ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Настольная книга для гг. офицеров"...

"Настольная книга для гг. офицеров"...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

0x01 graphic

Факты "Из моей жизни"

("Записки вечного узника")

Анатолий Каменев

А ВСЕ-ТАКИ ОНА ВЕРТИТСЯ!..

Настала пора высказаться по поводу места и роли кафедр общественных наук в военно-учебных заведениях.

Но, прежде всего, скажу о моих проводах из КИУИВ.

См. предыдущую ст.: Протекция 19k "Фрагмент" Мемуары

Случилось так, что мне самому пришлось объявить училищному начальству о состоявшемся в Москве приказе о переводе к новому месту службы.

Сначала среди моих начальников прошел легкий шумок возмущения: "Как так? Почему мы ничего не знаем?".

Потом наступило смирение и удовлетворение: "Пусть едет".

Уж очень неудобным для училищного начальства оказался начальник кафедры N1.

Кафедра N1

Во время правления КПСС кафедры марксизма-ленинизма занимали в военно-учебных заведениях центральное место.

А должность начальника этой кафедры всегда стояла в списке первой, независимо от профиля военно-учебного заведения.

Этому было только одно объяснение - КПСС главенствовала во всем, а потому и ее подразделение - кафедра марксизма-ленинизма - должна была быть центральной в военном (да и гражданском) вузе.

Может быть, кому-то и покажется странным, но я склонен утверждать, что мысль о том, что общественные (политические, прежде всего) науки должны превалировали над всеми остальными, является верной.

Речь идет о том, что учебное заведение (средняя или высшая школа) имеет, прежде всего, социальное предназначение - развить и укрепить здоровое сознание людей, а уж потом - вооружить их общенаучными и профессиональными знаниями, навыками и умениями.

Исторически подмечено: духовное развитие личности всегда является высшей целью образования и воспитания. (Другое дело в том, кто, как и с какой целью это осуществляет).

Но факт остается фактом: в самые сложные периоды жизни общества все взоры обращаются к воспитанию и образованию, к школе и высшим учебным заведениям, а там - к духовному фактору.

Так было всегда, так будет и впредь.

Но этот процесс не стихийный, а организованный, не эпизодичный, а системный.

Являясь чрезвычайно сложной задачей, духовное развитие требует особых (квалифицированных, духовно обогащенных) наставников, которые посредством разного инструментария (разных областей знаний, различных приемов и средств), совместными усилиями делают общее дело, помогая друг другу.

Кафедры общественных наук обладают объективной основой для такой работы, ибо предметом их преподавания является наука миропонимания, искусство совместной жизни народов, общественных групп и отдельных людей.

Именно они помогаю постигать законы и правила человеческого общежития, каноны справедливости, человечности, порядка, дисциплины, ответственности и долга.

И горе тем, кто на ниве обществоведения творит мерзкое дело - учит злу, подлости, обману, развивает в подопечных пороки жадности, стяжания, эгоизма, подлости, учит играть на человеческих слабостях.

И хуже всего, когда вместо просветления сознания обучаемым "затуманиваются" мозги, преподносятся лживые сведения, проповедуются реакционные теории и взгляды...

Общественные науки прошлого (советского) периода имели существенны пороки:

-- во-первых, они были партизированы (идеологизированы КПСС);

-- во-вторых, они болели утопизмом;

-- в-третьих, они были оторваны от реальной жизни и не отвечали социально-политическим запросам реальных людей.

С кафедральных трибун "разлетались" по сторонам партийные установки, политические лозунги, сдобренные цитатами из "бессмертных" трудов классиков марксизма-ленинизма.

Другими словами, все крутилось вокруг каких-либо конъюнктурных тем и вопросов:

- в 20-е годы беспощадно вели огонь из марксистской пушки по старой интеллигенции,

- в 30-е годы вся энергия была направлена на борьбу с "врагами народа", шпионами и пособниками империалистов,

- в 60-е годы клеймили культ Сталина, затем обрушились на волюнтариста Хрущева,

- а после его смещения стали ласкать "дорогого Леонида Ильича"...

Избави, Боже!

Пишу обо всем этом с горечью и надеждой на избавление от рабской привычки обществоведения прислуживать правящей верхушке.

Ведь до сего времени обществоведение не избавилось от желания с готовностью произнести лакейское "Чего изволите?", обращая покорный взор в сторону сильных мира сего.

Пора, давно пора с этим покончить!

Задача обществоведения - просвещать и простых людей, и правителей.

Последние (правители) нередко бывают невежественны и даже глупы.

0x01 graphic

Прочтем Спенсера

Но разве выполнит свою благородную задачу обществоведение, которое само невежественно, не развито, не выстроено в систему важнейших знаний, хотя бы в той иерархии, которую в свое время изложил Г. Спенсер (1820-1903) - английский философ и социолог.

В рамках земной жизни, он, верно, выделил следующие главнейшие (разумные) роды человеческой деятельности:

1) то, что способствует самосохранению;

2) то, что обеспечивает жизненные потребности;

3) то, что помогает воспитывать и обучать потомство;

4) то, что помогает поддержанию надлежащих социальных и политических отношений;

5) то, что позволяет плодотворно проводить свободное время.

