандармерией привлекался к ответственности за оскорбление царя Николая 2, после чего находился под гласным надзором полиции.

-- В августе 1913 года был призван в ряды Русской императорской армии и направлен вольноопределяющимся в 148-й Каспийский полк (Петербургский военный округ), а затем -- вольноопределяющимся в Лейб-гвардии Уланский полк.

-- С началом Первой мировой войны полк был направлен на фронт.

-- 25 августа 1914 года в районе деревни Будзунь (местечко Ходель рядом с Любляной) Чистяков был взят в плен, после чего содержался в лагере военнопленных в Австро-Венгрии до октября 1918 года, после чего был интернирован на родину.

-- В октябре 1919 года вступил в ряды РККА, после чего, находясь на должностях политрука эскадрона и помощника военкома кавалерийского полка (отдельная кавалерийская бригада, 45-я стрелковая дивизия, Южный фронт), принимал участие в ходе боевых действий под Одессой, а в составе Южной группы войск 12-й армии -- в походе от Днестра до Житомира протяжённостью в 400 километров.

-- В ноябре 1919 года дивизия была передислоцирована под Петроград, но вскоре была возвращена на Южный фронт, где принимала участие в боевых действиях против войск под командованием А. И. Деникина на правом берегу Днепра, а в районе города Александровск -- в боевых действиях против войск под командованием Н. И. Махно.

-- Будучи командиром эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады, весной 1921 года Чистяков принимал участие в ходе подавления восстания под руководством А. С. Антонова в Тамбовской губернии.

-- В ноябре того же года принимал участие в боевых действиях против вооружённых формирований под командованием Ю. О. Тютюнника на Украине.

-- После окончания войны Чистяков продолжил служить в 1-м кавалерийском полку (отдельная кавалерийская бригада, 45-я стрелковая дивизия) на должностях командира эскадрона, помощника командира и временно исполняющего должность командира полка.

-- В сентябре 1922 года был назначен на должность командира эскадрона (1-й кавалерийский полк, 4-я Бессарабская кавалерийская дивизия, Украинский военный округ), а в январе 1923 года -- на должность командира 54-го кавалерийского полка 2-й кавалерийской бригады незаможных селян.

-- В июне 1924 года был направлен на учёбу на кавалерийские курсы усовершенствования командного состава.

-- С августа 1925 года исполнял должности командира 16-го кавалерийского полка и командира 2-й кавалерийской бригады (3-я Бессарабская дивизия).

-- В октябре 1925 года был назначен на должность командира 1-й кавалерийской бригады (9-я кавалерийская дивизия).

-- В сентябре 1926 года был направлен на учёбу на курсы усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе, которые закончил в июле 1927 года.

-- В марте 1930 года был назначен на должность командира 2-й кавалерийской бригады (2-я кавалерийская дивизия Червонного казачества).

-- В июне 1931 года -- назначен на должность начальника Тверской кавалерийской школы им. Коминтерна, а в ноябре 1932 года -- на должность начальника Северо-Кавказской горских национальностей кавалерийской школы.

-- В октябре 1933 года был направлен на учёбу на особый факультет Военной академии имени М. В. Фрунзе, после окончания которого с ноября 1935 года состоял в распоряжении начальника 2-го отдела Генерального штаба РККА.

-- В январе 1936 года был назначен на должность командира и комиссара 18-й Туркменской горнокавалерийской дивизии.

-- 17 февраля 1936 года Владимиру Ивановичу Чистякову было присвоено звание комбрига.

-- В ноябре 1938 года был назначен на должность старшего преподавателя кафедры конницы Военной академии имени М. В. Фрунзе.

-- 4 июня 1940 года Чистяков был переаттестован в генерал-майоры и в сентябре 1940 года был назначен на должность заместителя командира, а в марте 1941 года -- на должность командира 24-го механизированного корпуса.

-- С началом войны Владимир Иванович Чистяков продолжал командовать до 1 июля 1941 года корпусом в составе 26-й армии (Юго-Западный фронт). 24-й механизированный корпус принимал участие в ходе приграничного сражения, действуя на винницком направлении восточнее города Проскуров.

-- 1 июля тяжелобольной генерал-майор Владимир Иванович Чистяков был отправлен в военный госпиталь (Первомайска, Николаевская область), где 18 августа 1941 года и умер от сердечной недостаточности.

Мы уже распрощались, когда я вспомнил, что в корпусе Чистякова 216-й моторизованной дивизией командует мой бывший сослуживец по Ленинаканскому кавалерийскому полку Ашот Саркисян.

Спросил, как у него дела. Чистяков заговорил о полковнике Саркисяне с восторгом.

Отличный командир, любимец бойцов.

Приятно было слышать, что оправдались те аттестации, которые я писал на Ашота Саркисяна, когда он еще был командиром эскадрона в моем полку.

Лихой конник и душевный человек, он отличался живым и острым умом. Все схватывал на лету, в совершенстве владел любым оружием и слыл большим знатоком тактики. Бойцы так и льнули к нему, готовы были часами слушать его беседы -- всегда глубокие, яркие, страстные.

-- Умеет наш Ашот словом зажигать людей, -- сказал Чистяков. -- А сейчас это особенно нужно.

Очень хотелось мне увидеться с Саркисяном.

Но так и не удалось.

Мой отважный друг геройски погиб в тяжелых июльских боях...

Справка:

Саркисян Ашот Саркисович (1903 - 1941) - полковник

-- Родился 15.07.1903 г. в с.Ахкенд Армянской ССР.

-- В РККА с 15.06.18 г. - красноармеец 3-й гаубичной батареи г.Баку, 1-й конной полевой батареи, 4-й Астраханской батареи.

-- С апреля 1920 г. служил в дашнакской армии.

-- С 01.11.20 г. красноармеец 1-й легкой батареи XII армии.

-- С 15.08.21 г. - уполномоченный участка Зангезурской ЧК.

-- С 19.07.23 г. - политрук Армянской военной школы.

-- С 10.07.25 г. - слушатель Объединенной военной школы им.ВЦИК.

-- Командир взвода, эскадрона, начальник школы, ид начальника штаба Ленинаканского кавалерийского полка.

-- С 22.04.32 г. слушатель Военной академии им.Фрунзе.

-- С 13.05.36 г. начальник 1-й части, с 11.07.36 г. врио начальника штаба кавалерийской бригады горских национальностей.

-- С 15.07.38 г. начальник штаба 5-й кавалерийской дивизии.

-- С 12.12.40 г. старший помощник начальника 1-я отделения оперативного отдела штаба ПрибОВО.

-- Командир 216-й моторизованной дивизии 24-го механизированного корпуса (с 11.03.41 г.).

-- Погиб 16.07.1941 г.

Чистяков и командиры других соединений, выдвигаемых на отсечный рубеж, получив задачи, уехали. Но впоследствии выяснилось, что мы поспешили выдвинуть сюда наш последний крупный резерв.

Фашистское командование в те дни и не намеревалось поворачивать да юг свою главную ударную группировку.

Враг рвался прямо на Киев.

Выручили нас инициатива и энергичность командарма М. Ф. Лукина. Об этом рассказал возвратившийся ночью из 16-й армии офицер оперативного отдела.

Генерал Лукин сразу же оценил угрожающие последствия прорыва немцев на Острог.

Он немедленно поднял по тревоге готовившийся к погрузке в эшелоны 381-й мотострелковый полк подполковника А. И. Подопригоры и двинул его навстречу врагу. Затем командарм начал перебрасывать к Острогу и другие части 109-й моторизованной дивизии 5-го мехкорпуса, которые уже погрузились было в вагоны. И все-таки сил не хватало.

Но Лукин, человек напористый и властный, прибрал к рукам все, что оказалось поблизости. Дело осложнялось тем, что командарм остался без своего штаба, который уже выехал на Западный фронт.

Лукина и это не смутило.

Из оказавшихся под рукой командиров он создает небольшой орган управления.

Ничего, что все средства связи сводятся к нескольким легковым машинам и мотоциклам. Помощники командарма -- народ разворотливый и неутомимый.

Они объехали окрестные леса, куда откатились остатки подразделений, уцелевшие после тяжелых боев с вражескими танками, собрали людей, ободрили их. Оказались здесь и артиллеристы, сумевшие, можно сказать, из-под гусениц фашистских танков вывезти свои пушки.

Пополнили артрасчеты пехотинцами, связистами, подобрали недостающих командиров батарей и огневых взводов.

Получилось три артиллерийских дивизиона. Все, что удавалось собрать таким образом, командарм направлял под Острог. И вот уже в ходе развернувшихся боев появилось у нас новое войсковое объединение, которое в сводках и донесениях стало именоваться оперативной группой Лукина.

Вскоре в нее влилась отошедшая сюда 213-я мотострелковая дивизия. Группа Лукина приняла на себя весь удар фашистских танковых и моторизованных войск, прорвавшихся на острогско-шепетовском направлении, и остановила их.

Это была не единственная порадовавшая нас новость.

В конце дня генерал Рябышев донес, что передовые части его корпуса разгромили противника и с боями ворвались в Дубно. Но он ничего не сообщил о 9-м и 19-м мехкорпусах. Они почему-то не пробились к городу.

Успех 8-го мехкорпуса несколько поднял наше настроение.

Вашугин повеселел.

Кирпонос, не дожидаясь сведений из 5-й армии о положении ее войск, отдал приказ 28 июня возобновить общее наступление с целью разгрома танковой группировки противника, действовавшей на дубно-острогском направлении.

На поддержку уже введенных в бой войск были направлены свежие соединения, подошедшие из глубины. Теперь вражеская группировка будет атакована с трех сторон: с северо-востока -- 9-м и 19-м мехкорпусами; с юго-запада -- силами 8-го и 15-го механизированных, 36-го и 37-го стрелковых и 5-го кавалерийского (14-я кавдивизия) корпусов; с востока -- группой генерала Лукина.

Подписанный в 4 часа утра боевой приказ был отправлен в войска.

Появилась уверенность, что теперь-то уж мы добьемся перелома.

Но картина, благополучно выглядевшая на штабных картах, оказалась далекой от действительности.

Из поступивших от Потапова донесений стало известно, что штаб 5-й армии пока не смог восстановить нарушенную связь со своими войсками. Поэтому положение 15-го и 27-го стрелковых и 22-го механизированного корпусов не известно.

Генерал Рокоссовский сообщил, что его 9-й мехкорпус в бою с танковой группировкой противника понес значительные потери, особенно от массированных ударов авиации, и вынужден был отойти к Ровно. Выдвинувшаяся вперед и окруженная фашистами 20-я танковая дивизия корпуса вырвалась из кольца лишь благодаря самообладанию полковника М. В. Черняева, исполнявшего обязанности командира дивизии, и командиров полков.

Трудновато пришлось и 19-му мехкорпусу. Под давлением крупных танковых сил он с тяжелыми боями отходил от Дубно на Ровно.

Оказалось, что наша радость по поводу рывка 8-го мехкорпуса в Дубно была преждевременной. Он ворвался, что называется, в самое осиное гнездо и теперь заперт там, как в ловушке. Наши офицеры связи не могли проникнуть туда -- всюду натыкались на заслоны противника. Послали штабного командира на самолете. Он не вернулся...

Все складывалось не в нашу пользу.

Увлекшись организацией контрудара, мы втянули в него все наши силы, а линия старых укрепленных районов по-прежнему оставалась без войск.

Опасность такого положения поняла и Ставка.

Не надеясь на то, что мы сможем сдержать лавину фашистских танков, Москва начала предпринимать экстренные меры.

Поступило распоряжение подчинить Киевский укрепленный район командующему 19-й армией генералу И. С. Коневу, которому предписывалось срочно сосредоточить свои войска на подступах к украинской столице по линии Горностайполь, Макаров, Фастов, Белая Церковь, Триполье и в течение 29 и 30 июня организовать там оборону.

По-видимому, Ставка уже не рассчитывала, что у нас хватит сил разгромить ударную группировку группы армий "Юг" и пробиться к границе.

Об этом свидетельствовала и телеграмма с требованием передать командирам 87-й и 124-й стрелковых дивизий, которые все еще продолжали сражаться у границы, приказ: "Оставить технику, закопав ее, и с ручным оружием пробиваться лесами на Ковель".

Кирпонос вызвал генерала Астахова и полковника Бондарева и распорядился любыми способами -- самолетами и через разведчиков -- доставить приказ окруженным дивизиям.

Тяжко было на сердце: если даже удастся передать это распоряжение, сумеют ли дивизии пробиться сквозь такую толщу фашистских войск?

Всю ночь на 29 июня мы пытались уточнить положение и состояние войск на правом крыле фронта.

Из 5-й армии возвратился, наконец, полковник Захватаев.

Поездка ему выдалась трудная: командарма Потапова теперь отделяла от нас широкая полоса, занятая глубоко вклинившейся танковой группировкой противника. На обратном пути самолет Захватаева был подбит и совершил вынужденную посадку. Пришлось добираться на машине в объезд через Шепетовку.

Доставленные Захватаевым сведения не радовали.

Стало известно, что 15-й стрелковый корпус и части 22-го мехкорпуса оставили Ковель и отходят за реку Стоход. И я невольно вспомнил: героически оборонявшимся у границы 87-й и 124-й стрелковым дивизиям приказано пробиваться как раз в Ковель!

135-я стрелковая дивизия 27-го стрелкового корпуса, 31-й стрелковый и 9-й механизированный корпуса, как доложил Захватаев, ведут ожесточенные бои, с трудом сдерживая вражескую группировку, рвущуюся к шоссе Луцк--Ровно с юга, 19-й механизированный корпус отбивается от врага уже на окраинах Ровно.

Захватаев побывал и у Лукина.

Под угрозой прорыва врага в Шепетовку командарм спешит с погрузкой и отправкой на Западный фронт соединений 5-го механизированного корпуса. Лишь 109-я моторизованная дивизия этого корпуса и наспех собранные подразделения дерутся у Острога.

Правда, сражаются они стойко, но Лукин жалуется, что силы его группы с каждым днем убывают, и трудно сказать, смогут ли они продержаться еще два-три дня. Его главная опора -- 109-я моторизованная дивизия -- в первых же контратаках у Острога понесла серьезные потери.

Тяжело ранен ее храбрый командир -- полковник Николай Павлович Краснорецкий.

Большие потери не сломили духа людей. Снова и снова они бросались в бой. В цепях атакующих шли и командиры полков, примером личной отваги воодушевляя подчиненных. Натолкнувшись на столь яростное сопротивление, фашистские войска вынуждены были здесь остановиться. Но они тотчас же нащупали разрыв фронта между группой Лукина и 36-м стрелковым корпусом, правый фланг которого обрывался к юго-востоку от Дубно, упираясь в реку Иква. Фашисты ринулись в эту брешь.

Справка:

Вторая половина июля 1941 года -- новый обвал потрясений, когда история в ее вечном движении вопросительно, с нарастающим беспокойством всматривалась в глаза народов и их правительств, испытывая гнетущую тревогу за завтрашний день человечества и за пути, по которым она, история, пойдет в будущее. Стоял глобальный вопрос: выстоит ли Советский Союз под могучим напором немецко-фашистских полчищ, яростно рвавшихся к Москве.