Пусть ученые и теоретики трудятся в каждой из названных областей, но для обучаемого и воспитуемого важно жизненное знание, т.е. только та часть науки, которая усовершенствует наше сознание, развивает миропонимание, дает направление нашему мышлению, укрепляет дух, характер, ведет к разумному поведению и поступкам.

Очень жаль, что приходится вслед за Спенсером констатировать, что это жизненное знание обретается не в стенах учебного заведения, а ютится "в углах и закоулках", между тем как в установленных учреждениях для обучения перебираются одни мертвые формулы" (Спенсер).

0x01 graphic

"Партия черкесов спускается с гор, для набега". 1851-1862.

Художник Григорий Григорьевич Гагарин

Почему не следует приватизировать гуманитарные науки?

Давно подмечено, что партия, религия или группа людей, пришедшие к власти, стараются наложить узду на обществоведение.

Каждому верховному временщику хочется упрочить свою власть не только силой оружия, но и мощью духовного влияния на массы.

В разные времена пытались этому противодействовать, борясь, к примеру, за автономию высшей школы.

Борьба эта, однако, как правило, сводилась к желанию полноправно владеть своей "вотчиной", нередко во вред общенациональным интересам.

Такие попытки пресекались властью и с кафедральных трибун начинали звучать речи, ласкающие слух правителей:

-- их (правителей) превозносили, возводили чуть ли не в ранг божеств, а подданным внушали мысль о никчемности, бездумном подчинении, убожеском смирении,

-- говорили об "объективности" расслоения общества на богатых и бедных,

-- заявляли о "неспособных" и процветающих, не давая возможности проснуться к мысли об объективном равенстве людей и несправедливости существующих порядков.

Идеология диктатора, властной элиты или же конкретной политической партии - это узкий сгусток идей, который отражает интересы ничтожной части общества.

Если эти идеи пропагандируются и культивируются в школах и высших учебных заведениях, они формируют искаженное сознание, глушат инициативу и энергию массы индивидуальностей и наносят обществу, в целом, непоправимый духовно-нравственный урон.

Если внимательно присмотреться к любой партии, ее программным идеям, а лучше всего - к практическим делам, то мы обнаружим поразительные вещи.

-- Во-первых, партия, как идейное содружество группы людей (большой или маленькой), никогда не отражает общегосударственных интересов. И даже в рамках одной партии существует масса разногласий по принципиально важным вопросам.

-- Во-вторых, только лидеры партий извлекают из деятельности огромной массы своих приверженцев какие-то ощутимые выгоды и преимущества. Основная партийная масса - это, как бы пчелки, несущие мед в улей для трутней. Масса партийная - это силовой таран или массовка, призванная либо пробить своими лбами брешь в государственной крепости, либо создать впечатление массовости.

-- В-третьих, партии стараются завербовать в свои ряды военнослужащих, чтобы силой оружия, на штыках дорваться до власти. Когда не удается на свою сторону привлечь массу вооруженных людей, то в ход идут разного рода провокации.

0x01 graphic

Гродненский губернатор Столыпин в 1902 году

Исторические игры вокруг военных

Так было в феврале 1917 года, когда тысячи офицеров пали жертвой заговора кучки негодяев, которая хотела, говоря словами П.А. Столыпина, "великих потрясений", для того, чтобы с еще большей жадностью грабить страну и наживаться на бедствиях, горе и несчастии своих сограждан.

Если кто-то думает, что речь идет о большевиках, то его ждет разочарование.

Это потом, в октябре 17-го года, они перехватили власть из рук тех, кто начал смуту в России еще в феврале. Это "гучково-милюковы" и КЊ устроили смуту и все сделали для того, чтобы вызвать недовольство обывателей, наэлектризовать толпу.

См.: Гучковоберезовщина 11k "Статья" История

Приходят они в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мтф. 7-15)

На пути этой мерзкой группки стояла армия, которая, как известно, всегда и везде держится на офицерстве.

Без офицеров армия - толпа неуправляемая, жестокая и очень опасная - более своим, чем чужим.

Нашелся и подлый способ устранить офицеров: в крупных городах, Москве, С-Петербурге, Севастополе и т.д. "домогатели власти" организовали зверские убийства солдатами и матросами своих офицеров.

После этого армия раскололась на жаждущих мести офицеров и бесчинствующих, готовых к новым преступлениям солдат и матросов.

Армия, как преграда на пути к власти, была устранена всего в течение 3-4 недель.

Но, развязав буйство толпы, ее организаторы не рассчитали своих сил и не смогли взять бразды правления в свои руки.

Мастера политических интриг оказались негодными правителями и вскоре сами вынуждены были капитулировать перед большевиками, бежав за границу к припрятанным там капиталам, особнякам и дворцам...

Тех же, кого они втянули в братоубийственную войну на протяжении долгих лет проливали кровь и кончили тем, что, либо, обрели "вечный покой", либо получили "право" на нищенское существование вдали от родины.