Стаднюк И.Ф. Москва, 41-й. -- М.: Госкомиздат, 1985.

http://militera.lib.ru/prose/russian/stadnyuk4/index.html

Как остановить их?

Командующий, Военный совет и штаб фронта лихорадочно искали выход. Для общего наступления сил явно недостаточно.

Переход к обороне по всему фронту теперь уже не спасал положения. Просить разрешения у Ставки на отвод войск на рубеж старых укрепленных районов? Это казалось еще преждевременным.

Генерал Кирпонос принял решение: продолжая активными действиями сковывать главные силы немецкой 6-й армии, усилить удары по прорвавшимся в район Острога танковым соединениям Клейста и тем самым заставить их отказаться от наступления.

Новый боевой приказ был уже готов, когда на КП фронта примчались заместители командира 12-й танковой дивизии полковой комиссар В. В. Вилков и полковник Е. Д. Нестеров.

Оба выглядели подавленными.

Они доложили, что 8-й мехкорпус в крайне тяжелом положении.

Значительная часть его сил во главе с бригадным комиссаром Попелем сражается в окружении.

Корпус понес большие потери, оставшиеся люди вымотаны беспрерывными боями.

Во время этого разговора, при котором присутствовали Пуркаев и я, вошел Вашугин.

Мы заметили, как он побледнел, но не придали этому особого значения.

Подумали, просто переживает человек за неудачу, в которой и он отчасти был повинен. Никто и не мог предполагать, какой это был для него удар.

Не дождавшись конца разговора, Вашугин ушел.

А нам предстояло пересматривать все заново.

Было ясно, что на 8-й мехкорпус больше рассчитывать нельзя.

Командующий приказал вывести из боя уцелевшие его части. Но тогда теряло смысл и наступление 15-го мехкорпуса, тоже истощенного к этому времени до предела. С выводом же этих корпусов резко ослаблялась вся наша ударная группировка. На кого же теперь возлагать задачу разгрома прорвавшихся к Острогу танковых войск противника?

Все надежды на армию Потапова. Посильное содействие ей окажут помимо фронтовой авиации лишь 36-й стрелковый корпус и оперативная группа генерала Лукина. Начало перехода этих сил в общее наступление командующий фронтом назначил на 1 июля.

Генерал Кирпонос поручил мне доложить о принятом им решении членам Военного совета.

Захватив рабочую карту и свои записи, я направился к Н. С. Хрущеву.

Он был необычно грустен. Выслушал мой доклад и без колебаний одобрил намеченные мероприятия.

Узнав, что я направляюсь к Вашугину, Никита Сергеевич с горечью сказал:

-- Не ходите. Теперь уж не придется ему докладывать. Отвоевался Николай Николаевич...

Вашугин застрелился.

Это был честный, бескомпромиссный, энергичный человек, но слишком впечатлительный и легкоранимый.

Тяжесть неудач сломила его...

Баграмян И.X.

Так начиналась война. -- М.: Воениздат, 1971

*****************************************************************

Если посмотреть правде в глаза...

0x01 graphic

ДЕМОСФЕН

ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ РЕЧЕЙ

[О беспечности греков] ... Если мы многое потеряли во время войны, то с полным правом можно отнести на счет нашей беспечности...

Олинфская первая

[Деньги и обязанности] ... Надо снарядить воинов, что на это нужны деньги - воинские - и что должно быть строгое соответствие между получением денег и исполнением обязанностей...

Олинфская первая

[Надо упреждать войну, стараться ее вести на территории противника]. Ну, а если какая-нибудь война перекинется сюда, чего же нам тогда будут стоить - надо только представить себе это - все потери от нее? Да присовокупляются еще обиды от врагов и стыд за собственные действия, который не лучше всяких потерь - по крайней мере, в глазах сознательных людей!

Олинфская первая

[К чему ведут разговоры о силе Филиппа?] Так вот, граждане афинские, распространяться о силе Филиппа и такими рассуждениями побуждать вас к исполнению своего долга я считаю неуместным. Почему? Да потому, что, по-моему, что бы кто ни сказал на этот счет, все это ему давало бы право гордиться, а у нас только означало бы плохое состояние дел.

Олинфская вторая

[О необходимости разоблачать Филиппа как коварного и вероломного врага]. Конечно, если называть его клятвопреступником и вероломным, не указывая его дел, это всякий может принять за пустую брань - и справедливо; зато разбирать все, что он когда-либо совершил, и на основании этого изобличать его - это как раз не требует длинной речи, и по-моему, рассказывать это полезно по двум соображениям: ведь тогда и он представится в своем подлинном виде - негодным, как он есть, а с другой стороны, и люди, под влиянием крайнего страха принимающие Филиппа за какого-то непобедимого, увидят, что он уже исчерпал все средства обмана, при помощи которых в прежнее время сделался сильным, и что его могущество подошло теперь уже к самому концу.

Олинфская вторая

[Чем опасно вероломство и коварство]. ... Когда могущество основано на взаимном понимании и когда все участники войны преследуют одни и те же цели, тогда действительно люди бывают готовы делить труды, переносить невзгоды и соблюдать прежние отношения. Когда же человек приобретет силу, побуждаемый алчностью и низостью - вроде того, как он, - тогда первый же повод и малейший толчок поднимает дыбом и расстраивает всё. Невозможно, граждане афинские, никак невозможно, допуская обиды, клятвопреступничество и ложь, приобрести силу, которая была бы прочной, но подобное могущество может установиться всего лишь однажды, да и то на короткое время; оно, может быть, даже пышно расцветет, преисполняя надеждами, но со временем все-таки распознаётся и увядает. Ведь, как в доме, думается мне, в корабле или вообще в предметах подобного рода нижние части должны быть особенно крепки, так и в поведении начальные действия и основы должны быть истинными и справедливыми; а вот этого как раз и нет теперь в действиях Филиппа.

Олинфская вторая

[Союзники должны быть убеждены не только словом, но и делом]. Однако смотрите, граждане афинские, чтобы наши послы не ограничивались одними словами, но чтобы они могли указывать и на какое-нибудь дело - например, если бы вы уже выступили в поход сообразно с достоинством государства и находились на месте действия: ведь всякое слово, если за ним не будет дел, представляется чем-то напрасным и пустым, а в особенности, когда исходит от нашего государства, так как, чем охотнее мы, по общему мнению, пользуемся им, тем более все относятся к нему с недоверием.

Олинфская вторая

[В чем слабость Филиппа]. ...Он жаждет славы, всецело занят этой мыслью и готов действовать и подвергать себя опасностям, хотя бы в случае какого-нибудь несчастья пришлось самому пострадать, так как вместо того, чтобы жить в безопасности, он предпочел себе славу человека, который достиг того, чего до него не достигал еще ни один из македонских царей. Наоборот, им (простым македонянам - А.К.) дела нет до славы, которая получается таким образом; они горюют, изнуряемые этими походами то туда, то сюда, и терпят сплошные муки, не имея возможности заниматься ни земледельческими работами, ни своими личными делами; не могут сбывать того, что кое-как сумеют выработать, так как рынки в стране закрыты из-за войны.

Олинфская вторая

[О вреде бездействия]. ...Мы сидим, сложа руки, и ничего не делаем. Между тем, если сам ничего не делаешь, нельзя ни от кого, будь это даже и друзья, требовать, чтобы они что-нибудь делали за тебя, а уж тем более от богов. Поэтому-то, раз он (Филипп - А.К.) самолично отправляется в походы, сам несет труды, на месте следит за всем и не упускает ни удобного случая, ни благоприятной поры для действий, мы же всё только собираемся, выносим лишь свои псефисмы да осведомляемся, то нет ничего удивительного в том, что он и получает перевес над нами.

Олинфская вторая

[О необходимости отложить споры и несогласия до победы над врагом]. Итак, по-моему, надо вносить деньги, самим с полной охотой выступать в поход, никого не подвергать обвинениям, пока не сделаетесь господами положения, а тогда, рассудив на основании самих дел, людям, достойным похвалы, воздавать почет, виновных же наказывать, а отговорки сделать для них невозможными, равно как и упущения с вашей стороны: нельзя ведь строго спрашивать с остальных, что ими сделано, если вами самими не будут сначала выполнены ваши обязанности.

Олинфская вторая

[О вреде самонадеянности]. Разные мысли приходят мне, граждане афинские, тогда, когда я погляжу на состояние наших дел, и тогда, когда послушаю речи, которые тут говорятся: именно, речи, как я вижу, ведутся о том, чтобы покарать Филиппа, дела же принимают такой оборот, что приходится подумать о том, как бы беда не постигла раньше нас самих.

Олинфская третья

[О вреде нерешительности и медлительности]. ...Если действие и стоит по порядку после прений и голосования, то по значению оно идет впереди и важнее их. Так вот его-то вам все еще и не хватает, а остальное уж есть налицо: чтобы предложить вам необходимые меры, есть у вас, граждане афинские, способные люди, да и разобраться в предложениях вы сами умеете тоньше всех; сейчас вы и выполнить будете в состоянии, если станете поступать, как надо. В самом деле, какого же времени и каких еще условий дожидаетесь вы, граждане афинские, более благоприятных, чем теперешние? И когда вы станете исполнять то, что нужно, если не сейчас? Разве не все наши укрепленные места захватил уж этот человек? А если он завладеет и этой страной, разве это не будет для нас между всеми людьми величайшим позором? Разве не воюют сейчас те самые люди, которых мы с такой готовностью обещали спасти, если они начнут войну? Разве он не враг? Разве не владеет нашим достоянием? Разве не варвар? Разве не заслуживает всякой брани, какую только можно сказать?

Олинфская третья

[О необходимости решиться на действия]. Да, конечно, высказать добрые пожелания, граждане афинские, легко: стоит только собрать воедино в коротких словах всё, что тебе желательно; а вот сделать выбор, когда потребуется решать о действительном положении дел, - это уж совсем не так просто; но тут наилучшее нужно предпочитать приятному, если нельзя иметь сразу того и другого.

Олинфская третья

[Об обязанности честного человека]. ...Я решился говорить не зря, чтобы только навлечь на себя неприязнь некоторых из вас: не настолько же я потерял рассудок и не настолько обездолен судьбой, чтобы желал навлекать на себя неприязнь, когда не вижу от этого никакой пользы; но я считаю обязанностью честного гражданина ставить спасение государства выше, чем успех, приобретаемый речами.

Олинфская третья

[В чем причина бед Афин: сравнение былого и настоящего]. В чем же причина всего этого, и почему тогда все было хорошо, а теперь во всем непорядок? Все дело в том, что тогда народ имел смелость сам заниматься делами и отправляться в походы и вследствие этого был господином над политическими деятелями и сам хозяином всех благ, и каждому из граждан было лестно получить от народа свою долю в почете, в управлении и вообще в чем-нибудь хорошем. А сейчас, наоборот, всеми благами распоряжаются политические деятели, и через их посредство ведутся все дела, а вы, народ, обессиленные и лишенные денег и союзников, оказались в положении слуги и какого-то придатка, довольные тем, если эти люди уделяют вам что-нибудь из зрелищных денег или если устроят праздничное шествие на Боэдромиях, и - вот верх доблести! - за свое же собственное вы должны еще их благодарить.

Олинфская третья

[Побуждение отказаться от сложившегося порядка вещей]. Итак, если вы хоть теперь, оставив эти привычки, решитесь отправляться в поход и действовать, как требует ваше достоинство, и этими избытками, имеющимися дома, воспользуетесь, как средством для защиты своего зарубежного достояния, тогда, может быть, - да, может быть, - вы, граждане афинские, приобретете некое совершенное и великое благо и избавитесь от таких подачек, которые похожи на кусочки пищи, даваемые врачами больным. Как эти кусочки, хотя не приносят сил, всё-таки не дают и умереть, вот так и средства, получаемые теперь вами, не настолько велики, чтобы от них была вам сколько-нибудь существенная польза, и в то же время они не позволяют вам отказаться от них и заниматься чем-нибудь другим, но способны только у каждого из вас увеличивать беспечность.

Олинфская третья

[О необходимости каждого гражданина исполнять государственный долг]. ... Я хочу, чтобы и вы со своей стороны ради самих же себя исполняли дела, за которые воздаете почести другим, и чтобы вы, граждане афинские, не отступали с того поста доблести, который вам оставили ваши предки, добившись его ценой многих славных и опасных подвигов.

Олинфская третья

[Не следует падать духом]. Итак, прежде всего, не следует, граждане афинские, падать духом, глядя на теперешнее положение, как бы плохо оно ни представлялось. Ведь то, что в этих делах особенно плохо у нас в прошлом, для будущего оказывается весьма благоприятным.

Первая речь против Филиппа

[О вине афинян в неудачах войн против Македонии]. Это - то, что вы сами, граждане афинские, довели свои дела до такого плохого состояния, так как не исполняли ничего, что было нужно. ... К чему я это говорю? - Для того, чтобы вы, граждане афинские, увидели и разубедились, что, если вы будете держаться настороже, нет для вас ничего страшного и что, наоборот, едва вы проявите беспечность, тогда уж ничего не выйдет по вашему желанию...

Первая речь против Филиппа

[Какими должны быть Афины, чтобы иметь надежных союзников]. Действительно, все хотят быть в союзе и дело иметь лишь с такими⁵ людьми, которых видят в полной боевой готовности и которые имеют решимость исполнять то, чего требуют обстоятельства. Так вот, граждане афинские, если и вы пожелаете усвоить такой взгляд хоть теперь, раз не сделали этого прежде, и если каждый из вас, находясь на том месте, где должен и где может оказать пользу своему отечеству, будет готов без всяких отговорок исполнять свое дело - человек состоятельный будет делать взносы, человек призывного возраста - идти в поход, - коротко говоря, если вы захотите положиться всецело на самих себя и перестанете каждый в отдельности думать о том, чтобы не делать ничего самому, рассчитывая, что другие за вас всё сделают, тогда вы и свое собственное получите, если богу будет угодно, и потерянное по легкомыслию вернете обратно, и ему отомстите.

Первая речь против Филиппа

[О том, что положение Филиппа непрочно и сам он не так силен, как о нем думают]. Не думайте же в самом деле, что у него, как у бога, все теперешнее положение упрочено навеки. Напротив, кое-кто и ненавидит его, и боится, граждане афинские, да еще завидует и притом из числа таких людей, которые сейчас по виду как будто расположены к нему особенно хорошо. И вообще всё, что бывает и с некоторыми другими людьми, надо предполагать и у его сторонников. Правда, сейчас все это притаилось, не имея себе прибежища из-за вашей вялости и легкомыслия; от этого вам теперь я думаю, пора уже отказаться.

Первая речь против Филиппа

[Филипп не оставляет афинянам выбора: надо действовать против или же полностью подчиниться ему]. Вы ведь, граждане афинские, видите положение дела, - до какой дерзости дошел этот человек: он не дает вам даже выбора - хотите ли действовать, или оставаться спокойными, но угрожает и произносит, как говорят, кичливые речи; притом он не таков, чтобы, раз завладев чем-нибудь, довольствоваться этим, но то и дело захватывает что-нибудь новое и кругом отовсюду расставляет против нас сети в то время, как мы медлим и сидим, сложа руки.