Не пощадила судьба и тех, кто волей-неволей остался в России...

Горше всего, конечно, была судьба не предателей, изменников, шкурников и приспособленцев, а незабвенных сынов отечества - простых русских офицеров, верой и правдой служивших Отечеству и так подло преданных "солью земли"...

См.: Ящик Пандоры 1917-го 212k Годы событий: 1917. "Документ" История

"Голодный желудок электризует мозг" недовольных, но лишь СПЕСЬ БОГАТЫХ раскрывает "ящик Пандоры". Одна ли трагедия февраля-октября 1917 года тому свидетельство?

Хоть и прошло почти 100 лет с той поры, но, как мне кажется, никто из "гучково-милюковых" и их потомков так и не покаялся в тяжком грехе перед русским офицерством.

Но и в самом офицерстве того времени не было должного осознания факта предательства со стороны политико-экономической "элиты".

Мало кто из политиков и историков сделал тогда верные выводы для офицерского состава.

Вот почему и в августе 1991 года в нашей стране возникла аналогичная ситуация, а офицерство вновь оказалось политически безоруженным.

Об этом еще будет написано...

0x01 graphic

Вступление Александра Македонского в Вавилон, 1664.

Художник Шарль Лебрён

Прав, бесконечно прав, был Болотников...

Военный писатель И.Н. Болотников, написавший в 1910 году "Настольную книгу для гг. офицеров" выделил в ней следующие мысли:

-- "Армия вне партий, армия вне политики, она за закон.

-- Вовлекать армию в политику - преступление.

-- Она не должна принимать участия во внутренней политической борьбе своей страны: она громадная сила и мощь народа, она слишком грозна, чтобы примкнуть к той или другой партии.

-- Ее не должны трогать бури: она остается политически бесстрастной и блеском штыков, сабель и пушек охраняет законный порядок и охлаждает пыл враждующих сторон".

"Армия вне партий.

Она должна знать, что народная жизнь неизбежно проходит по известным законам различные стадии правового развития. Эти стадии необходимы для политического роста страны.

Для армии не должно быть ни черносотенцев, ни красносотенцев.

Она должна сознавать, что для всестороннего и широкого рассмотрения проектов в Думе должны быть крайние правые и левые и, что их взаимные пересуды рельефнее выделяют истину.

Она не борется с убеждениями и взглядами.

Она за закон и действует против беззакония".

"Нельзя озлоблять армию против той или другой массы.

Когда пробьет ее час, она поднимет оружие, не по злобе, а из чувства долга. Этот тяжелый долг необходим родине. В основе его лежит глубокое сознание, что для процветания и благоденствия страны, особенно в период ее брожений и преобразований, армия должна строго стоять на страже закона и порядка, блюсти присягу, быть внепартийной, верной законной верховной власти и внутреннему закону - дисциплине".

"Армия - это братство, это, если хотите, политическая партия, давшая обет внепартийности, верности закону, порядку и дисциплине.

Так во всех государствах, так должно быть и у нас, и эти взгляды должны прививаться армии: офицерам на школьной скамье, а нижним чинам в тиши казарменных бесед".

0x01 graphic

Александрийский маяк

Офицер - политик особого рода...

Эти, казалось бы, понятные и ясные мысли так и остались непонятыми в должной степени до сих пор.

Нужна, безусловно, политическая воля и прозорливость, чтобы понять необходимость политического воспитания офицерского корпуса, безусловно, не такого, как это было в годы советской власти.

Исторический опыт (древнеримский, прежде всего) учит: офицер должен быть "докой" в политике.

Что это означает?

-- Во-первых, он не должен быть носителем любых партийных догм, а тем более, исповедовать то или иное партийное учение. Армия - это не площадка для политических баталий. Но он должен знать и понимать все политические течения и уметь подразделять их на прогрессивные и негативные.

-- Во-вторых, его политическая образованность должна быть глубокой и полной. Это должно способствовать его политической самодостаточности, столь необходимой для оценок и принятия решений в смутное время.

-- В-третьих, в сознании верховенства Закона он должен быть непоколебим и стоек. Никакие соблазны и угрозы не должны поколебать в нем уверенность до конца исполнить свой долг перед своим Отечеством.

См.: Закон и порядок 28k "Фрагмент" Мемуары

Закон и законность 13k "Статья" История

Закон - глух, неумолим, он спасительней и лучше для слабых, чем для сильных, он не знает ни снисхождения, ни пощады для преступивших. Тит Ливий

Солон и Ликург 34k "Статья" История

Пример Ликурга свидетельствует: для переустройства к лучшему нужна Система правильно поставленных законов

Присягнувши Закону 48k Годы событий: 1905-1917. "Документ" История

Не дело армии менять законы и стоять на стороне какой-либо партии. Армия - братство, давшее обет внепартийности. Ее долг - быть опорой ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ, а не служить разменной картой расчетливых политиканов.

Безусловно, добиться сказанного можно лишь всем строем жизни военно-учебного заведения, когда и стены воспитывают, и командиры не грешат, и педагогический коллектив на высоте своего положения.