Первая речь против Филиппа

[Благородному человеку должно быть стыдно за бездействие]. Я по крайней мере думаю, что для свободных людей высшей необходимостью бывает стыд за случившееся. Или вы хотите, скажите пожалуйста, прохаживаясь взад и вперед, осведомляться друг у друга: "не слышно ли чего-нибудь новенького?" Да разве может быть что-нибудь более новое, чем то, что македонянин побеждает на войне афинян и распоряжается делами греков? - "А что, не умер ли Филипп?" - "Нет, он болен". Да какая же для вас разница? Ведь если даже его и постигнет что-нибудь, вы вскоре же создадите себе нового Филиппа, раз будете всё так же относиться к делам. Ведь и он не столько силе своей обязан тем, что приобрел такое могущество, сколько нашей беспечности.

Первая речь против Филиппа

[О наемниках]. Наемников я предлагаю взять... Однако смотрите, не сделайте того, что часто вам вредило; всякое число вам кажется недостаточным...

Первая речь против Филиппа

[О военачальниках]. ... Разве не выбирали вы из вашей же среды десятерых таксиархов, стратегов, филархов и двоих гиппархов? Что же они делают? - За исключением одного, которого вы отправили на войну, остальные у вас занимаются устройством праздничных шествий вместе с гиеропеями. Точно лепщики выносят глиняные куклы, так и вы избираете своих таксиархов и филархов для выступлений на площади, а вовсе не для войны.

Первая речь против Филиппа

[Об печальной участи военачальников афинских]. ...Сейчас у вас дела дошли до такого позорного состояния, что из военачальников каждый по два, по три раза судится у вас по делам, которые караются смертной казнью, с врагами же ни один из них не имеет решимости хоть раз сразиться с опасностью быть убитым; смерть охотников за рабами и смерть грабителей они предпочитают почетной смерти: злодею ведь подобает смерть по приговору суда, а полководцу -смерть в бою с врагами.

Первая речь против Филиппа

[О надежде на собственные силы в борьбе с Филиппом]. ... Будем знать одно: этот человек - наш враг, он стремится отнять у нас наше достояние и с давних пор наносит вред всегда, когда мы в каком-нибудь деле рассчитывали на чью-то помощь со стороны. Всё это оказывается направленным против нас; всё дальнейшее зависит от нас самих и, если теперь мы не захотим воевать с ним там, то, пожалуй, будем вынуждены воевать с ним здесь; так вот если мы будем знать это, тогда мы и примем надлежащее решение и избавимся от пустых словопрений: не будущее нам нужно предугадывать, а надо знать хорошенько, что вам будет плохо, если вы не будете относиться к делу с вниманием и не пожелаете выполнять необходимых мероприятий.

Первая речь против Филиппа

[О необходимости соблюдать условия неправедного, но вынужденного мира]. Так вот одно условие, которое я лично считаю необходимым в первую очередь: союзников ли, подати ли, или еще что-нибудь хочет, кто собирать для государства, всё это надо делать так, чтобы не нарушать существующего мира - не потому, чтобы этот мир был такой замечательный или соответствовал вашему достоинству, но потому, что, каков бы он ни был, лучше было бы для общего положения дел его вовсе не заключать, чем, заключивши, теперь самим его нарушить: много ведь условий мы упустили из рук, притом таких, при наличии которых в то время вести войну было бы для нас безопаснее и легче, чем теперь.

О мире

[О решительности действий против агрессора]. ... Ведь надо бы, конечно, граждане афинские, всех, кто стремится к захватам, останавливать решительными мерами и действиями, а не словами...

Вторая речь против Филиппа

[О способности Филиппа вести войну, разобщая греков]. ... Направляя все свои расчеты только на захватнические цели и на подчинение всех своей власти, а вовсе не на сохранение мира, спокойствия и справедливости, он увидал совершенно ясно полную невозможность для себя прельстить чем-нибудь наше государство и наше нравственное чувство и совершить такое дело, которое убедило бы вас ради вашей собственной выгоды отдать ему во власть хоть кого-нибудь из остальных греков; но он увидал вместе с тем, что вы умеете разбираться в деле справедливости и избегать связанного с таким поступком позора и предвидите все естественные его последствия и что поэтому при всякой попытке с его стороны делать что-нибудь подобное вы окажете ему такое же сопротивление, как если бы у вас была с ним война. Относительно же фивинцев он рассчитывал, - как это и вышло на самом деле, - что и отплату за оказываемые им услуги они со своей стороны во всем остальном предоставят ему свободу действовать, как ему будет угодно, и не только не будут противиться и мешать, но еще и сами пойдут воевать вместе с ним, если он им велит.

Вторая речь против Филиппа

[О коварстве Филиппа]. ... Поскольку он (Филипп - А.К.) считает вас за людей благоразумных, он и думает, что вы вправе его ненавидеть, и он насторожил внимание, ожидая, что вы при первом же удобном случае нанесете ему какой-нибудь удар, если он не успеет вас предупредить. Вот почему он полон бдительности, держится наготове, подстрекает кое-кого против нашего государства...

Вторая речь против Филиппа

[О необходимости бдительности афинян]. ... разные средства, изобретенные государствами для своей обороны и спасения, как валы, стены, рвы и тому подобное. Все это - средства, созданные руками человеческими и требующие на себя расходов. Но есть одна вещь, общая у всех разумных людей, которую природа имеет сама по себе как оборонительное оружие; она хороша и спасительна для всех, а особенно для демократических государств против тиранов. Что же это такое? Это - недоверие. Его храните, его держитесь. Если будете его блюсти, ничего страшного с вами не случится.

Вторая речь против Филиппа

[О вреде популизма]. ...Коль скоро вы станете правильно разбираться в деле, вы найдете, что вина за это падает главным образом на тех людей, которые предпочитают искать благоволений у народа, чем говорить наилучшее; из них, граждане афинские, некоторые стараются только обеспечить себе средства для достижения известности и силы и нисколько не заботятся о дальнейшем; они думают поэтому, что и вам не надо об этом заботиться; другие же выступают с обвинениями и клеветами против руководителей государства и этим образом действий ведут все как раз к тому, чтобы государство казнило само себя и всецело только этим и занималось, а Филиппу чтобы предоставлялась возможность говорить и делать, что ему угодно. Такие приемы политической деятельности обычны у вас; но они и приводят к пагубным последствиям.

Третья речь против Филиппа

[О гражданском долге]. ... Даже дела находятся в крайне плохом состоянии и уже сделано много упущений, всё-таки есть еще возможность все их у себя поправить, будь только у вас желание исполнять свой долг.

Третья речь против Филиппа

[Филипп победил благодаря беспечности афинян]. ... Если сейчас дела находятся в плохом состоянии, то причина этого в том, что вы ничего не исполняли из своих обязанностей - ни малого, ни большого; ведь если бы вы делали всё, что следовало, и дела всё-таки были в таком положении, вот тогда и надежды не было бы на улучшение. Но в действительности Филипп победил только вашу беспечность и нерадивость, государства же не победил; да и вы не только не побеждены, но даже и не пошевелились с места.