Но во всей этой системе должно быть главное звено - кафедры общественных наук.

0x01 graphic

Аллегория веры.

Художник Ян Вермеер

Кафедры общественных наук - это бастионы государственности

Да, именно, они, эти кафедры, должны стать цитаделью, где куются узы войскового братства, развиваются и культивируются добрые традиции, откуда исходят добрые начинания и где духовно обогащаются преподаватели других кафедр.

Задача это непростая, но вполне выполнимая, как показала и моя педагогическая практика в Калининградском инженерном училище инженерных войск:

См.:

Как преодолеть равнодушие? 26k "Фрагмент" Мемуары

Спасение наше - в знании истории

Общественные (политические) науки имеют, пожалуй, единственный прочный фундамент - историческое знание.

Все же прочее - информация для ума, которому предназначается роль анализатора, способного из всего массива сведений выбрать главное, рациональное.

Затем - взвесить и оценить полученные зерна, разложить их по степеням и сложностям, прослеживая связь между отдельными компонентами и получая общую картину происходящего.

Все же то, что не оставило заметного следа, а является лишь продуктом отвлеченного мышления, следует отнести к категории знаний, либо сомнительных, либо нуждающихся в проверке в реальной практике.

См.: Петр Великий о могуществе всепобеждающего труда и знания 122k Годы событий: 1700-1724. "Очерк" История

Принцип полной осведомленности 29k "Глава" Мемуары

Помни войну! 22k "Фрагмент" Мемуары

0x01 graphic

"Христос во время шторма на море Галилейском" (1633).

Рембрандт.

Где вы, последователи Галилеи?

Старец Галилей оставил воспоминания в истории тем, что сохранил в себе верность выстраданному знанию.

Мало кто упрекнет его в том, что у него не хватило духа пойти на плаху за свои убеждения.

Обстоятельства порой бывают сильнее характера нашего.

Меня же по жизни всегда возмущала способность многих людей манипулировать своими убеждениями, с легкостью предавая одни и напоказ выставляя противоположные.

Обществоведение - это живое и развивающееся древо науки.

На древе этом отрастают, старятся и гибнут мелкие и нежизнеспособные побеги.

Но древо, несущие ветви до тех пор будут давать новые побеги, покуда сильны корни и есть почва, которая их питает.

Не грех отказаться от заблуждения, но грешно все время заблуждаться.

Еще горше всего, когда человек все время, как флюгер, держит нос по ветру и крутится из стороны в сторону, все время меняя свои взгляды и убеждения.

Но куда прискорбнее поведение человека, имеющего твердый взгляд на положение вещей, но отказывающегося от своей принципиальной и выстраданной позиции.

И уж совсем подло воспевать совершенно противоположные взгляды, намереваясь тем самым соискать благосклонность сильных мира сего.

Лучше уж по-галилевски втихомолку прошептать: "А все-таки, она вертится!", чем проповедовать чужие и неверные идеи.

Жаль, что в обществоведении маловато галилеевцев и коперников...

Историческая справка:

Католическая церковь принудила великого итальянского физика и астронома Галилея (1564-1642) отречься от учения Коперника о том, что Земля подвижна, что она вращается вокруг Солнца, а не Солнце вокруг Земли.

Перед лицом смертельной опасности семидесятилетний мудрец отступил.

Но народ не поверил, что это случилось. Сложилось предание, будто, произнеся отречение, старый ученый в ярости топнул ногой и воскликнул: "Е pur si muovef"- то есть, если переводить дословно: "А все же она движется!"

Так это было или не так, но упрямое восклицание пережило века.

Оно значит теперь: "Говорите что хотите, я уверен в своей правоте!"

0x01 graphic

Россия.

На службу государю.

Художник Максимов Алексей Федотович (1870-1921)

358

ПРИНЦИП ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В БОЮ.

Деятельность человека, как существа физиологического и духовного, слагаясь из двух начал: духовного, как-то: мышления, воли и решимости привести в исполнение задуманное и физического начала, для реального проявления своего, в виду присущего ей непременно физического начала, - нуждается и в практическом навыке, без которого делается очень трудным привести решимость в исполнение. Отсутстве навыка до крайности затрудняет, а при тяжелой обстановке и вовсе парализует проявление деятельности; начиная от такой, в которой требуется преимущественная работа рук и ног и кончая деятельностью, которая требует для проявления своего только словесных приказаний и распоряжений. Важное значение навыка, ценимое и развиваемое всегда в сферах деятельности, требующей преимущественной работы рук и ног нередко упускается из виду, почти игнорируется, там, где требуется главным образом знание, воля, решимость. Я знаю хорошо, что и как нужно делать, а потому и кажется, что, решившись действовать, легко сделаю. Между тем в момент начала действия, отсутствие навыка и покажет всю трудность привести решимость свою в исполнение. <...> Даже при обстановке блогоприятной к сохранению спокойствия и равновесия сил одного недостатка времени, сознания необходимости немедленно исполнить что-либо, уже достаточно, чтобы сделать чувствительным для каждого недостаток навыка. Какой же тяжестью ложится на проявление деятельности человека, этот недостаток, при обстановке боя, не имеющей себе подобной, по угнетающему действии на самых сильных, крепконервных людей. Оттого вероятно военная история нашего века представляет такое множество сражений, изучая которые, можно видеть, что был составлен тот или другой план сражения, написана диспозиция, а по окончани боя написана реляция; но, вникая в самый ход боя, во все перипитии его, от которых, именно, и зависели победа или поражение, все оказывается делом случая; не видно направляющего, руководящего начала; не видно проявления деятельности главного начальника, который как бы отсутствует, пока не наступитъ время писать реляцию о совершившимся факте. <...> При существующей ныне, даже в Пруссии, системе мирного обучения войск, высшим начальникам-генералам, нет вполне надлежащей практики к приобретению навыка руководить войсками в бою. Нет достаточной практики привыкать быстро решать вопрос, так или иначе, и не медля, не колеблясе отдавать приказания, вызываемые неожиданными случайностями; словом, приобретать навык проявлять деятельность в бою. Но, если в Пруссии нет также надлежащей практики в мирное время для высших чинов, то этот пробел менее чуветвительно отзывается на качествах прусских генералов, из коих каждый, помимо требования от него известных теоретических знаний, ни под каким видом и ни за какия заслуги не мог бы получить звание генерала, не пройдя практической школы командования отдельной частью войск, определенный период лет, достаточный к приобретению навыка проявлять деятельность в поле. Только этот практический навык, при условии известных теоретических знаний, и может образовать из числа немногих талантливых людей, выдающихся генералов, а в общей массе дает генералов, в большей или меньшей степени, но, по крайней мере, соответствующих своему званию. Отсутстве принципа деятельности в высших начальниках, т.е. неспособность, даже при наличности знания, приняв решение реализировать его, привести в исполнение, представляет явление новейших времен. В минувшие времена, когда науки вообще и в особенности естествознание, со всеми его прикладными отраслями, находились в зачаточном состоянии, а орудия борьбы были очень просты, военная наука почти не существовала. Знания в сфере военной приобретались военными деятелями путем опыта. Беспрерывные по своей продолжительности войны составляли к тому же хорошую опытную школу для талантливых от природы людей. Такой способ приобретения знаний, путем опыта, хотя был медлен и по количеству знаний беден, но представлял ту особенность, что вместе с приобретением знаний, дающих направление деятельности, приобретался и навык проявлять самую деятельность; так как всякий опыт, как явление реальное, соединен непременно с проявлением деятельности, без которой не было бы самого опыта. Поэтому в те времена можно встретить талантливых, посредственных или вовсе неспособных военачальников, но нельзя найти таких вождей, которые, поняв хорошо или дурно обстановку боя, и решив, умно или неумно, но решив что-либо мысленно, продолжали бы оставаться в бездействии, по неспособности проявить деятельность, за отсутствием навыка реализировать свою решимость. Не таковы условия военного дела в настоящее время с постенным развитием науки общей и в особенности физико-математических отраслей ее, сложилась и развилась военная наука, и достигла, наконец, таких размеров, при которых никакой личный опыт отдельного лица, хотя бы вынесенный из многих войн, не может дать всех знаний, входящих в круг военных наук и требуемых нынешними условиями войны. Не только специальные, технические отрасли военной науки требуют продолжительного теоретического изучения, от которого, в известной степени, не избавлен и простой рядовой, - в отношении своего оружия и способов владеть им, но и теория законов войны, правила ведения боя, т.е. стратегия и тактика не могут, быть изучены никаким личным опытом пройденным хотя бы в течении нескольких войн; так как теория этих предметов составляет плод опыта массы людей, всех войн и всех времен. В то же время новейшие войны слишком кратковременны. Колосальные средства, употребляемые для ведения новейших войн делают развязку их столь быстрой, что не дают ни времени, ни возможности усвоить знания путем опыта. Можно с уверенностью сказать, что в настоящее время нет и не может быть опытных боевых генералов, в том смысле, как это могло пониматься не только в древние и средние века, но и в XVIII столетии, и даже в период Наполеоновеких войн. При быстрой развязке современных войн, участвующий даже во многих кампаниях не может иметь случая испытать на деле, проверить личным опытом и десятой доли тех правил и знаний, которые требуются современным состоянием военной науки. В настоящее время должны быть и нужны на войне генералы основательно изучившие теорию военного искусства и настолько практиковавшиеся в мирное время в командовании строевыми частями войск, еще до возведения их в это почетное звание, чтобы, при всякой перемене обстановки и при всех случайностях, могли не затрудняться механической, так сказать, стороной деятельности, при управлении подчинеными им частями войск. Без этого навыка, приобретаемого в настоящее время, главным образом, в мирное время, и делается возможным полнейшее бездействие в управлении ходом боя, особенно при тяжелой, угнетающей обстановке его. Обстоятельство это, однако, часто забывается и как бы отодвинуто назад. С одной стороны, при современном развитии военного искусства, подготовительная сторона дела, военная организация государства, требующая громадных, средств и трудов, поглощает невольно все внимание на создание надлежащего военного механизма для боребы, т.