Третья речь против Филиппа

[О том, чтобы правильно оценивать обстановку и действия противника]. ...Если наш противник, держа в руках оружие и имея вокруг себя большое войско, только прикрывается перед вами словом "мир", между тем как собственные его действия носят все признаки войны, что тогда остается, как не обороняться? Если же вам угодно при этом, подобно ему, говорить, будто вы сохраняете мир, тогда я не возражаю. Ну, а если кто-нибудь за мир считает такое положение, при котором тот человек получит возможность покорить всех остальных, чтобы потом пойти на нас, то он, прежде всего, не в своем уме; затем, он говорит про такой мир, который имеет силу только по отношению к тому человеку с вашей стороны, а не по отношению к вам с его стороны. А вот такой мир как раз и старается купить Филипп, затрачивая все расходуемые им деньги, - чтобы самому вести войну с вами, а с вашей стороны не встречать сопротивления.

Третья речь против Филиппа

[О способности Филиппа вводить противника в заблуждение относительно его истинных планов]. ...Если мы хотим дожидаться того времени, когда он сам признается, что ведет войну, тогда мы - самые глупые люди, потому что, если даже он будет идти на самую Аттику, хотя бы на Пирей, он и тогда не будет говорить этого, как можно судить по его образу действий в отношении к остальным. Вот так, например, олинфянам он объявил, когда находился в 40 стадиях от их города, что остается одно из двух - либо им не жить в Олинфе, либо ему самому в Македонии; а между тем ранее, если кто-нибудь обвинял его в чем-либо подобном, он всегда выражал негодование и отправлял послов, чтобы представить оправдания на этот счет. ... Далее, вот так же и Феры⁷ захватил он недавно, придя в Фессалию в качестве друга и союзника; наконец, и вот к этим несчастным орейцам⁸ он послал свое войско, как говорил, из чувства расположения к ним, чтобы их проведать: он будто бы слышал, что у них нездоровое состояние и происходит смута, а долг истинных союзников и друзей помогать в таких затруднительных обстоятельствах.

Третья речь против Филиппа

[О несогласии, разобщении греков между собою и его вреде для всех]. ...Мы равнодушно смотрим на то, как усиливается этот человек, причем каждый из нас, на мой по крайней мере взгляд, считает выигрышем для себя то время, пока другой погибает, и никто не заботится и не принимает мер, чтобы спасти дело греков...

Третья речь против Филиппа

[Почему свободолюбивые греки терпят рабство?] Да, было тогда, было, граждане афинские, в сознании большинства нечто такое, чего теперь уже нет, - то самое, что одержало верх и над богатством персов, и вело Грецию к свободе, и не давало себя победить ни в морском, ни в сухопутном бою; а теперь это свойство утрачено, и его утрата привела в негодность всё и перевернула сверху донизу весь греческий мир. (37) Что же это такое было? Да ничего хитрого и мудреного, а только то, что людей, получавших деньги с разных охотников до власти и совратителей Греции, все тогда ненавидели, и считалось тягчайшим позором быть уличенным в подкупе; виновного в этом карали величайшим наказанием и для него не существовало ни заступничества, ни снисхождения. ... А теперь всё это распродано, словно на рынке, а в обмен привезены вместо этого такие вещи, от которых смертельно больна вся Греция. Что же это за вещи? Зависть к тому, кто получил взятку, смех, когда он сознаётся, снисходительность к тем, кого уличают, ненависть, когда кто-нибудь за это станет порицать - словом всё то, что связано с подкупом. Ведь что касается триер, численности войска и денежных запасов, изобилия всяких средств и вообще всего, по чему можно судить о силе государства, то теперь у всех это есть в гораздо большем количестве и в больших размерах, чем у людей того времени. Но только всё это становится ненужным, бесполезным и бесплодным по вине этих продажных людей.

Третья речь против Филиппа

[Чем древняя Греция была страшна варварам?] ... В законах об убийствах есть оговорка насчет таких лиц, для которых в случае их убийства законодатель не допускает судебного разбирательства, но которых считает позволительным убить; там сказано так: "И пусть умрет лишенным чести". Это именно значит, что кто убьет одного из таких людей, остается чист. Таким образом, в те времена люди считали своей обязанностью заботиться о спасении всех вообще греков; иначе, если бы они не смотрели на дело с такой именно точки зрения, их не беспокоило бы то, что в Пелопоннесе кто-то кого-то подкупает и совращает. Но они наказывали и подвергали возмездию тех, кого замечали в этом, таким способом, что заносили их имена на доску. Вот от этого-то Греция, естественно, и была страшна варвару, а не варвар грекам.

Третья речь против Филиппа

[Беда Афин в том, что большинство битв погубили предатели]. ...Большинство дел погубили предатели и ничего не решается выступлениями на поле битвы или правильными сражениями; наоборот, вы слышите, что Филипп проходит, куда ему угодно, не с помощью войска гоплитов, но окружив себя легковооруженными, конницей, стрелками, наемниками - вообще войсками такого рода.

Третья речь против Филиппа.

[Нельзя цепляться за устаревшее]. ... Нельзя подпускать войну в свою землю, нельзя оглядываться на простоту тогдашней войны с лакедемонянами, чтобы не сломать шею, дав себя сбросить с коня; но надо оберегать себя мерами предосторожности и военными приготовлениями, держа врага на возможно более далеком расстоянии от себя, следя за тем, чтобы он не двинулся из своей страны, а не ждать того, когда придется вступать с ним в борьбу, схватившись уже грудь с грудью.

Третья речь против Филиппа

[Не только Филипп опасен, но опасны и вредны его пособники внутри государства]. Однако нужно не только понимать это и не только военными действиями оборонять себя от него, но надо также сознанием и всем помышлением возненавидеть ораторов, выступающих за него перед вами, имея в виду, что невозможно одолеть внешних врагов государства, пока не покараете пособников их внутри самого государства. ... Вы дошли до такой глупости или безумия, или чего-то такого, чего я не умею даже назвать (часто на мысль мне приходило даже опасение, не божество ли какое-нибудь преследует дела нашего государства), что ради ли перебранки или из зависти, или ради потехи, или безразлично по какому случайному поводу, - вы велите говорить людям продажным (из которых иные и отрицать не стали бы, что они действительно таковы) и вы смеетесь, когда они кого-нибудь осыпят бранью. И еще не в этом весь ужас, хотя и это само по себе ужасно. Но этим людям вы предоставили возможность даже с большей безопасностью заниматься политическими делами, чем ораторам, защищающим вас самих.

Третья речь против Филиппа

[Нужно бороться до последней возможности]. Пока кузов корабля будет еще цел, - большой ли он, или малый, - до тех пор и матрос, и кормчий, и любой человек на нем без различия должны быть наготове и следить за тем, чтобы никто - ни сознательно, ни бессознательно - не опрокинул судна; но когда вода захлестнет, тогда уж ни к чему все старание. ... Ведь, если даже все остальные согласятся быть рабами, нам во всяком случае нужно бороться за свободу.

Третья речь против Филиппа

[О единодушии и взаимном согласии граждан]. Да, граждане афинские, нужно установить между собой справедливые взаимоотношения в государстве, - богатые должны иметь уверенность, что у них жизнь вполне обеспечена принадлежащей им собственностью и что им за нее нечего бояться, в случае же опасности они обязаны отдавать ее отечеству на общее дело ради спасения; остальные должны общественное достояние считать общим и иметь в нем свою долю, а частную собственность каждого отдельного лица - достоянием владельца. Так и малое государство становится великим, и великое спасается.

Четвертая речь против Филиппа

[О бескомпромиссности борьбы против Филиппа]. ...Филипп хочет не просто подчинить своей власти наше государство, а совершенно его уничтожить. Он знает отлично, что рабами быть вы и не согласитесь, и хоть бы даже согласились, - не сумеете, так как привыкли главенствовать, затруднений же ему доставить при случае будете способны более всех остальных людей, взятых вместе. Ввиду этого он и не пощадит вас, если выйдет победителем. Итак следует иметь в виду, что борьба сейчас предстоит за самое существование, и потому людей, явно продавшихся ему надо ненавидеть и запороть на колоде. Нельзя ведь, никак нельзя одолеть внешних врагов государства, пока вы не покараете врагов внутри самого государства, но вы будете натыкаться на них, как на подводные камни, и по необходимости не поспевать за теми.