е. армии, устроенной и обученной, согласно последним требованиям военной науки. Трудность этой работы невольно отодвигает в мирное время на задний план вопрос, кто же будет распоряжаться этим орудем борьбы, стоющим стольких жертв и трудов, в самые решительные минуты войны, - в бою, с другой стороны, влияет в этом случае и присущая людям слабость, относиться несколько самонадеянно к опыту, навыку, там, где не требуется особой работы рук и ног, а главным образом, требуется знание. Я изучил, знаю, что нужно делать и, естественно, полагаю, что сумею распорядиться, сделать. И чем более требуется ныне теоретических знаний в сфере военной деятельности и они усвоены, тем более кажется достаточным одних этих знаний для проявления деятельности в этой сфере. Замечательный государственный ум, автор истории консульства и империи, любивший изучать военную историю, по отзыву некоторых знавших его лиц, мнил себя знатоком военного дела, которому недоставало только военного мундира, чтобы стать во главе армии. Сколько же нужно гражданского мужества и идеальной честности со стороны лица, носящего звание генерала, более или менее знакомого с теорией военного искусства, но никогда не командовавшего ничем, чтобы признать себя неспособным стоять во главе войск на поле битвы; так как это значило бы признать себя открыто недостойным, несоответствующим носимому званию. Способствует, также этому присущий всем войнам и всем сражениям элемент случайности, рассчитывать на который в свою пользу, особенно склонны мы, русские, в надежде на Св. Николая угодника и на родное авось. Между тем именно этот-то элемент случайности в военном деле и ставить военную деятельность начальника, особенно в бою, в число самых тяжелых из всех дятельностей, основанных на теоретических знаниях, и требует беспрерывного, неослабного напряжения всех духовных сил человека, и навыка, в особенности, навыка приводить немедленно в исполнение принятия рениения, чтобы пользоваться благоприятными случайностями и ослаблять, по мере возможности, неблагоприятные. Для защиты своего существования или каких-либо важных интересов своих, государство употребляет в борьбе наличные свои силы, и выразитель этой силы, - войско представляет совокупность умственных, нравственных и материальных сил, народа, какими он обладает. Как ни велика совокупность этих сил у великих европейских держав, при современной цивилизации, но и требования, предъявляемые современной военной наукой столь же велики и вызывают крайнее напряжение сил народа, для создания армии, соответствующей современным требованиям военного искусства. Независимо громадности финансовых затрат на техническую и вообще материальную часть, сколько работы и труда потребно для создания и поддержания правильной организации армии, со всеми учреждениями в связи с ней находящимися. Надлежащее воспитание армии, как-то: дисциплинирование; устройство и поддержание крепкого внутреннего порядка и субординации; непрерывный труд по образованию войска, - обучению его хорошо действовать оружием, применяясь к разнообразным условиям и обстоятельствам, и умению производить, движения, выполнять все требования уставов и тактики. Все это требует таких громадных материальных затрат и неустанной работы, что поглощает все внимание в мирное время. Все уже созданное и организованное, для дальнейшего поддержания своего в надлежащем виде, вызывает продолжение все той же безостановочной работы; по-прежнему поглощая все внимание и позволяя успокоиваться на мысли, что все, что нужно, то и делается, для полной готовности на случай войны. Понятно, что если имеется уже соответствующая современным требованиям армия, весь военный механизм государства непрерывно поддерживается, дополняется, по мере движения науки вперед, то в действительности самое главное, без чего немыслимо ведение войны, сделано. Но при самой хорошей армии удовлетворяющей всем требованиям военного искусства, одна сия организация, вооруженная и обученная, может быть достаточна и может иметь решающее значение лишь в борьбе с азиатскими народами. В борьбе же великих европейских держав, при ветрече армии, независимо их духа и некоторых особых качеств, имеющих источником дух народа, сила организации, вооружения и обучения более или менее одинакова, а потому уравновешивается. С обеих сторон является орудие борьбы одинакового достоинства, и тут-то выступает важность вопроса, до того незамечавшегося, - какие мастера будут владеть и распоряжаться этим дорогостоящим орудием борьбы. Решающее значение в борьбе переходит уже, не касаясь вопроса о численности и духе войск, к умению распоряжаться, действовать; к умению, подчиняющему себе, в известной степени, даже вопрос о численности. <...> Военная история показывает нам, что все великие полководцы обладали военными знаниями, и никто из второстепенных, но даровитых военачальников, одерживавших победы, не обходился без помощи теоретических знаний. Карл XII во всех своих операцих, как вне боя, так и в бою, следовал неуклонно во всем указаниям генерала Левенгаупта, а фельдмаршал Блюхер указаниям Гнейзенау. Оба искали опоры в науке, в лице этих ученых генералов, хотя и тот и другой сами не были чужды знаний и оба превосходили своих помощников и советников в навыке проявлять деятельность, распоряжаться войсками в бою. Таким образом, знание теории военного искусства составляет одно из непременных условий для каждого носящего звание генерала. Казалось бы, что эта столь очевидная истина, оспаривать которую никто не рениится открыто, не нуждается даже в упоминании. Между тем нельзя сказать, чтобы во всех армиях великих европейских держав, в практике мирного времени, этом подготовительном перпод к войне, проверка и поддержание военых знаний и высших военных чинов соблюдалась особенно строго. Долговременное, например, занятие должностей, с деятельностью ничего общего с командной частью не имеющей, противоречит вполне поддержанию военных знаний, если такия лица не возвращаются по временам, к обязанностям, соединеным с их званием. Если же допустить, хотя и невероятную по своей нелогичности, возможность получать самое звание генерала за службу и заслуги ничего общего с командной деятельностью не имеющими, тогда явился бы уже вопрос не о поддержании имеющихся уже знаний, а о самом присутствии их, и мог бы иметь пагубные последствия для государства в отношении готовности к войне. В таких случаях является обыкновенно обилие носящих звание генерала и полный недостаток лиц, соответствующих этому знанию, по обязанностям нераздельно связанным с этим званием перед Государем и отечеством, в тяжелые минуты государственной жизни. Такое неестественное положение можно было бы сравнить с накоплением