Четвертая речь против Филиппа

[Не надо страшиться Филиппа]. ... Вам не надо ни страшиться его силы, ни впадать в малодушие, выступая против него; что, наоборот, надо и воинов, и средства, и корабли и, коротко говоря, вообще всё, ничего не щадя, обратить на войну...

В ответ на письмо Филиппа

[О выдержке в вопросе войны и мира]. Людям же, которые кичатся отвагой и с большой охотой предлагают воевать, я могу сказать, что нетрудно и тогда, когда требуется обсуждение, приобрести славу мужества, и тогда, когда близка какая-нибудь опасность, показать себя искусным оратором, но вот что трудно и что именно нужно: в опасностях - выказывать свое мужество, а на совещаниях - уметь внести предложения благоразумнее остальных.

О симмориях

[Готовиться к войне] ... я и советую войну никоим образом не начинать первым, но к военным действиям, по-моему, нам необходимо подготовиться, как следует.

О симмориях

[Задача военной силы]. ...Так как всякое военное приготовление ведется одним и тем же способом и всякая военная сила должна иметь своей главной задачей одно и то же - именно, чтобы была способна отразить врагов, помогать своим наличным союзникам, спасать имеющееся достояние...

О симмориях

0x01 graphic

"Плот "Медузы""

Художник Теодор Жерико

"Троянский конь ... теперь имеет крылья". 55k "Фрагмент" Политика Ионг. Размещен: 17/09/2014

Во всех штабах царила сумятица. У человека, который посетил бы в эти дни штаб генерала Жоржа, командовавшего армиями на севере Франции, могло создаться впечатление, будто происходит "безнадежный консилиум множества врачей, призванных к ложу больного, обреченного на верную смерть".

Иллюстрации/приложения: 7 шт.

0x01 graphic

Моисей со Скрижалями.

Художник Густав Доре

Предательство 57k "Фрагмент" Политика Ионг. Размещен: 16/09/2014

Там произошел своего рода переворот, удавшийся, как можно было прочесть в газетах, благодаря "тому, что некоторые личности, занимавшие ключевые посты в. правительственном аппарате и военно-морском флоте, оказались сообщниками нацистов".

Иллюстрации/приложения: 7 шт.

0x01 graphic

Ян Усмовец, удерживающий быка. 1849.

Художник Сорокин Евграф Семенович (1821-1892)

"Час пробил. На карту поставлена жизнь или смерть нашей империи..." 93k "Фрагмент" Политика

На "Акаги" был принят условный сигнал из штаба Ямамото: "Начинайте восхождение на гору Ниитака", что означало - удар по Пёрл-Харбору в воскресенье 7 декабря 1941 года. Об этом было объявлено личному составу. "Наконец сбылись мечты", - раздавалось на кораблях.

Иллюстрации/приложения: 2 шт.

0x01 graphic

Япония.

Минамото-но Ёсицунэ и Бэнкэй наблюдают за цветением сакуры

"Цветок сакуры" 62k "Фрагмент" Политика

В США Пёрл-Харбор называют "Днем позора".

Официальная пропаганда в США объяснила, что внезапность нападения на Пёрл-Харбор, где в считанные часы погибло около двух с половиной тысяч американцев, - следствие коварства злонамеренного агрессора. Правительство США будто бы жаждало мира, а Япония, усыпив бдительность Вашингтона, нанесла предательский удар.

Иллюстрации/приложения: 5 шт.

0x01 graphic

Последний день Помпеи, 1830--1833.

Художник Карл Павлович Брюллов

Правда вооружает, а умолчание разоружает... 70k "Фрагмент" Политика. Размещен: 23/08/2014.

Симонов: "Здесь, остановив машину, для того чтобы напиться у колодца воды, я не мог найти в себе силы посмотреть прямо в глаза крестьянкам, потому что в глазах их был немой и скорбный вопрос: "Неужели уходите?" И нечего было им ответить, кроме горького "да".

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/prawdawooruzhaetaumolchanierazoruzhaet.shtml

0x01 graphic

Иллюстрация Ореста Верейского к поэме "Василий Теркин".

"Победу нельзя выиграть, ее нужно добыть". 66k "Фрагмент" Политика. Размещен: 20/08/2014.

Ильи Эренбург: "Из солдатской фляжки мы хлебнули студеной воды ненависти. Она обжигает рот крепче спирта... Мы ненавидим немцев не только за то, что они низко и подло убивают наших детей. Мы их ненавидим и за то, что мы должны их убивать, что из всех слов, которыми богат человек, нам сейчас осталось одно - "убей".

Иллюстрации/приложения: 4 шт.

http://artofwar.ru/k/kamenew_anatolij_iwanowich/pobedunelxzjawyigratxeenuzhnodobytx.shtml

0x01 graphic

"Поединок хорька с василиском".

(Мифическое создание с головой петуха, туловищем и глазами жабы и хвостом змеи)

Гравюра Холлара, XVII век.

Фашизм - это василиск: он несет смерть... 71k "Фрагмент" Политика. Размещен: 03/08/2014 Статистика.

Из документов фашистов мы узнали, что есть в Киеве и улица Гитлера, и улица Геринга... В здании украинского Совнаркома оккупанты разместили "Центральное торговое общество для Востока". Эренбург комментирует: "Там сидят колбасники, которым поручено содрать с Украины семь шкур и восьмую". Рассказывают также, что в одном партизанском отряде был отдан письменный приказ: "Разрешается после прочтения употреблять "Красную звезду" на раскурку, за исключением статей Эренбурга".

Иллюстрации/приложения: 2 шт.

Заголовки в скобках даны авт.-сост.

Демосфен. Речи. - М., 1954. - С.19.

Из введения Либания: Олинф был город во Фракии. Олинф вел много войн: с афинянами, когда они главенствовали над греками, а потом с лакедемонянами. Затем олинфяне заключили союз с македонским царем Филиппом и сначала воевали совместно с ним против афинян. Спустя некоторое время они стали относиться к царю подозрительно, видя быстрый и значительный рост его силы, а с другой стороны, ненадежность его образа мыслей. Воспользовавшись его отсутствием, они отправили послов к афинянам и прекратили войну против них; этим они нарушили договор с Филиппом, по которому они обязались сообща воевать против афинян и, если придут к иному решению, сообща заключить мир. Демосфен, поддерживая предложение олинфян, говорит, что спасение олинфян обеспечивает безопасность афинян, так как, если будут целы олинфяне, Филипп никогда не придет в Аттику, но у афинян будет возможность плыть в Македонию и там вести войну; если же этот город окажется под властью Филиппа, тогда будет открыта царю дорога на Афины.

Демосфен. Указ. соч. - С.21.

Там же. - С.23.

Там же. - С.26.

Из введения Либания: Афиняне приняли посольство олинфян и решили им помогать. Но ввиду того, что они медлили с выступлением и боялись Филиппа, считая трудным воевать с ним, Демосфен в своем выступлении пытается ободрить народ и показывает слабые стороны в положении македонского царя. Он говорит, что и союзники относятся к нему с недоверием, да и собственные силы его невелики, так как македоняне, в отдельности взятые, слабы.

Демосфен. Указ. соч. - С.26.

Там же. - С.27-28.

Там же. - С.28.

А.К. - замечания авт.-состав.

Демосфен. Указ. соч. - С.29.