массы ценностей для самых насущных нужд войны, в виде фальшивой монеты из простой меди внутри, с оболочкой из чистого золота, при первой же пробе слезающего. Знание является основой, руководителем всякой практической деятельности, но само по себе недостаточно еще для проявления деятельности. Без умения приложить знание к делу, навыка распоряжаться, действовать, знание останется глубоко закрытым кладом, никому неизвестным и бесполезным. Нигде оно не оказывается в такой степени недостаточным, без умения приложить его к делу, как в сфере военной деятельности. Этот бесспорный факт и служит, вероятно, причиной чего-то в роде насмешливого отношения к кабинетно-ученым теоретикам со стороны тех строевых военных лиц, которые чувствуют себя несколько слабыми в теории военных знаний; и не решаясь открыто опровергнуть необходимость и силу этих знаний вообще, мнят успокоить свое самолюбие насмешливым отношением к лицам далее чистой теории идушим. Можно, однако, полагать, что не только оснований для насмешки, но ничего другого кроме высокого уважения к деятелям, в сфере чистой теории, не могло бы быть, если б они носили звание хотя бы действительного тайного советника, но не звание генерала, с которым нераздельно связана обязанность командовать, распоряжаться, быть способным проявить деятельность в бою, неся ответственность за тысячи человеческих жизней. Насколько же должен быть далек от звания генерала и в действительности уподобляться фальшивой монете тот, кто мог бы носить это звание, будучи всегда по роду службы и деятельности своей, столь же далек от практики командования войсками, как и от теории военного искусства. Только соединение теоретических знаний с практическим навыком командования частями войск в мирное время может образовать в настоящее время военачальника. Личный боевой опыт, при современном состоянии военных наук, быстрой развязке и непродолжительности современных войн, безусловно, недостаточен и не может служить школой для образования военачальников. Остается практика мирного времени. Командование частями войск в поле, на учениях и маневрах, научает прилагать знания к делу, приучает принимать то или другое решение и дает навык приводить это решение в исполнение; словом приучает проявлять деятельность в поле. И не один род деятельности не нуждается столько в этом навыке, как деятельность военачальника в бою, а тем более главного руководящего начала, которая не должна быть иной, как непрерывно действующей. План действий, составляемый перед началом боя, может определять только главные цели, иметь в виду только главные стратегические и тактические рениения. Уже при Наполеоне I, когда на полях сражения стали сходиться большие массы войск, он выражался по этому поводу, что "в начале дело завязывается на протяжении всего поля битвы, и только потом можно видеть, что нужно делать дальше". При современном же состоянии огнестрельного оружия, еще больших масс войск и более обширных полей сражений, а, следовательно, и большого простора для элемента случайности, правило это приобретает еще более силы. Каждый бой вообще, а тем более значительных масс войск и на большом пространстве, состоит, в общем, для каждой из сторон, из трех главных периодов: первого периода - завязки дела; второго периода - главного удара, т.е. главной атаки, или отражения ее, и третьего периода - преследования или отступления. Начало, толчок для каждого из этих периодов, в особенности для двух последних, должен, безусловно, исходить от главного руководящего начала. Если же к этому присоединить, что каждый из этих периодов сам по себе требует для успеха выполнения целого ряда действий, основанных на взаимной связи, своевременной поддержки из главного резерва, то становится очевидным, что уменье составить хороший план сражения, основанный на изучении теории военного искусства, составляет для военачальника относительно малую долю того, что от него требуется. Остается еще самое главное, - уменье проявлять деятельность в течении всего хода боя; руководить им, пользуясь блогоприятными случайностями и ослабляя в мере возможности влияние неблагоприятных. Истина старая, что не всегда побеждает многочисленная армия, а армия хорошо управляемая. Природные дарования нисколько не ослабляют значения навыка. Талантливый по природе человек, подобно тому, как и в отношении приобретения знаний, способен только быстрее усваивать необходимый навык для проявления деятельности в поле, чем человек, не выходящй из общего уровня; но столько же нуждается в нем. Отсутствие навыка всегда ляжет тяжелым бременем на самом даровитом, самом талантливом военачальнике, лишив его по меньшей мере той свободы и легкости в проявлении командной деятельности, среди угнетающей обстановки боя, какую он мог бы иметь, приобретя некоторый навык в командовании частями войск в мирное время. Человек же, не выходящий из общего уровня, хотя бы способный, толковый и обладающий должным запасом теоретических сведений, нередко может оказаться, при отсутствии навыка, вовсе неспособным к проявлению какой-либо деятельности в бою; оставаться только невольным зрителем всего хода боя, руководимого случайностью, как это показывают нам примеры военной истории последних времен. Но талантливость не создается искусственно и нет способов подготовлять ее. Государство, организуя силы для защиты своей, должно и может рассчитывать только на общий уровень способностей и опираться только на военачальников, подготовленных настолько, чтобы соответствовали своему званию: были способны проявлять деятельность по мере сил и умению своего. Врожденные качества человека сами по себе отразятся на свойствах и характере деятельности. Будет ли она решительная энергичная или вялая, сообразно врожденных качеств, но все же будет деятельность, для проявления которой нужен известный навык. Как бы ни была велика ошибка военачальника руководящего самим ходом боя, хотя бы приведшая к пагубным последствиям, к потере сражения, никогда никто не вправе сказать, что он не соответствует званию генерала. На его стороне всегда та истина, что кому же не случается далать ошибки, и он может каждому критику ответить: хорошо рассуждать потом и я хотел бы посмотреть, как бы сами нашлись и поступили на моем месте, там, на поле битвы. Не соответствует званию генерала и опасен для государства, нося это звание лишь тот, кто неспособен проявлять деятельность в поле, руководить ходом боя. Всякие ошибки могут быть поправимы в будущем; недостаток же способности проявлять деятельность в поле, непоправим ничем. Такое явление, как показывает военная история, составляет принадлежность позднейших времен, и не замечалось прежде, когда продолжительные войны давали возможность многим, путем личного боевого опыта усвоить немногочисленные в то время знания, а вместе с опытом усвоить и практику распоряжаться; навык проявлять деятельность, сообразно своим знаниям и дарованиям.