Словом "псефисма" обозначалось не только принятое постановление, но и внесенный проект (ср. английское "билль"). В том и в другом случае за ней сохранялось имя лица, внесшего проект.

Нередко бывало так, что ораторы в Народном собрании высказывали обвинения против военачальников; тех требовали на суд в Афины, а в их отсутствие дела приходили в полное расстройство.

Демосфен. Указ. соч. - С.32.

Там же. - С.34-35.

Из введения Либания: Афиняне послали помощь олинфянам и решили даже, что благодаря ей положение несколько улучшилось: такие сведения и доходили до них. Народ был крайне доволен, и ораторы призывали покарать Филиппа. У Демосфена явилось опасение, как бы граждане, набравшись самоуверенности и воображая, что одержали уже полную победу и что посланной помощи достаточно, не пренебрегли дальнейшим. Ввиду этого он выступил со своей речью и стал клеймить их самонадеянность и направлять умы к благоразумной осторожности, говоря, что у них в настоящее время вопрос идет не о наказании Филиппа, а о спасении союзников.

Демосфен. Указ. соч. - С.38.

Там же. - С.39.

Там же. - С.40.

Праздник в честь Аполлона Боэдромия, совершавшийся 7 числа месяца боэдромиона (вторая половина сентября).

Демосфен. Указ. Соч. - С.42.

Там же. - С.43-44.

Из введения Либания: В смутном настроении под влиянием неудач в войне с Филиппом афиняне собрались в Народное собрание. Оратор и пытается рассеять это уныние, говоря, что нет ничего удивительного, если они из-за своего легкомысленного отношения оказываются побежденными, и он разъясняет, как лучше всего следовало бы повести войну.

Демосфен. Указ. соч. - С.46.

Там же. - С.47.

Там же. - С.47-48.

Там же. - С.48.

Там же. - С.50.

В то время как на высшие гражданские должности выборы производились по жребию, на военные должности избрание производилось путем голосования. Десять стратегов имели высшее командование, десять таксиархов командовали каждый пехотой своей филы, два гиппарха имели высшее командование конницей, десять филархов - конницей отдельных фил.

Гиеропеи - специальная жреческая коллегия, занимавшаяся устройством всех "пятилетних" праздников, кроме Панафиней. Процессией всадников-эфебов на Панафинеях заведовал один из гиппархов.

Демосфен. Указ. соч. - С.52.

Таковыми были процессы против Автокла, Кефисодота, Леосфена, Каллисфена, Харета и др.

Под понятие "злодей" афинское право подводило следующие преступления: воровство (кража на сумму свыше 50 драхм), грабительство, порабощение людей, подкапывание стен, вырезание кошельков.

Демосфен. Указ. соч. - С.58.

Из введения Либания: Так как война из-за Амфиполя затягивалась, то Филипп и афиняне пожелали заключить мир: афиняне - под влиянием неудач на войне, Филипп же - движимый желанием исполнить то, что обещал фессалийцам и фиванцам. А обещал он: фиванцам - передать Орхомен и Коронею, города Беотии, тем и другим - покончить с фокидской войной. Но это было для него невозможно, пока была война с афинянами. Дело в том, что однажды в прежнее время, когда он хотел прорваться в Фокиду, афиняне обошли на кораблях окружным путем так называемые Пилы, или, как иначе их называют, Фермопилы, и преградили ему проход. (2) И вот теперь, заключив мир с афинянами и не встречая уже ни с чьей стороны препятствия, он прошел через Пилы и разгромил народ фокидян и заставил остальных греков передать ему место фокидян в союзе амфиктионов и голоса их в Совете. После этого он отправил послов и к афинянам, предлагая и им признать это постановление. Демосфен и советует уступить ему; но он поддерживает это требование не потому, чтобы признавал его правильным; он считает даже несправедливым, чтобы македонянин участвовал в греческом Совете, но он высказывает опасение, как бы афиняне не оказались вынужденными вести общую войну против всех греков.

Демосфен. Указ. соч.. - С.68.

Из введения Либания: В этой речи оратор советует афинянам смотреть на Филиппа, как на врага, и не особенно полагаться на мир, но быть бдительными, внимательно следить за событиями и готовиться к войне. Он обвиняет Филиппа в тайных происках против афинян и всех вообще греков и находит подтверждение этого в его действиях.

Демосфен. Указ. соч. - С.70.

Там же. - С.72.

Там же. - С.73.

Там же. - С.109.

Из введения Либания: Содержание этой речи просто: именно, ввиду того, что Филипп только на словах соблюдает мир, на деле же наносит много вреда, оратор советует афинянам собраться в поход и отразить натиск царя, так как большая опасность нависла и над ними самими, и вообще над всеми греками.

Демосфен. Указ. соч. - С.109.

Там же. - С.110.

Там же. - С.110-111.

Там же. - С.111.

Там же. - С.115.

Там же. - С.118

В качестве примера Демосфен приводит случай, имевший место в древние времена. В Акрополе на видном месте была выставлена медная доска с надписью: "Арфмий, сын Пифонакта, зелеец,- вот что значится тут, - да будет лишенным гражданской чести и врагом народа афинского и союзников- сам и весь его род". Затем приводится и вина, за которую постигло его это, наказание: "за то, что он привез золото от мидян в Пелопоннес". Такова эта надпись. Так вот представьте себе, ради богов, и вдумайтесь сами про себя, что имели в виду афиняне того времени, если они так поступали, и какое значение придавали они этому. - См.: Демосфен. Указ. соч. - С.118.

Там же. - С.118, 119.

Там же. - С.120.

Там же. - С.120-121.

Там же. - С.124.

Там же. - С.138.

Из введения Либания: Видя враждебное отношение богатых к бедным, Демосфен старается прекратить между ними раздор, причем демократам советует не требовать отобрания в казну имущества богатых, богатым же не возражать против раздачи государственных денег бедным. Кроме того, он убеждает афинян отправить посольство к персидскому царю для переговоров о союзе.

Демосфен. Указ. соч. - С.142.

Там же. - С.146.

Из введения Либания: Филипп отправил к афинянам письмо, в котором обвинял их и прямо объявлял им войну. Ввиду этого оратор уже не убеждает афинян воевать (это стало уже неизбежным), но ободряет их на опасное дело, доказывая им возможность победы над Филиппом.

Демосфен. Указ. соч. - С.172.

Из введения Либания: Так как распространилась молва, что персидский царь делает приготовления к походу против греков, афинский народ встревожился и уже готов был созывать греков и сейчас же начать войну. Но Демосфен советует не спешить с выступлением, а дожидаться, пока сам царь не начнет враждебных действий. Сейчас ведь, рассуждает он, мы не сумеем убедить греков вступить в союз с нами, так как они воображают, что им не грозит никакой опасности; тогда же сама опасность заставит их присоединиться к нам. Таким образом он убеждает их, не нарушая спокойствия, наладить у себя порядок и подготовиться к войне. При этом он подробно излагает им, каким образом им следует установить этот порядок. Поэтому речь и озаглавлена "О симмориях": симморией у жителей Аттики называется объединение граждан, исполняющих литургию, т.е. общественные обязанности, требовавшие крупных расходов, например, триерархия, т.е. постройка или оснастка военного трехпалубного корабля, триеры.

Демосфен. Указ. соч. - С.172.

Там же. - С.173.

0x01 graphic

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 27/12/2014, изменен: 27/12/2014. 123k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 18 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Баграмян: "Это был честный, бескомпромиссный, энергичный человек, но слишком впечатлительный и легкоранимый. Тяжесть неудач сломила его"...

Каменев Анатолий Иванович "Был конь, да уездился"...

Каменев Анатолий Иванович
"Был конь, да уездился"...