Мажный Д.

Значение принципа деятельности в бою. -

Варшава, 1885.

0x01 graphic

Россия.

Секрет. 1884.

Художник Маковский Владимир Егорович (1846-1920)

359

Принципы командования.

Полководец - слуга закона, правитель над десятью тысячами вещей. Это не может быть личным владением одного. Когда это не есть личное владение одного, все десять тысяч вещей возникнут и будут управляться там, все десять тысяч соберутся и будут послушны нам. Благородный муж не останавливает преступников дальше, чем за пять шагов. Даже если они стреляют в него из лука, он не преследует их. Он проявляет себя в раскрытии природы преступления. Не полагаясь на колючие ветви, он может полностью понять причину преступления. Если подвергаешь кого-либо порке, выжигаешь клеймо на ребрах, сжимаешь в тисках пальцы, чтобы узнать о природе преступления, то даже герой государства не сможет выдержать такой жестокости и оговорит себя. В наше время говорят: "Тот, у кого есть тысяча золотых, не умрет; тот, у кого есть сотни золотых, не подвергнется телесному наказанию". Если послушаешься моих советов и используешь их, то тогда даже человек, обладающий мужеством Яо и Шуня, не сможет отвести [от себя обвинения], даже имеющий десять тысяч золотых не сможет использовать самую маленькую серебряную монетку [чтобы избежать наказания]. Сегодня тех, кто находится под стражей, ожидая наказания, не менее нескольких десятков в каждой из маленьких темниц, не менее нескольких сотен в каждой из средних тюрем; не менее нескольких тысяч в каждой из больших. Десять человек запутывают своими делами сто человек; сто человек вовлекают тысячу; а одна тысяча человек обманывает десять тысяч. Те, которые впутаны - это родители и братья; затем родственники по женской линии; а затем знакомые и старые друзья. Поэтому все крестьяне покидают поля, торговцы покидают свои лавки, чиновники покидают свои посты. Все эти хорошие люди вовлечены из-за способа расследования. "Искусство войны" говорит: "Когда армия в десять тысяч человек выступает, ежедневные расходы составят тысячу золотых". Когда десять тысяч человек, таким образом, впутаны и посажены в тюрьму, и даже правитель не в состоянии расследовать положение вещей - я полагаю это опасным.

Вэй Ляо-цзы.

0x01 graphic

Атака французской кавалерии в бою у Евпатории.

Художник Адольф Ивон, ранее 1893.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 07/05/2014, изменен: 07/05/2014. 53k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 12 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Каменев Анатолий Иванович "Настольная книга для гг. офицеров"...

Каменев Анатолий Иванович
"Настольная книга для гг. офицеров"...